Лежать в направлении цели

Учитывая, сколько мы работаем, даже не присутствуя физически на рабочем месте, неудивительно, что работа и сон так сильно взаимосвязаны. Любые изменения в работе незамедлительно влияют на сон, и наоборот. Работа – основная причина, по которой люди меньше спят{807}. На сон влияет не только то, сколько мы работаем, но и когда мы работаем. Чем позже начинается рабочий день, тем больше мы спим: в среднем люди, чья работа начинается позже на один час, спят на 20 минут дольше.

Зачастую компании могут позволить себе намного больше гибкости, чем кажется их руководству. Исследование, проведенное в 2015 г., показало, что к увеличению длительности сна среди работников приводит даже такой простой шаг, как проведение тренингов для менеджеров и работников, посвященных тому, чтобы сделать рабочие графики более гибкими и чтобы сами сотрудники были задействованы в их составлении{808}. А проведение семинаров на тему здорового режима и диагностика расстройств сна могут, как утверждает Кэрол Эш, «сэкономить компаниям миллионы долларов»{809}. Исследователи Стэнфордского университета в 2015 г. провели исследование среди китайских работников и установили, что перевод работника на удаленную работу приводил к увеличению продуктивности до 13 %{810}. Основная причина такого роста эффективности – дома меньше отвлекающих факторов. Авторы исследования Николас Блум и Джон Робертс в интервью для Harvard Business Review сказали: «Мы рекомендуем компаниям хотя бы иногда разрешать сотрудникам работать дома, чтобы те могли сосредоточиться на своих индивидуальных проектах и задачах»{811}.

Как правило, работа на дому ассоциируется с фрилансом или мелким бизнесом. Однако крупные компании постепенно начинают осознавать пользу удаленной работы. По оценке Бюро переписи США, в 2010 г. более 13 млн американцев работали из дома как минимум один день в неделю – это на 45 % больше, чем в 1997 г.{812} В Соединенном Королевстве 13,9 % работников работали из дома в 2014 г. – это самый высокий показатель, который когда-либо здесь наблюдался{813}.

Существует множество факторов офисной работы, которые влияют на сон тех из нас, кто все еще вынужден приходить на работу каждое утро. Исследование, проведенное в 2014 г. Северно-Западным университетом и Иллинойсским университетом в Урбане-Шампейне, показало, что люди, в кабинете у которых есть окна, в среднем спят на 46 минут дольше, чем те, кто не имеет доступа к естественному освещению{814}. «Мы обнаружили ряд доказательств, что солнечный свет, особенно утренний, очень важен для здоровья и значительно влияет на настроение, бодрость и метаболизм», – заявила автор исследования Филипс Зи{815}.

Когда в 2011 г. в офисе HuffPost в Нью-Йорке появились комнаты для сна, работники встретили их со скептицизмом. Мало кому хотелось, чтобы другие видели, как в самый разгар загруженного рабочего дня они идут прилечь (особенно в «городе, который никогда не спит»). Однако теперь комнаты для сна постоянно заняты, и мы решили оборудовать их во всех наших офисах, начав с Лондона. Такие же комнаты начали появляться в других компаниях, включая Ben & Jerry's, Zappos и Nike{816}.

Ситуация начинает меняться даже в IT-отрасли, хотя программисты традиционно считаются любителями работать по ночам. Вице-президент Google по развитию персонала Карен Мэй принимала активное участие в формировании знаменитой рабочей культуры, широко учитывающей интересы работников. Несмотря на все изменения, которые она ввела, и все научные исследования сна, которые изучила, сама Карен не ставила сон во главу угла. «Сократив свой ежедневный сон, – сказала она, – я смогла успеть намного больше, принять больше предложений, и при этом мне не пришлось мучительно выбирать между разными сферами жизни»{817}. Однако пару лет назад мы ужинали вместе и разговорились о важности сна. Карен осознала, что оно того не стоило. «Когда я сильно устаю, я становлюсь ворчливой, раздражительной и нервной, – сказала она. – Я больше не хочу так жить».

Она разработала несколько принципов, способствующих полноценному сну{818}:

• Следите за количеством. Сначала нужно изучить основы. Нельзя больше спать, если не ложиться раньше. В моем случае это означало лечь в кровать на десять минут раньше, потом еще на десять и т. д.

• Следите за качеством. Я обнаружила два важных фактора, влияющие на сон: что я ем и пью со второй половины дня до вечера (никаких латте на ужин!) и то, что занятия перед сном не должны быть связаны с работой (подходит, например, судоку или кроссворд).

• Несите ответственность. Это помогает. Моим тренером по сну стала Арианна. Я представляла себе, как она вспоминает о тяжелом выборе, который ей пришлось сделать, и это заставляло меня придерживаться нового графика. Когда я просыпаюсь с утра отдохнувшая, в прекрасном настроении после целой ночи сна, я представляю, как Арианна говорит мне: «Умница! Ты отлично поспала!»

• Думайте о перспективе. Изменения никогда не происходят линейно, и попытка изменить режим сна не является исключением. На работе внезапно подкидывают срочную задачу. Друзья или родственники приглашают на вечеринку и просят побыть «еще чуть-чуть». Иногда мне банально не спится. Тогда я напоминаю себе, что это долгая игра, конечный итог которой складывается из маленьких последовательных шагов.

Брайан Хэллиган, генеральный директор и основатель HubSpot (производитель софта для маркетинга и продаж), оборудовал в офисе комнату для сна. Он утверждает, что благодаря этой комнате появляются лучшие бизнес-решения: «Обычно за месяц я делаю много всего посредственного, но периодически меня посещает по-настоящему оригинальная идея. Иногда – даже две. Это происходит либо когда я засыпаю днем, либо когда я просыпаюсь после дневного сна, либо во время неспешной прогулки утром в субботу. Разумеется, я стараюсь спать днем как можно чаще»{819}.

Такой же философии придерживается Райан Холмс, основатель и генеральный директор Hootsuite, сервиса для социальных медиа{820} (я прибегаю к его услугам, чтобы писать отложенные посты в Twitter и Facebook, когда я в отъезде, и не работать ночами). В офисе Hootsuite тоже появилась комната для сна с кроватями, располагающими к послеобеденной дреме. Холмс говорит, что наблюдает изменения в работе своих коллег: «Многие руководители IT-стартапов, которые раньше были известны своим трудоголизмом, начали внимательно следить за тем, чтобы их сотрудники достаточно высыпались»{821}. Это значительный прорыв для мира IT, так как бессонные ночи уже стали настолько неотъемлемой частью культуры современных стартапов, как будто без этого успех успешным не считается.

Шампа Багчи, основательница и технический директор двух продуктовых стартапов, расположенных в заливе Сан-Франциско, пишет о том, как легко лишиться сна и даже не заметить этого: «Когда вы одновременно следите за релизом продукта, разрываетесь между несколькими проектами клиента, работаете с командой на двух разных континентах и стараетесь быть хорошей мамой для первоклашки, времени никогда не будет достаточно. Как обычно случается в таких случаях, больше всего страдает сон. По мере роста компании росла и моя загрузка, а время сна сокращалось. Я никогда не жаловалась, я считала, что это необходимо и даже нормально. ‹…› Это ведь не случится, если я люблю свою работу? Истощение и выгорание – это не для меня, это для тех, кто занимается нелюбимым делом. Я же не могу устать, если мне нравится, правда?»{822}

Багчи прочла об опасности эмоционального выгорания и посмотрела видеоинтервью, в котором я рассказывала о своем обмороке. Но никакой аналогии с собственной жизнью она не заметила, пока однажды ночью не произошло кое-что необычное. «Я очнулась посреди ночи на холодном полу в ванной. Ума не приложу, как я там оказалась, – пишет она. – Громкий звук, который я услышала, оказался ударом моей головы об пол: я чувствовала боль, у меня росла шишка. Я не знала, сколько пролежала без сознания, и не могла понять, что произошло. Позже я лежала в кровати и мысленно составляла список болезней, которые могли быть у меня, и вдруг выступление Арианны на TED всплыло у меня в голове. Внезапно я поняла, что со мной произошло то же самое. Я сходила к врачу, чтобы исключить проблемы со здоровьем, но в глубине души понимала, что пришло время коренным образом изменить свою жизнь». После этого происшествия Багчи стала больше спать и пришла к тому же выводу, что и я в свое время: «Я поняла, что не нужно героических подвигов, чтобы добиться стабильного результата. Маленькие изменения имеют большое значение».

Алисия Хансен, специалист по интегративному питанию из Австралии, получила такое же неприятное (и болезненное) предупреждение{823}. «В марте 2014 г. я проснулась на холодной плитке своей кухне одна, в полночь. Ужасно болели скула и голова. Я не могла двигаться и ничего не видела», – пишет она. Хансен упала в обморок и так сильно ударилась, что ей пришлось делать операцию. «Мне поставили стальные пластины, которые держат мою скулу и глазницу. После операции я месяц лежала в постели и не могла держать на руках или обнимать своих детей. Я была совершенно беспомощна». Хансен тоже изменила свою жизнь: «Я пересмотрела свое отношение к отдыху. Восемь часов сна каждую ночь – без обсуждений. Теперь я лучше работаю, меньше нервничаю, у меня улучшился обмен веществ, повысился иммунитет, я бодрее, а моя походка легче. ‹…› Мои отношения с близкими и собой стали глубже, и впервые в жизни я чувствую, что моя жизнь имеет смысл».

Подобные несчастные случаи не редкость в мире искусства. Ханс-Ульрих Обрист, директор галереи Serpentine в Лондоне, когда-то был вдохновлен примером Оноре де Бальзака, который мог выпить 52 чашки кофе за день. Обрист старался работать и жить так же – пока не свалился в обморок. «Я считал сон пустой тратой времени, – сказал мне Обрист, – потому что любопытство мое было ненасытным, я постоянно стремился узнавать что-то новое, мне вечно не хватало времени на все, что хотелось прочесть и написать. Теперь мое мнение изменилось. Я стал спать, мне снятся сны. ‹…› Сон – это жизненная необходимость. Мы должны осознать, что у нас есть свои внутренние часы, и настроить их так, чтобы они помогали нам жить, а не бороться с ними»{824}.

Почти каждый день я узнаю еще одну историю, аналогичную моей. Люди пишут мне письма, упоминают в статьях, рассказывают лично. Чаще всего, получив опыт болезненного просветления, они – как и я – становятся горячими проповедниками сна. На обеде в Лос-Анджелесе в честь Дженнифер Анистон ее менеджер Алин Кешишьян отвела меня в сторону и спросила: «Видишь отметину у меня на носу? Со мной произошло то же, что и с тобой. Я потеряла сознание от усталости и очнулась в луже крови»{825}. Иногда я чувствую себя официальным представителем Национальной ассоциации падающих в обморок и ломающих скулы. Как там говорится? Если можешь спасти хоть одну скулу…

Если придется выбирать, я не обменяю ночь сна ни на какие прибыли.

Уоррен Баффет, письмо акционерам Berkshire Hathaway, 2008{826}

Ведущие бизнесмены начинают публично говорить о роли, которую играет сон для развития бизнеса и принятия здравых решений. Конечно, в деловом мире по-прежнему принято хвастаться ранним подъемом. (Типичный диалог: «Позавтракаем вместе в шесть утра?» – «Можно, но, если честно, поздновато… Ладно, я схожу в спортзал, позвоню партнерам из Европы и приду к тебе».) К счастью, все больше деловых людей начинают ставить сон на первое место – например, генеральный директор Microsoft, Сатья Наделла, который сказал, что лучше всего работает после восьмичасового сна{827}.

Успех заметен во всех сферах: даже в Goldman Sachs рабочий день интернов был сокращен{828}. Теперь им нельзя оставаться в офисе позже полуночи и приходить раньше семи утра. (Это большой прорыв для финансовой отрасли.) Банк даже пригласил специалистов по сну (как ни странно, они учат банкиров, как спать больше, а не меньше!{829}). Предстоит еще много работы, но уже очевидно, что даже известные своим недосыпанием учреждения наконец осознали, что настало время изменить приоритет сна{830}.

Пат Уэйдорс, начальница отдела персонала, многое может рассказать о продуктивности. И ее собственная продуктивность напрямую зависит от количества ночного сна. «Когда я сплю восемь часов, я встаю готовой к рабочему дню, – написала она в HuffPost. – Весь день чувствую себя на высоте»{831}. Поскольку Уэйдорс работает в отделе персонала, она также отлично знает, насколько широко распространен миф, что недосыпание – это преданность делу. «Поверьте, четырех– или пятичасовой сон – это не то, чем можно хвастаться перед обществом, – пишет она. – Я слышала о нем множество раз. Но на самом деле это говорит лишь о том, что вредить своему здоровью и не быть продуктивным на работе или дома считается нормальным».

Уэйдорс, как многие из нас, не всегда спала достаточно, но – в отличие от большинства из нас – хорошо осознавала последствия: «От недосыпания я становилась более эмоциональной, менее выносливой, более рассеянной и менее терпеливой. Это недопустимо для начальника»{832}. Несколько лет назад она решила изменить свои приоритеты. Уэйдорс говорит, что она еще в процессе, но улучшения уже заметны: «Сегодня я поспала восемь часов и чувствую себя превосходно! У меня много сил, я часто смеюсь, нахожусь в настоящем контакте с окружающими. Самое главное – я наслаждаюсь своим днем. Это видно по моей улыбке и походке. Это подарок не только мне, но и всем, кто со мной работает или общается».

Задолго до начала Эпохи возрождения сна Джефф Безос, генеральный директор Amazon, опередив время, говорил о том, как важно спать не менее восьми часов. «Я бодрее, мои мысли яснее. Когда я сплю восемь часов, я чувствую себя хорошо на протяжении всего дня», – сказал он в интервью The Wall Street Journal{833}. В той же статье венчурный капиталист Марк Андриссен рассказал, какие уроки он извлек из периода хронического недосыпания, когда запускал Netscape: «Днем я молился, чтобы все быстрее закончилось и можно было прийти домой и лечь спать». Теперь он знает, как работать с полной отдачей: «Я могу без особых последствий спать по семь с половиной часов. Семь – и я начинаю разваливаться. Шесть – это последний предел. Пять – это смерть. Четыре – я зомби».

Денис Моррисон, генеральный директор Campbell's Soup, давно является активной поборницей сна. «Для меня жизненно необходимо спать восемь часов, чтобы работать с максимальной отдачей. Во время сна я восстанавливаю силы, мой активный мозг отдыхает, и я встаю обновленная», – сказала она мне{834}. Эрик Шмидт, председатель совета директоров Google, спит по восемь с половиной часов{835}. Он имеет лицензию пилота{836}, так что кому, как не ему, знать об опасности переутомления. Генеральный директор страховой компании Aetna, Марк Бертолини установил знаменитую политику здорового образа жизни{837}. Она включает в себя различные программы, такие как занятия йогой, медитации и тренинги осознанности. На данный момент в программах приняли участие более 13 000 работников. Благодаря новой политике уровень стресса среди работников, принявших участие в тренингах, снизился на 28 %, а качество их сна увеличилось на 20 %.