92 Полная операция по смене пола Виктор Калнберз 1972 год
5 апреля 1972 г. закончилась первая в мире полная операция по смене пола: физиологически полноценной женщине, которая с детства ощущала себя мужчиной, создали половой член, удалив матку и влагалище. Операция была проведена в Советском Союзе. Она стала возможной благодаря исключительной решимости пациента и отваге хирурга Виктора Калнберза. За этот «противоречащий социалистическому строю» поступок великий врач был подвергнут наказанию, и подобные операции запретили на 17 лет.
К 1968 г., когда началась эта история, во всем мире операций по смене пола было сделано всего четыре, и закончились они созданием гермафродитов: женщины, ощущавшие себя мужчинами, усилиями пластических хирургов получали половой член, но сохраняли женскую репродуктивную систему и теоретически могли забеременеть. На полное превращение первой пошла 30-летняя москвичка по имени Инна.
Ей были даны одновременно формы Венеры Милосской и мозг настоящего мужчины. После третьей попытки самоубийства из-за несчастной любви к девушке Инна решила обратиться к знаменитому биологу-экспериментатору профессору Демихову. Весь Советский Союз смотрел киножурналы с собаками, которым он успешно пришивал вторые головы. Удача этих опытов внушила девушке надежду, что однажды она сможет наконец перестать играть чужую роль.
Но Демихов не был врачом и не имел права оперировать людей. Он позвонил директору Рижского НИИ травматологии и ортопедии (РИТО) Виктору Калнберзу и сказал: «Пришла приятная женщина с высшим инженерным образованием. Она хочет сменить пол, стать мужчиной. Вы успешно занимаетесь пластической хирургией. Если сумеете, помогите». Калнберз действительно создавал новые фаллосы тем, кто их утратил после несчастного случая или ампутации, но просьба Инны повергла его в замешательство.
Изучив литературу, Калнберз понял, что операция технически возможна. Однако недоделанное хуже несделанного — все же надо удалять матку и влагалище. У здоровой женщины такое возможно только по жизненным показаниям. Назначили психиатрическую экспертизу пациентки. Профессор Григорий Ротштейн пришел к заключению, что гормоны и гипноз бессильны. Если пациентка не станет мужчиной соматически (телесно), она рано или поздно покончит с собой. В 1969 г. Ротштейн умер — его здоровье было подорвано во время «дела врачей» — и не увидел полного преображения Инны. Чувствуя, что ей могут помочь в Риге, пациентка заявила, что живой оттуда не уедет.
И все же, когда Инну первый раз положили на операционный стол, у врачей не поднялась рука на ее прекрасное тело. Ассистент директора Леопольд Озолиньш сказал: «Нельзя такую женщину превращать в мужчину, ведь она может доставить еще столько радости». И операцию отменили, поручив Озолиньшу провести «психотерапию».
Озолиньш был из тех неотразимых врачей-сердцеедов, без которых не бывает по-настоящему хорошей клиники. Для такого профессионала любая атакованная женщина есть уже покоренная. Любая, только не Инна. Эта неудача убедила медперсонал: раз девушка не влюбляется в доктора Озолиньша, значит, операция обоснованна. А заметив, что пациентка стала собирать таблетки снотворного, решили больше не тянуть.
Первый из четырех этапов операции прошел 17 сентября 1970 г. Инна жаждала избавиться от всего женского, но Калнберз сначала создал из тканей передней брюшной стенки половой член с мочеиспускательным каналом и лишь потом удалил молочные железы. Делать экстирпацию матки пригласили опытную женщину-гинеколога, однако та спасовала: за удаление половых органов без жизненных показаний можно лишиться диплома врача. Пришлось Калнберзу заканчивать все самому. Матка оказалась со множественными фибромиомами, развившимися от массированного применения сначала женских, а затем мужских гормонов.
Вверху слева: вид молочных желез пациентки перед их удалением.
Вверху справа: грудная клетка пациентки после удаления молочных желез.
Внизу слева: первая стадия операции — сформированный на передней брюшной стенке филатовский стебель с мочеиспускательным каналом.
Внизу справа: имплантация в сформированный посредством филатовского стебля искусственный половой член П-образного пластмассового фаллоэндопротеза конструкции В.К.Калнберза
С апреля 1972 г. Инна смогла наконец взять мужское имя и носить мужской костюм, а врачи про себя стали называть ее «он» и «пациент». «Он» повадился ходить в больничный гараж, где подружился с шоферами. С ними «он» курил, выпивал и матерился вволю, наслаждаясь возможностью пребывать в мужской компании без мужских посягательств. У женщин имел большой успех, так как понимал их и знал по себе, что такое, например, месячные или туфли на шпильках. Через полгода он уже был женат. И женат вполне счастливо, разве что супруга часто ревновала его.
8 августа в Ригу приехала комиссия союзного Минздрава: главный гинеколог СССР, главный уролог Москвы и другие известные специалисты. Подозрительно моложе и скромнее всех был психиатр из Института имени Сербского. Калнберз показал гостям все четыре истории болезни, фотографии операций, киносъемки и диапозитивы. Присутствовал и пациент со своей невестой, рассказывал, как он счастлив. Члены комиссии, настоящие профессионалы, увлеклись и написали самое лестное заключение.
Оставшись наедине с Калнберзом, молодой психиатр Владимир Мелик-Мкртычян спросил:
— Ты хоть понимаешь, зачем я здесь?
— Конечно, ведь транссексуализм — это психиатрическая патология, и надо было оценить правильность моего решения…
— Ты очень наивен. Я должен дать оценку тебе.
Скорее всего, министр здравоохранения СССР — выдающийся хирург Борис Васильевич Петровский — страшно обиделся, что операцию сделали без его ведома. Как многие самолюбивые профессионалы, он желал быть не просто лучшим, а единственным. Если бы операцию оформили как проходившую под руководством Б. В. Петровского, все пошло бы иначе. А так — молодому Мелик-Мкртычяну намекнули, что для быстрого карьерного продвижения достаточно написать, будто Калнберз болен, и быть ему тогда не директором РИТО, а пациентом Института судебной психиатрии.
Однако психиатр был солидарен с выводами комиссии. На прощание Калнберз спросил москвичей, как же они теперь покажутся на глаза министру. «Ну что министр? — был ответ. — Он думает одно, говорит другое, делает третье…» По возвращении в столицу СССР комиссия была расформирована, а ее члены изруганы на чем свет стоит. Калнберза вызвали в Москву к министру. Теперь Петровский грозил не психушкой, а реальным судом.
П.: Вы своими действиями нарушили наши законы, понимаете вы это?
К.: Я помогал больной. Она была на грани самоубийства.
П.: Подумаешь! Пусть бы убивала себя. Почему вы не посоветовались ни с кем [например, со мной] и делали все в тайне?
К.: Никакой тайны мы не делали. Привлекались психиатры, эндокринологи, сексопатологи. И потом, какой хирург заранее трезвонит о новой операции, которая может не удаться? Мы создали сначала все мужское, а потом по желанию пациентки удалили женское…
П.: Какое варварство! У здоровой женщины удаляют молочные железы, матку!
К.: Матка оказалась измененной. У больной был фиброматоз и эрозия.
П.: Тоже мне больная! Это разврат! Вам известно, что у нас запрещена педерастия? Эта операция не нашего общества! Вот капиталисты бы вас поддержали.
К.: Я в их поддержке не нуждаюсь. Но ведь может случиться, что кто-то действительно поддержит. И тогда я невольно окажусь в роли Александра Солженицына. [Годом ранее в Париже вышел новый роман преследуемого в СССР Солженицына, а в 1970 г. он был удостоен Нобелевской премии по литературе. Тут министр немного сдал назад, потому что хирург, совершивший первую операцию по смене пола, мог бы отлично устроиться на Западе.]
П.: Что вы такое говорите? Вы коммунист?
К.: Да, коммунист.
П.: И что ж, вы считаете, такие операции надо делать?
К.: Я их делать не буду. Нарушать ваш приказ я не собираюсь. Но раз психиатры пришли к выводу, что операция необходима по жизненным показаниям, мои несовершенные действия все же преследовали гуманную цель.
[И тут министр проговорился…]
П.: Да это не психиатры к вам ее направили, а Демихов! Он только и способен, что собачьи головы к задницам подшивать, и не больше!!! [Петровский сживал Демихова со света, а тут враг обставил министра руками хирурга Калнберза.] Вас под суд надо, это же эксперимент на людях. Вы больны. Солженицына какого-то поминаете. Вам надо перестать бриться и мыться и в самом деле будете похожи на Солженицына. Возьмите отпуск, полечитесь, отдохните.
[Калнберз вынимает козырь.]
К.: Я себя хорошо чувствую. А вместо отпуска — я сейчас еду в Мюнхен.
[Только что началась Олимпиада в Мюнхене, где Калнберз был необходим как специалист по спортивной травматологии. Теоретически угроза суда могла побудить его «выбрать свободу». Кроме того, за Калнберза горой стояло руководство советской Латвии.]
П.: Вы поймите, я вам не враг, я как раз хочу помочь вам выпутаться из данной ситуации. Решение о вашем наказании было бы лучшим выходом.
1 сентября 1972 г. вышел секретный приказ А-130 о строгом выговоре Калнберзу за «калечащую операцию», которая не отвечает устройству и идеологии нашего общества. Подобные операции впредь запрещались, и врачам не разрешалось говорить и писать о них в СМИ.
Но этим Петровский не ограничился. На каждом активе в столицах союзных республик и областных центрах России он заговаривал о некоем хирурге, который из нормальной женщины сделал искусственного мужчину: «Жаждал славы, а получил бесславие!»
Довольно скоро стало ясно, кто имеется в виду. Получилась отличная реклама, теперь Калнберз был нарасхват. Его пациентом стал секретарь ЦК КПСС, и «чудо-хирург» попал в круг знакомых Галины Брежневой. А когда в его записной книжке появился телефон председателя КГБ Юрия Андропова, Калнберз начал подумывать о подпольных операциях по поводу транссексуализма. Но провел всего пять, в то время как за рубежом их отрабатывали и ставили на поток.
Запрет действовал до 1989 г. К тому времени Калнберз за другие достижения в науке стал академиком АМН СССР. Петровский давно уже не был министром. Теперь он искал дружбы Калнберза и время от времени просил его голосовать за определенных кандидатов на выборах в академию.
ОБСУЖДЕНИЕ В ГРУППЕ
Сергей Фролов: Почему говорят, что это не первая была такая успешная операция?
Ответ: Голландская пациентка, до того как попала к пластическому хирургу, добровольно пошла на овариоэктомию — удаление яичников. Забеременеть она уже не могла, но матка у нее осталась. Доктор Ваудстра в 1959–1960 гг. не удалял ее, а занимался исключительно фаллопластикой. Делал он тот же филатовский стебель. Посмотрите фотографии в его статье (их можно найти в тексте, рисунок по-голландски будет figuur)[16].
Что любопытно, своей пациентке Инне Калнберз яичники оставил. Министру он объяснил это так: «Яичники мы сохранили, чтобы не нарушить гормональный тонус организма. На этом уровне что-то переключается, и работа яичников усиливает влечение к женщинам».
Евгений Трофимов: А как достигается эрекция и оргазм при таком члене?
Ответ: При таком члене, как у Иннокентия, эрекция постоянна. Это же самая первая и самая простая такая операция. Но пациент отмечал, что женщинам это очень нравилось. Что касается сексуальных эмоций, то они наконец стали достижимы, и по этой части пациент был просто счастлив.
Юрий Щербаков: Весьма вероятно, что история конфликта была подкорректирована post factum. Все же быть жертвой советского тоталитаризма до сих пор модно))))
Ответ: Вот уж кто меньше всех жертва советского тоталитаризма, так это Калнберз. Он в советское время процветал. Это был человек, которому помимо государственных наград были в знак особого поощрения вручены номера телефонов Ю. В. Андропова и В. А. Крючкова. Он свободно ездил за границу, денег не считал, вращался в высшем обществе — поглядите на фотографии. К наказанию за эту операцию он отнесся философски: наказали ни за что, но бывало, что и хвалили ни за что. Свой поединок с министром он, как видите, выиграл: хотел Петровский его снять с поста и в психушке запереть, а не вышло. Жертвы тоталитаризма здесь пациенты, которым из-за личных обид министра на протяжении 17 лет отказывали в помощи.
Mike Homola: По крайней мере, во всех интервью с Калнберзом чувствуется, что это не тот человек, который бы ныл и жаловался на систему, вместо того чтобы действовать. Опять же, в постсоветской Латвии его возможности, как профессиональные, так и организационные, были очень сильно урезаны по сравнению с СССР. Более того, у меня создалось впечатление, что демократическую Латвию он искренне ненавидит, и у него есть на это причины.
Ответ: В истории взаимоотношений Калнберза с демократической Латвией все сложнее. Во-первых, эти взаимоотношения делятся на два периода — до награждения орденом Трех звезд и после этого награждения (2000). Во-вторых, имея свободу передвижения и мировое имя в науке, живет он именно в Латвии. Можно сказать, что и там Калнберз остался советским человеком. Но он старается быть объективным, при всем уважении к Советскому Союзу не скрывает того, что в этом государстве происходило. Когда Демихова сживали со света, он так и говорит: «Сживали со света». Когда говорит, что о смене пола до 1989 г. не писали, — значит, не писали.
Лариса Кладченко: А я вспоминаю кафедру детской хирургии нашего Донецкого медицинского института под руководством Н. Л. Куща; в начале 1980-х там проводили похожие операции у детей и подростков, правда, там были те или иные формы гермафродитизма, но пациенты, также многие на грани самоубийства, приезжали со всего Союза. И документы меняли с Оли на Колю, запомнилось с 1-го курса. Светлая память талантливому хирургу и ученому Н. Л. Кущу!
Ответ: Гермафродитов лечить разрешалось, нельзя было помогать транссексуалам. Но все же какое-то количество их оперировали, проводя по документам как больных гермафродитизмом.
Даже авторское свидетельство Калнберзу оформили не на операцию по смене пола, а на «способ хирургического лечения гермафродитизма». Автор изобретения пошел на это, потому что в литературе транссексуализм иногда называли «психическим гермафродитизмом».
Stanislaw Alexander Zelianin: Очень хорошая публикация! Есть ли у Вас данные об отдаленных результатах?
Ответ: Во всяком случае, первый пациент жив и не умер от эмболии. В 2012 г. Калнберз встречал его на улицах Риги гуляющим с собакой. Эндопротез ему благополучно служил. Умерла жена от рака, женился снова, половая жизнь со второй женой была удовлетворительная.
Stanislaw Alexander Zelianin: В уретре из кожи мошонки или брюшной стенки вырастают волосы, их приходилось регулярно удалять. У меня был недавно пациент, бывшая женщина, у него пенис сформирован из мягких тканей предплечья, с сосудистой ножкой. Сейчас стараются сохранить иннервацию клитора (n. pudendus), чтобы и у неомужчины была полноценная половая жизнь.