5.2. Восстановление в спорте – теоретические и практические аспекты

Проблема восстановления в современном спорте не может считаться даже относительно решенной. Спортивные педагоги в большинстве своем сегодня не просто не знакомы с последними разработками в области медико-биологического обеспечения спортивной деятельности, но и, в связи со своей абсолютной физиологической разоруженностью, не понимают необходимости углубленной интеграции спортивной педагогики, физиологии и медицины для решения реально стоящих сегодня перед спортивной наукой задач. При этом определенная часть вины за сложившуюся сегодня ситуацию в медико-биологическом обеспечении спорта лежит и на «ведущих специалистах» (в смысле занимаемых ими постов) по спортивной медицине и физиологии, слишком долгое время почивавших на лаврах коллективных побед.

Вместе с тем общая практическая неудовлетворенность состоянием того направления в спортивной науке, которое традиционно (и, как правило, не по своей воле – изолированно от спортивной педагогики) занимается проблемами восстановления и повышения общей физической и специальной работоспособности в спорте, не могла не инициировать исследований по указанным проблемам. Однако обилие печатных работ, посвященных решению частных задач применения отдельных восстановительных средств в спорте, к сожалению, лишь в незначительной степени способствовало раскрытию в целом проблемы восстановления спортсменов после тренировочных и соревновательных нагрузок.

Сказанное не означает, что необходимость решения проблемы восстановления в целом не осознавалась спортивными специалистами. Попытки обобщенного подхода к решению указанной проблемы зафиксированы в единичных работах отдельных исследователей. Несколько чаще встречаются работы, в которых в целом проблему восстановления в спорте предлагается решать с использованием ограниченных, «узких» (при этом преимущественно – фармакологического) направлений спортивной реабилитации. Но все эти работы объединяет то, что исследования, на которых они базируются, носят внесистемный характер, что предопределяет глобальное «снижение процента попаданий» при «переносе» разработанных таким путем методик на целостную, функционирующую по вполне конкретным физиологическим законам систему, каковой собственно и является человеческий организм. Именно реальное неучтение в практике спорта физиологических законов, определяющих механизмы течения восстановительных процессов в организме, является основным препятствием к созданию целостной концепции спортивной реабилитации.

Очевидно, что базой для создания такой концепции может являться общая теория развития человеческого организма с теорией адаптации как ее неотъемлемой составляющей. При этом именно законы адаптации человеческого организма являются определяющими в формировании тех или иных результатов любой деятельности человека, включая и его деятельность в спорте. Собственно, в этом утверждении нет ничего принципиально нового. Большинство исследователей, занимавшихся проблемами восстановления в спорте, в своих работах в той или иной степени уделяли внимание адаптации. Один из наиболее известных в спортивных кругах специалистов по «адаптации» В. Н. Платонов (1988) в своей монографии особо отметил факт взаимосвязи процессов адаптации и восстановления после тренировочных и соревновательных нагрузок. Проблема состоит лишь в том, что процессы адаптации протекают по иным законам, нежели это представлено Ф. З. Меерсоном, М. Г. Пшенниковой (1988), В. Н. Платоновым (1988) и их многочисленными последователями, а следовательно, господствующая сегодня теория адаптации не может служить физиологической основой для каких-либо концепций.

В противовес преимущественно «неспецифическим» позициям авторов вышеупомянутой теории адаптации мы утверждаем, что процесс адаптации строго специфичен, причем эта специфичность обусловлена в том числе и неспецифическим звеном адаптации и в целом определяется прежде всего специфичностью конкретной функциональной системы, формируемой организмом в ответ на всегда комплексное средовое воздействие. Следует подчеркнуть, что процесс адаптации протекает на основе и по законам формирования функциональных систем организма, компоненты которых объединены по принципу взаимосодействия для получения конкретного конечного результата. При этом любой поведенческий акт может рассматриваться исключительно как предельно специфичная функциональная система с вполне конкретными промежуточными и конечным результатами, окончательное формирование которой и будет свидетельствовать об адаптированности организма к требованиям, предъявляемым к нему прежде всего конечным результатом «работы» системы.

Поскольку процесс адаптации строго специфичен, столь же строго специфично протекают и восстановительные процессы, являющиеся неотъемлемой составляющей процесса адаптации. То есть следует говорить не о восстановлении «вообще», а о восстановлении конкретных «израсходованных» в процессе работы пластических, энергетических и других «ресурсов» конкретных компонентов конкретных функциональных систем. В связи с изложенным «материализуется» принцип функционального запроса организма, обуславливающий вполне конкретные требования «субстратного» обеспечения конкретной функции той или иной системы. Это же делает возможным использование конечного результата деятельности (со всеми характеризующими его параметрами) той или иной функциональной системы организма в качестве наиболее информативного критерия эффективности использования различных средств и методов восстановления в спорте.

Говоря о средствах и методах восстановления, следует вспомнить о том, что их принято разделять на три группы: 1) педагогические; 2) медико-биологические; 3) психологические. При этом, к какой бы группе не относились используемые в подготовке спортсмена средства восстановления, следует помнить, что эффекты их действия на организм всегда реализуются через уже существующие в нем физиологические механизмы, что исключает любые надфизиологические представления о процессе подготовки спортсмена вообще и тем более о течении в его организме восстановительных процессов. Следовательно, когда мы говорим о принадлежности того или иного средства или метода восстановления к одной из трех указанных групп, мы всегда должны представлять, что приведенная выше классификация средств восстановления в значительной степени искусственна, хотя и необходима, в том числе и в практической деятельности тренера, поскольку позволяет акцентировать его внимание на том или ином аспекте подготовки спортсмена.

Но существует и оборотная сторона практического использования данной классификации: она открывает «путь» для представлений о возможности отдельно педагогической, медико-биологической и психологической подготовки спортсмена, что, по крайней мере, в отношении двух последних будет абсурдом. Однако любому серьезному специалисту, работающему со спортсменами, следует также задать себе вопрос: а не будет ли столь же абсурдно предположение о возможности использования в подготовке высококвалифицированного спортсмена лишь педагогических средств? И, возвращаясь к проблеме восстановления в спорте – неотъемлемой части целостного процесса подготовки спортсмена, – очевидно следует любые попытки игнорирования, например, медико-биологических средств восстановления расценивать как проявление абсолютного дилетантизма.

Вышеизложенное очерчивает основные требования к концепциям построения тренировочных занятий спортсменов. В соответствии с этими требованиями тренер при долгосрочном планировании тренировочного процесса должен учитывать прежде всего физиологические реалии, а не некие афизиологические представления, в течение многих десятилетий постулируемые теоретиками [Л. П. Матвеев, 1997, 1998, 1999 и др.; В. Н. Платонов, 1997; и др. ] от спортивной педагогики. Так, при планировании нагрузок следует понимать, что организм человека изменчив вообще, а организм спортсмена, ежедневно подвергающегося значительным нагрузкам, изменчив в еще большей степени. В связи с этим можно лишь полагаться на талант и особое чутье тренера, прогнозирующего готовность его подопечных к последующим нагрузкам того или иного характера с учетом изменений, происходящих в их организмах после предшествующих тренировок и тренировочных нагрузок. Вполне очевидно, что такое прогнозирование не может быть абсолютно безошибочным, а потому можно только приветствовать тактику тренеров, не следующих косно ранее составленному ими плану тренировочных занятий, а пытающихся обоснованно, в соответствии с динамически меняющимися функциональными возможностями спортсменов к освоению тренировочных заданий, вносить изменения в эти планы.

Основной единицей многолетнего процесса подготовки любого спортсмена следует считать элементарное тренировочное занятие, состоящее из комплекса упражнений, подобранных тренером в соответствии с его представлениями о содержании тренировки конкретного спортсмена в некий конкретный период времени. Вместе с тем тренировочное занятие каждого отдельного конкретного спортсмена может быть представлено как непрерывный, абсолютно специфический двигательный акт нециклического характера, в котором периоды высокой двигательной активности сменяются периодами относительного покоя. При этом тренировочное занятие, конечно же, может быть представлено и в виде суммы двигательных актов, но следует реально представлять, что организм в конечном итоге формирует единый ответ на воздействие всей тренировки в целом [С. Е. Павлов, 2000].

Продолжительность каждого тренировочного занятия не может быть беспредельной. Она зависит от множества факторов, среди которых на первом месте всегда – уровень функциональной готовности каждого конкретного спортсмена к конкретной тренировочной нагрузке и уже далее – «внешние» характеристики (объем, интенсивность и проч.) самой тренировочной нагрузки. В связи со сказанным «материализуется» важность введения в тренировочный процесс методов текущего и оперативного контроля за уровнем функциональной готовности спортсменов к тренировочным нагрузкам. Сплошь и рядом встречающиеся попытки спортивных педагогов нагрузить своих подопечных сверх всякой меры абсолютно неоправданны и порочны. В. С. Шапот (1963) наблюдал при интенсивной и продолжительной функции органа закономерное торможение синтеза белка. J. Wilmore, D. Costill (1994) подвергли сомнению необходимость продолжительных тренировочных нагрузок и считают, что во многих видах спорта объем нагрузки можно значительно сократить (в ряде видов спорта – практически на половину), что абсолютно не скажется на уровне мышечной деятельности. «Интенсивность адаптации к тренировочным нагрузкам ограничена и ее нельзя форсировать. Чрезмерная активность… может «разрушить» адаптационный процесс» [D. Costill at. al., 1991]. Трех-, четырехчасовые тренировочные занятия «могут привести к превышению порога психологической и физической толерантности у некоторых спортсменов, имеющих потенциал для достижения высокого уровня» [W. Morgan, D. Costill et. al. 1988].

С «подачи» В. Н. Платонова (1988, 1997) в спорте сегодня принято считать, что процесс восстановления начинается с момента прекращения «внешней работы». Однако данное мнение глубоко ошибочно. Еще И. П. Павловым (1890) был вскрыт ряд закономерностей течения восстановительных процессов: в работающем органе наряду с процессами разрушения и истощения происходит процесс восстановления; взаимоотношения истощения и восстановления определяются интенсивностью работы; восстановление израсходованных ресурсов происходит не до исходного уровня, а с некоторым избытком. Соответственно, если считать пусковым моментом нового витка адаптации начало стадии афферентного синтеза, следует признать, что фактически одновременно с происходящими гомеоретическими сдвигами в центральной нервной системе еще до начала собственно «внешней» работы организма начинают активизироваться и специфические процессы восстановления, интенсивность которых в начале, к сожалению, не может быть абсолютно адекватна энергетическим и пластическим тратам организма (эта «неадекватность» ликвидируется позднее в стадиях компенсации и суперкомпенсации течения процессов восстановления).

То есть процессы восстановления в работающих органах и системах организма протекают непрерывно и интенсифицируются одновременно с повышением энергетических и субстратных затрат организма. Другое дело, что в силу инертности течения физиологических процессов в организме, «вторичности» процесса восстановления по отношениям к его «рабочим затратам» и зависимости интенсивности течения восстановительных процессов от огромного ряда причин всегда наблюдается более или менее выраженный гетерохронизм этих двух физиологических составляющих, являющихся неотъемлемой частью любого проявления жизнедеятельности организма.

В результате пик энергетических и субстратных затрат организма приходится на какой-то из моментов совершения организмом некой работы, в то время как интенсивность восстановительных процессов достигает своего максимума, как правило, после ее прекращения [С. Е. Павлов, М. В. Павлова, Т. Н. Кузнецова, 2000]. В связи со сказанным следует критически отнестись к часто наблюдаемому на практике стремлению тренеров достичь максимальной плотности тренировочного занятия – в этом случае эффект от тренировки может быть противоположным ожидаемому [С. Е. Павлов, 1998]. К слову, вышеупомянутый гетерохронизм взаимосвязанных процессов истощения и восстановления может быть в некоторой степени скорригирован с помощью восстанавливающих средств и методов из арсенала спортивной медицины.

Принятие того факта, что восстановление всегда начинается уже с момента начала работы нервного аппарата организма, может внести определенные коррективы, например, в практику спорта и, в частности, в пути решения проблемы восстановления и повышения спортивной работоспособности. Так, для решения данной проблемы могут быть использованы средства и методы, «формирующие» в организме адекватное предстоящей работе «исходное», дорабочее состояние (о необходимости оценки исходных состояний организма, в частности, пишет В. М. Фролов, 1972); Е. Г. Жиляев с соавт. (1999) считает, что «функциональная надежность» организма зависит не только от специфики воздействующих факторов, но и от «функционального и физического статуса, возраста и состояния здоровья, степени изменения реактивности организма») и тем самым опосредованно способствующие интенсификации в нем (а если быть более точным – в его функциональных системах) процессов, в дальнейшем призванных обеспечить, в том числе, его восстановление.

Как уже говорилось выше, процесс восстановления, как и сам процесс адаптации, строго специфичен. Данный факт крайне важен, поскольку недостаток специфических энергетических, пластических, минеральных и других ресурсов в организме и их качественное или количественное «несоответствие» функциональному запросу системы неминуемо окажет существенное влияние на формирование той или иной функциональной системы, а следовательно, и на конечный результат процесса адаптации. То есть одно из необходимых условий формирования функциональной системы конкретного двигательного акта (или комплекса двигательных актов) – полноценность обеспечения организмом функционального запроса формирующейся системы. Любой дефицит в организме, касающийся потребностей формирующейся функциональной системы, изменяет «внутренние» условия ее формирования и может привести к элементарной невозможности сформировать конкретную функциональную систему с желаемым конечным результатом [С. Е. Павлов, М. В. Павлова, Т. Н. Кузнецова, 2000]. При этом в лучшем случае организм может создать иную (отличную от прогнозируемой) функциональную систему с иным конечным результатом.

Крайне важно для спорта то, что восстановление во время отдыха (если он полноценен и достаточен) происходит не до первоначального уровня, а с «избытком» – с достижением стадии суперкомпенсации. Именно достижение стадии суперкомпенсации восстановления является физиологической основой повышения тренированности в результате тренировок.

Сегодня общепризнана схема, согласно которой после выполненной работы и утомления во время отдыха работоспособность сначала возвращается к исходному уровню, а затем (при достаточности времени для восстановления) переходит в фазу повышенной работоспособности (суперкомпенсации). В соответствии с данной схемой и бытующими представлениями – после выполненной работы во время восстановительного периода в подвергавшихся нагрузке органах и тканях возникают «следовые явления», которые являются структурной основой роста тренированности.

Однако в 70-е годы XX столетия сотрудниками Лаборатории функциональной морфологии ВНИИФК [Ю. П. Сергеев, 1980], исследовавшими динамику работоспособности животных, ферментативную активность и субклеточные изменения в сердце, скелетной мышце и в печени крыс в процессе выполнения физической работы до утомления и в послерабочем периоде с применением методов качественной и количественной гистохимии и электронной микроскопии, установлено на лабораторных животных и затем подтверждено на людях наличие неизвестной ранее биологической закономерности перехода организма на новый уровень специфической адаптации к мышечной работе.

«Данная закономерность проявляется в последовательном развитии в послерабочем периоде индуцированных однократной физической нагрузкой до утомления состояний или так называемых «фаз адаптации»: фазы остаточного утомления (ФОУ), фазы повышенной работоспособности (ФПвР), фазы пониженной работоспособности (ФПнР), фазы стабилизации работоспособности (ФСР) и, наконец, нового уровня работоспособности (НУР). В течение этих фаз в органах на основе ускорения физиологической регенерации субклеточных структур происходит их перестройка, сопровождающаяся биоэнергетическими сдвигами, характерными для каждой из вышеперечисленных фаз адаптации.

Запуск весьма сложных адаптационных механизмов, к которым относятся усиление процессов синтеза, ускорение физиологического обновления субклеточных структур (сопровождающееся качественным изменением их функции), новообразование митохондрий, миофибрилл и мышечных волокон, перестройка капилляров, массовое образование миосателлитов, перестройка ферментативных систем и др., осуществляется под влиянием изменений, возникающих в периоде утомления. Физическая нагрузка выступает в качестве альтернативного фактора, вызывающего последующие реконструктивные процессы, переводящие организм на качественно новый уровень адаптации или, иными словами, на новый уровень функциональных возможностей» [Ю. П. Сергеев, 1980].

Рис. 16. Схема изменения работоспособности в послерабочем периоде (по Ю. П. Сергееву, 1980)

Исследователями разработана принципиальная схема изменения работоспособности в послерабочем периоде (рис. 16), из которой явствует, что фаза повышенной работоспособности отнюдь не является завершением адаптационных сдвигов, а представляет собой только преходящее состояние общего адаптационного процесса, начинающегося в период утомления и заканчивающегося новым уровнем работоспособности (адаптации).

По мнению авторов исследования, достигнутый уровень адаптации держится 3–4 дня, и если его не поддержать адекватными воздействиями внешней среды (например, соответствующими физическими нагрузками), то он утрачивается. Однако данное предположение подвергнуто сомнению и опровергнуто в более поздних исследованиях других авторов [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998; и др.].

Полученные сотрудниками Лаборатории функциональной морфологии ВНИИФК экспериментальные данные также показывают, что применение повторных нагрузок в условиях незавершенного адаптационного процесса могут приводить к повышению работоспособности, но неизбежно заканчивается возникновением состояния хронического физического перенапряжения и тотальным снижением работоспособности.

В соответствии с раскрытой закономерностью сотрудниками Лаборатории функциональной морфологии ВНИИФК была разработана принципиальная схема биологически обоснованной системы спортивной тренировки (БОССТ), суть которой заключается в том, что после выполнения тренировочной работы и выхода организма на новый уровень работоспособности этот уровень должен поддерживаться небольшими по объему нагрузками (осуществляемыми через 1–2 дня), которые по своему характеру должны полностью соответствовать предшествующей тренировочной работе. Исследователями предложено, основываясь на индивидуальных характеристиках, отражающих уровень готовности спортсмена к выполнению тренировочной работы, выбирать средства и методы тренировочного воздействия, направленного на развитие требуемых физических качеств – с учетом особенностей развертывания и течения адаптационного процесса. «Фазы адаптации» к основной тренировочной нагрузке, по мнению исследователей, по времени занимают от 1 до 7 суток в зависимости от состояния тренированности спортсмена и характера основной нагрузки.

В «адаптационном периоде» тренировочная работа не производится, а по его истечении предлагается использовать так называемые «удерживающие нагрузки». Крайне любопытно, что длительность «адаптационной тренировочной ступени», по версии авторов исследований, составляет 7–18 календарных дней, из которых тренировочными являются 4–7, а общий объем тренировочной работы находится в пределах 3–7 ч. Причем авторы исследований утверждают, что этого вполне достаточно, чтобы получить близкий к максимальному тренировочный эффект [Ю. П. Сергеев, 1980].

Еще в середине прошлого века Ю. В. Фольборт (1951) доказал, что повторные физические нагрузки могут вести к развитию двух противоположных состояний: если каждая последующая нагрузка приходится на ту фазу восстановления, в которой организм достиг исходного состояния, то развивается состояние тренированности, возрастают функциональные возможности организма; если же работоспособность еще не вернулась к исходному состоянию, то новая нагрузка вызывает противоположный процесс – хроническое истощение. Отдельные исследователи считают, что критерием полного восстановления организма спортсмена после тренировочной нагрузки следует считать восстановление наиболее поздно нормализующихся функций. Подобные представления ориентируют на использование максимальных тренировочных нагрузок не чаще одного раза в 5–7 дней.

Изложенное позволяет выступить с критикой в адрес тренеров, заставляющих своих воспитанников не просто выкладываться на спортивных площадках «до конца» ежедневно, но и тренироваться по два-три раза в день. Исследования влияния одноразовых и многоразовых тренировочных занятий в течение дня на уровень тренированности и улучшение результатов не показали преимущества многоразовых занятий [E. Watt et. al. a., 1973; R. Mostardi et. al., 1975]. Более того, доказано, что чрезмерные нагрузки ведут к значительному снижению мышечной силы, спринтерской деятельности и перетренировке (staleness или overstraining syndrome) [H. Kuiperrs et al., 1988; R. Fry et al., 1991; D. Costill et al., 1991; H. Lehman et al., 1993].

Следует подвергнуть критике также практику проведения интенсивных тренировок спортсменов за сутки до предстоящего старта. Зачастую сегодняшними тренерами нарушается и еще одно «железное» правило спорта – предоставлять спортсменам день отдыха после соревнований. Объем и интенсивность энергетических, субстратных и «психических» трат организма каждого спортсмена во время официальных стартов крайне высоки, и если не давать им каждый раз достаточного времени на восстановление, они элементарно «выхолащиваются» к последующим стартам. Настоящим профессионалам это хорошо известно. Главный тренер «Шинника» Сергей Юран в одном из своих интервью на вопрос о профессиональной помощи друзей рассказал: «Вот недавно с Семиным разговаривал. Он спрашивает: «Сколько даешь выходных после матча?». «Один» – отвечаю. «Во втором круге давай два дня отдыха». Я так и сделал. Теперь вижу: правильно Юрий Павлович посоветовал. Чем ближе конец сезона, тем больше игроки устают – как физически, так и психологически» («Московский комсомолец», 22 августа 2007 г.).

Можно было бы крайне скептически отнестись к представленным здесь разработкам и предложениям спортивных морфологов, если бы не факт – доказанная на практике в подготовке спортсменов, специализирующихся в академической гребле, высочайшая эффективность предложенной методики тренировки. И не случайно именно результаты работы спортивных морфологов ВНИИФКа легли в основу теории и методики блоковой системы подготовки спортсменов Ю. В. Верхошанского (1998). Недостатком указанных теории и методик является то, что они изначально направлены на развитие искусственно выделенных «физических качеств», а не целостных функций организма спортсмена, требуемых ему для достижения высоких спортивных результатов.

Следует особо отметить, что в исследованиях и практической работе специалистов ВНИИФКа более чем тридцатилетней давности были использованы исключительно педагогические методы восстановления и повышения спортивной работоспособности. Основанная на предложенной методике комплексная (с использованием медико-биологических средств и методов восстановления и повышения спортивной работоспособности) методика повышения тренированности спортсменов, вне всякого сомнения, оказалась бы еще эффективнее.

Парадоксально, но на рубеже третьего тысячелетия приходится доказывать необходимость комплексного использования восстановительных средств в подготовке спортсменов. А ведь таковая хотя бы с медицинской точки зрения продиктована не только и не столько задачей максимальной реализации его потенциала в избранном виде спорта, сколько проблемой сохранения его здоровья в условиях напряженных тренировочных нагрузок, величина которых «определяется даже не тренером, а прежде всего уровнем спортивных достижений сегодняшнего дня».

Другими словами, можно закрыть глаза на то, что в результате неспособности того или иного спортсмена к «чистому» (без использования, например, фармакологических средств) «освоению» предлагаемых ему тренировочных объемов он никогда не достигнет в избранном виде спорта «отпущенного» ему природой «потолка», но нельзя игнорировать тот вред, который приносят организму тренировки в состоянии острого или хронического недовосстановления (что отнюдь не редкость еще и в связи с отсутствием у тренера реально информативных методов срочного контроля за функциональным состоянием спортсмена). И речь здесь идет не только о травмах опорно-двигательного аппарата, но и, прежде всего, о соматических и инфекционных заболеваниях, возникающих или обостряющихся в связи с тотальным «отвлечением» резервов организма в функциональные системы организма, обеспечивающие реализацию специфической деятельности спортсмена.

Заявления о перераспределении внутренних ресурсов в организме спортсмена не голословны и не «навеяны» общением авторов с трудами П. К. Анохина (1958, 1968, 1975, 1980 и др.). Сообщения о перераспределении в результате специфической спортивной деятельности, в частности, клеточных ресурсов содержатся в монографиях А. Н. Воробьева (1977), В. Н. Платонова (1988) и в работах других авторов.

Таким образом, именно насущными требованиями организма, его «функциональным запросом» обусловлена необходимость комплексного использования широчайшего спектра восстановительных средств в спорте. При этом выдвигаются концепции о необходимости использования (в отдельных видах спорта) восстановительных средств уже на этапе ранней специализации. Но речь может идти лишь о физиологически обоснованной комплексности восстановительных мероприятий, что зачастую не состыковывается с механистическими «представлениями» о течении процессов восстановления спортивных педагогов.

Каждый спортивный врач хотя бы однажды «сдавался» под давлением тренера и вводил спортсмену очередной «чудо-препарат», призванный обеспечить достижение вожделенного результата. Нужно ли говорить, что в 99,9 % случаев это приводило лишь к скепсису и врача и тренера по поводу «свойств», на самом деле, просто-напросто абсолютно безграмотно использованного препарата. Лишь при условии знания технологии целостного процесса подготовки спортсмена можно быть застрахованным от непродуктивной траты сил, времени и средств. Любые другие пути как минимум бессмысленны.

В качестве примера здесь можно привести случай, когда использование высокоэффективного комплекса восстановительных средств в тренировке пловца не привело к ожидаемым результатам из-за погрешностей в «педагогической» части его подготовки. Аналогичные примеры (но уже с «участием» легкоатлетов, что свидетельствует о широте проблемы) были приведены в докладе одного из авторов данной работы на научно-практической конференции во ВНИИФКе, посвященной подготовке спортивного резерва [С. Е. Павлов, 1999].

Преимущественно фармакологическая направленность проводимых сегодня в спорте восстановительных мероприятий связана прежде всего с особенностями менталитета спортивных педагогов и «врожденным» консерватизмом спортивных врачей и физиологов, не желающих или не решающихся раздвинуть рамки привычных для них представлений о том или ином предмете, пусть даже непосредственно относящемся к его специальности. Следует ли говорить о том, что подобная косность во взглядах несовместима с творчеством, каковым собственно и является деятельность настоящего тренера. Указанные претензии, прежде всего к спортивным педагогам, с нашей стороны вполне обоснованы, как минимум, имеющимся у нас опытом практического внедрения ранее предложенного метода восстановления и повышения спортивной работоспособности с использованием свойств низкоэнергетического лазерного излучения.

Возможности фармакологического направления восстановления в спорте не беспредельны. Ускорение течения каких-либо более или менее целостных, относительно законченных процессов в организме может осуществляться лишь при запуске центральных механизмов. Но практически все эффективные в этом плане фармакологические препараты «центрального» действия давно уже внесены в список допингов. Таким образом, в фармакологическом «арсенале» спортивного врача и тренера остаются в основном препараты, обеспечивающие при их правильном применении нормальную деятельность функциональных систем интенсивно работающего организма (что уже немало), и пищевые добавки, выступающие в качестве источника дополнительного «пластического» обеспечения организма. Более эффективное ускорение адаптационных процессов организма спортсмена с использованием фармакологических средств возможно уже лишь при «задействовании» препаратов из списка допингов.

Именно поиск возможностей эффективного недопингового повышения специальной работоспособности спортсменов привел нас в свое время к попытке использования с этой целью свойств низкоэнергетического лазерного излучения. Результаты уже первых и последующих экспериментов в этом направлении оказались настолько впечатляющими, что без каких-либо сомнений были представлены на заседании специально собранной комиссии Олимпийского комитета России (во главе с президентом ОКР В. Г. Смирновым). Тем не менее, метод по непонятным для нас причинам не был внедрен в практику спорта.

Однако, как показали результаты наших дальнейших исследований, существует реальная возможность еще большего повышения эффективности предложенного нами «лазерного» метода восстановления и повышения спортивной работоспособности. Эта возможность кроется как раз в комплексном использовании разрешенных к применению в спорте фармакологических средств и пищевых добавок (с соблюдением «принципа субстратного обеспечения функции») и метода «чрескожного полизонального последовательного лазерного воздействия на сосудисто-нервные сплетения».