53 Местное обезболивание новокаином Альфред Эйнхорн и Генрих Браун 1904 год

27 ноября 1904 г. был запатентован и отправлен на клинические испытания препарат для местной анестезии, известный как новокаин. Это название — торговая марка, означающая новый, безопасный аналог кокаина.

Что с кокаиновой анестезией не все в порядке, стало ясно после самоубийства профессора Коломнина. Руководитель хирургической клиники Военно-медицинской академии 18 ноября 1886 г. делал операцию на прямой кишке молодой женщине с хронической сердечной недостаточностью. Ей был противопоказан хлороформный наркоз, и Сергей Петрович Коломнин решил испробовать совсем новую тогда методику местной анестезии. Единственным препаратом был кокаин, который начали использовать офтальмологи в 1884 г.

При закапывании раствора кокаина в глаз осложнений не возникало и можно было проводить любые операции. Но при подкожных инъекциях, а также при введении в мочевой пузырь, уретру, мошонку, кишки — отравления были нередки. Коломнин сделал клизму на целых полтора грамма кокаина. Во время операции пациентка чувствовала боль, а через три часа скончалась с явными признаками отравления. Информация попала в газету: корреспондент, путавший фистулотомию с трахеотомией, сообщал, что в академии врачи загубили человека ядом. Защищая честь клиники, знаменитый Сергей Петрович Боткин — покровитель Коломнина — заявил, что кокаин был с примесью. Но сам Коломнин чувствовал вину. Пять суток не мог он толком ни есть, ни спать. Наконец заперся в своей квартире, написал записку, что «хотел добра» и выстрелил в себя из револьвера «смит-вессон». В его левой руке был зажат скальпель — очевидно, на случай неудачного выстрела.

За первые 15 лет употребления кокаина только опубликованных случаев отравления при местной анестезии насчитывалось полторы сотни. Но выстрел Коломнина произвел огромное впечатление на врачей: такое поведение казалось редким даже по тем временам. Большинство вслед за Боткиным сказало себе: «Он был хороший человек, но душевнобольной. У каждого хирурга есть свое персональное кладбище, и профессионал должен уметь с этим жить». Нашлись, однако, единицы, поставившие себе задачу как-то «унять» кокаин и сделать его безопасным. Таким был Генрих Браун, хирург и зубной врач из Лейпцига.

Он воспроизводил в опытах на своем теле все, что по части местной анестезии проделывали коллеги в разных странах. Начали со снижения дозы. О полутора граммах больше речи не было, допустимое количество уменьшилось в 25 раз. Эксперименты на себе по дозировке кокаина стоили здоровья многим врачам, невольно ставшим наркоманами, в том числе великому хирургу Уильяму Холстеду.

Отрабатывались разные заменители, в первую очередь продукты разложения кокаина и его аналоги, найденные в листьях тропических растений. Инъекции одних Браун счел очень болезненными, других — опасными, третьих — неэффективными. Похоже, заколдованному кокаину не было альтернативы.

Вторым шагом было перетягивание резиновым жгутом (турникетом) — так называемое обескровливание конечностей, которые должны подвергнуться операции. Действительно, скорость всасывания яда и откачки его с кровью близятся к нулю. Браун обнаружил, что так эффект достигается намного меньшими дозами кокаина и обезболивание продолжается еще долгое время после удаления жгута. Это решало проблему при лечении панариция и вросшего ногтя. Но мочевой пузырь не изолируешь никаким жгутом. Нельзя также заморозить его распылением эфира, как делали дантисты. Требовалось нечто совсем иное.

^{Слева: Генрих Браун (1862–1934), хирург и зубной врач, создатель современной местной анестезии.}

^{Справа вверху: набор для приготовления препаратов местной анестезии, рисунок Брауна.}

^{Обозначения: а — большой стеклянный ящик, заполненный з%-ным раствором фенола, для сохранения в стерильном виде мелких предметов; b — чашечка для игл, в открытом виде; с — спиртовка; d — капельница для раствора адреналина; f — измеритель; g — фарфоровая мензурка; h — стеклянные кубики для растворения лепешек кокаина и адреналина. На заднем плане — сосуд для спирта, стеклянная колба для физиологического раствора и два пузырька для других растворов «на всякий случай».}

^{Справа внизу: немецкий набор игл для подкожных инъекций новокаина времен Первой мировой войны}

Браун заметил, что на лейпцигской бойне мясники останавливали кровь необычным способом. Поранившись, они выжимали над порезом надпочечники, и самое сильное кровотечение прекращалось. Кто и когда это придумал, неизвестно — метод, во всяком случае, старинный.

В 1895 г. польский врач Наполеон Цыбульский получил гормон надпочечников эпинефрин, который выделяется при стрессе и сужает сосуды, поднимая давление. Шесть лет спустя японец Дзёкити Такаминэ добился полной очистки этого гормона, после чего начался его промышленный выпуск под торговой маркой «Адреналин».

Среди первых заказчиков нового препарата был Браун. Он решил имитировать турникет на любом органе, введя в него сначала адреналин, а через несколько минут, когда кровоснабжение почти прекратится, — кокаин.

^{Биохимик Альфред Эйнхорн (1856–1917), открывший ряд алкалоидов и наркотических веществ; под его руководством в 1904 г. был создан прокаин, поступивший в продажу под торговой маркой «Новокаин»}

На себе Браун установил наибольшую безопасную дозу. Начиная с половины миллиграмма препарат вызывал симптомы запыхавшегося бегуна — учащенное дыхание и пульс за 100. Малейшие примеси или просто несвежие растворы вызывали головные боли, дурноту и обморок. Зато если сделать все как следует, обезболивание длится часами даже при весьма малых дозах кокаина.

Сообщение Брауна об этом в 1903 г. принесло ему всемирную известность. Поэтому химик Альфред Эйнхорн, создатель новокаина, как только 27 ноября 1904 г. запатентовал свой препарат, отправил его на испытания именно Брауну.

Эйнхорн, профессор Мюнхенского политехнического института, искал замену кокаину с 1890 г. Он перебирал один за другим продукты разложения кокаина, привлекая к работе многочисленных дипломников. Одним из них был Рихард Вильштеттер, которому все удавалось с необычайной легкостью. Химическое строение кокаина все еще было неизвестно, и синтез оставался мечтой. Вильштеттер хотел его осуществить. Германия переживала химический бум, свободных мест в академических лабораториях не было, и Эйнхорн разрешил своему бывшему дипломнику за плату работать в студенческой лаборатории с семи до десяти утра.

Дела шли неплохо, пока Эйнхорну не пришла в голову безумная мысль, будто Вильштеттер хочет украсть его будущую победу. На рассвете, когда молодой человек готовился начать экстракцию, Эйнхорн влетел в лабораторию и в крайне резком тоне запретил любые работы с кокаином. Вильштеттер в замешательстве бросился к своему учителю Адольфу фон Байеру (известному открытием барбитуратов). Как быть? Молодому, никому не известному специалисту некуда идти от Эйнхорна. И премудрый Байер дал совет: работайте с атропином, который очень похож на кокаин; так и к синтезу подберетесь, а когда сделаете, будет все равно — победителей не судят.

Действительно, через два года, в 1898-м, Вильштеттер синтезировал кокаин, и Эйнхорн смягчился. Теперь, зная строение молекулы наркотика, можно было конструировать заменитель — грубо говоря, взять из молекулы кокаина звено, отвечающее за анестезию, отбросив то, которое отвечает за привыкание.

Эйнхорн сотрудничал с фирмой Hoechst. Конкурирующий концерн Merck тут же переманил Вильштеттера, создав ему все условия для научной работы. Однако теперь направление было понятно, и с помощью другого дипломника — Эмиля Ульфельдера — Эйнхорн все же получил заменитель кокаина. Он подобрал его как отмычку, испытав десятки вариантов.

Получив новокаин для испытаний, Браун распустил слух, что этот новый препарат совершенно его не устроил и никуда не годится. Так Браун смутил Эйнхорна и обеспечил себе десять месяцев спокойной работы вне конкуренции. За это время он подобрал дозировки, изучив взаимодействие нового препарата с адреналином. Недостатком был краткий срок обезболивания. Зато новокаин, в отличие от других эрзацев, не мешал сосудосуживающему действию адреналина, а в комбинации с ним обеспечивал анестезию, например, вместо 15 минут на все 35. Это делало возможными операции на зубах и подкожных опухолях, с которых Браун и начал испытания. К счастью, у самого Брауна и его пациентов не было столь распространенной аллергии на новокаин, иначе история этого препарата тогда бы и закончилась. В 1906 г. он поступил в продажу.

Монополию на его производство Hoechst сохранил до мировой войны. С первыми же выстрелами страны Антанты остались без новокаина, как и нейтральные до поры Соединенные Штаты, куда немецким торговым кораблям путь был заказан. Чтобы прорвать блокаду, была построена коммерческая подводная лодка «Дойчланд», способная взять на борт 800 тонн груза. Она дважды перевозила через Атлантику сальварсан и новокаин, взамен доставив из США каучук, никель, цинк и серебро.

После триумфального введения новокаина в практику Брауну предложили возглавить громадную больницу в Цвиккау (ныне Heinrich-Braun-Klinikum), которой он и руководил до самой смерти в 1934 г. При изучении его тела обнаружили многочисленные некрозы кожи — память об испытаниях препаратов для местной анестезии.