Памятник Носу

Памятник Носу

О, нос! О, член высокородный!

Лица почетный гражданин!

Физиономии народной

Трибун, глашатай, верный сын!

По непонятной воле рока

Ты долго, долго и глубоко

Дремал в пыли, забвен и сир.

Но днесь судьбой того ж устава

Ты должен пыль счихнуть со славой

И удивить величьем мир.

Петр Ершов. «Конек-Горбунок»

26 ноября 1995 года, ровно в полдень, в Санкт-Петербурге, на углу проспектов Вознесенского и Римского-Корсакова был открыт первый и пока единственный в мире памятник Носу. Произошло это событие в рамках IV Международного юмористического фестиваля «Золотой Остап». Автор памятника — скульптор Резо Габриадзе. На памятнике — надпись: «Нос майора Ковалева». Именно здесь любил прогуливаться герой повести Н. В. Гоголя «Нос», самого удивительного и самого загадочного произведения писателя.

Тема независимого существования носа, способного отделиться от своего обладателя, возникает и в повести Гоголя «Записки сумасшедшего». В больном воображении ее героя Поприщина носы обитают… на луне. «Луна такой нежный шар, что люди никак не могут жить, и там теперь живут только одни носы, — записывает он в своем дневнике. — И потому-то самому мы не можем видеть носов своих, ибо все они находятся на луне. И когда я вообразил, что земля вещество тяжелое и может насовсем размолоть в муку носы наши, то мною овладело такое беспокойство, что я, надевши чулки и башмаки, поспешил в залу государственного совета, с тем чтобы дать приказ полиции не допустить земле сесть на луну».

Если перенестись на полтора столетия назад, когда была написана повесть «Нос», то мы увидим, что в литературе того времени порой встречаются шутливые высказывания о том самом носе, который в скором времени станет полноправным литературным персонажем. Несколько строк уделил ему Александр Бестужев-Марлинский в повести «Нулла-Мур», увидевшей свет почти одновременно с повестью Гоголя: «Куда, подумаешь, прекрасная вещица — нос! Да и превосходная какая!

А ведь никто до сих пор не вздумал поднести ему ни похвальной оды, ни стихов поздравительных, ни какой-нибудь журнальной статейки! Что выдумали люди для носа, позвольте спросить, для почтеннейшего носа? Ничего, положительно ничего, кроме розового масла и нюхательного табаку, которыми они развращают носовую нравственность многих и казнят обоняние остальных. Неблагородно это, господа, как вы хотите — неблагородно! Он ли не служит вам верою и правдою? Нашалили руки — ему достаются щелчки. За все про все бедный нос в ответе, и он все переносит с христианским терпением, разве осмелится иногда всхрапнуть — роптать и не подумает».

Носу была посвящена и целая шуточная поэма, написанная автором сказки о Коньке-Горбунке Петром Ершовым. Упрекая поэтов прежних времен в том, что они воспевали в стихах очи, кудри, уста, ланиты, облекая «во блеск очарований» не только лицо, но и все человеческое тело, оставляя без внимания один лишь нос, он решился исправить столь явную несправедливость и создал «лирикоэпическое произведение, исполненное поэзии и философии», главным и заглавным героем которого полноправно сделался нос. Отрывок из этой поэмы послужил эпиграфом данной главы.

Орган обоняния сделался также темой творений изящной словесности.

На театральной сцене с большим успехом шла сказочная «опера-водевиль» А. И. Писарева «Волшебный нос, или Талисманы и финики». Главный герой Гассан, влюбленный в дочь дамасского паши Роксану, был вероломно обманут ею. На помощь несчастливому влюбленному приходит Амур, который дарит ему корзину с волшебными финиками. Под видом бродячего торговца Гассан проникает во дворец паши и вручает корзину Роксане. Паша и его дочь с наслаждением поедают необычайно вкусные финики, но внезапно у них вырастают огромные носы. Хор объятых ужасом придворных поет:

Друзья, что стало с их носами?

С чего они раздулись так?

Ах, так случиться может с нами,

И может вздорожать табак!

Вновь появляется Гассан — на сей раз под видом искусного доктора Таноса. Он лечит пашу волшебным нюхательным табаком, от которого тот трижды оглушительно чихает и, наконец, избавляется от злосчастного огромного носа. Восхищенный паша прославляет чудесного исцелителя:

Какой искусный доктор Танос!

Он лучше наших докторов:

Они больных все водят за нос —

Он избавляет от носов.

Роксана раскаивается в содеянном и отдает руку и сердце Гассану:

Пускай осудят жребий мой,

Но все со мною согласятся,

Что лучше быть его женой,

Чем с носом девушкой остаться.

Можно было бы привести подробный перечень произведений, в которых фигурирует нос, однако это уже сделано в одной из работ выдающегося языковеда и литературоведа академика В. В. Виноградова, напечатанной в 1920 году.

Самым знаменитым «носоносителем» стал, как известно, Пиноккио, которого Карло Коллоди наградил внешностью, подчеркивающей неуемное стремление совать нос в чужие дела.

Не меньшим, чем у Пиноккио, носом обладал и другой литературный герой, а по совместительству и сам великолепный писатель Сирано де Бержерак (1616–1655), которого прославил в своей пьесе французский драматург Эдмон Ростан. Кстати, нос Ростана тоже был предметом всевозможных шуток и издевок. Сирано никогда не прощал никому ни малейшего выпада против своего носа и отвечал немедленно со шпагой в руках.

В предисловии к собранию его сочинений, вышедшему в Париже в 1855 году, утверждается, например, что «именно нос однажды спас ему жизнь, так как во время очередной схватки с несколькими противниками он одержал верх только потому, что две шпаги его соперников увязли у него в носу…»

Еще одним обладателем большого носа был немецкий писатель Хафен Славкин-Бергиус, которого вывел в своем замечательном романе «Жизнь и мнения Тристрама Шэнди, джентльмена» английский писатель Лоренс Стерн (1718–1768). Этот писатель был признанным авторитетом в «носологии» и написал даже классический трактат на эту тему на латинском языке.

Признанным «носологом» был и французский писатель Франсуа Рабле (1494–1553), автор сатирического романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», где он дает свою теорию формирования носов. Брат Жан, один из героев романа, так объясняет причину появления своего громадного носа: «Это оттого, что у моей кормилицы груди были мягкие. Когда я их сосал, мой нос уходил в них, как в масло, а там уж он рос и поднимался, как тесто в квашне. От тугих грудей дети выходят курносые».

Само слово «нос» относится к древнейшим словам индоевропейских языков. Самые древние слова — это слова праязыка, обозначающие то, что «с рождения» знакомо людям любой страны и эпохи. Это названия близких и родственников (мать, сын), частей тела, солнца, луны, звезд, воды, огня. Поэтому почти повсюду слово «нос» звучит одинаково: «nase» по-немецки, «nose» по-английски, «naso» по-итальянски, «n?s» по-французски.

Кстати, с французским названием носа связано происхождение таких слов, как «кашнэ» и «пенснэ». «Cache-nez» («кашнэ») по-французски значит «прячь нос», a «Pinse-nes» («пенснэ») — «защеми нос». Впрочем, в этих словах уже давно никто «э» на конце не пишет.

Слово «нос» фигурирует во многих старинных пословицах и поговорках. Но не всегда там подразумевается тот нос, который имеет каждый из нас. Выражение «нос по ветру держать» связано с морской лексикой, с парусным флотом, когда плавание по морю всецело зависело от погоды и от капризов ветра. Теперь это выражение означает «чутко ориентироваться в окружающей обстановке, приспосабливаться, чуять свою выгоду» и зачастую ошибочно ассоциируется с настоящим, принюхивающимся носом.

Смысл выражения — «Зарубить на носу» — ясен: запомнить крепко-накрепко, раз и навсегда. Одна беда: не очень-то приятно делать на собственном носу зарубки. Нос, как орган обоняния, тут ни причем. А значит оно «памятная дощечка, бирка для записей». В древности неграмотные люди всюду носили с собой такие дощечки и палочки и на них делали заметки, зарубки. Эти бирки и звались «носами» — от слова «носить».

Также никак не связано с нашим носом выражение «остаться с носом». В старой Руси то, что просители приносили с собой, спрятав где-либо под полой, называлось не взяткой, а вежливо «приносом», или, короче, «носом». Если дьяк или судья принимали «нос», можно было надеяться на благоприятное решение.

Если же он отказывался, значит, или подарок показался ему мал, или же обещание уже было дано противоположной стороне. Тогда огорченный проситель «уходил со своим носом» обратно: надежды на успех не оставалось никакой. Поэтому слова «уйти с носом» или «остаться с носом» получили общее значение: потерпеть неудачу в просьбах, отступить, ничего не добившись.

А вот выражение «водить за нос», т. е. обещать, а не исполнить действительно связано с носом, но не с человеческим. Водить за нос — значит водить животных за кольцо, продетое в ноздрю. Животное при этом обычно идет покорно, так как нос очень чувствителен. Так водят верблюдов и быков.

Во многих культурах нос оказывается в центре внимания. Для большинства современных народов Европы и Северной Америки высшим проявлением любви, нежности, признательности является поцелуй. Поцелуи бывают самые разнообразные, как показали недавние исследования английских анатомистов в акте поцелуя участвуют 16 пар околоротовых мышц. На тему истории поцелуя можно было написать целый трактат, но это далеко увело бы нас в сторону от нашей основной темы — носа.

Так вот, у многих народов Азии, Африки, Южной Америки касание носами как форма взаимного приветствия полностью заменяет наш традиционный поцелуй, которого они не знают. Обычай касания носами распространен по земному шару очень широко — от эскимосов ледяных тундр до индейцев тропических джунглей. Приведу лишь один пример из собственной практики.

В 1993 году я работал в госпитале в Дубае, в Объединенных Арабских Эмиратах. Ко мне обратился юноша из расположенного неподалеку султаната Оман с переломом носа. Я провел репозицию костей носа, и нос снова приобрел свою форму. Каково же было мое удивление, когда дня через два из Омана снова вернулся этот юноша со свернутым набок носом. Оказывается, в Омане форма традиционного приветствия — коснуться друг друга носами, своеобразный «носовой поцелуй». Вернувшегося после удачной операции юношу, «перецеловали» носами все жители его деревни, в результате чего вновь сместились в сторону не консолидировавшиеся еще после перелома кости носа.

Это касание носами в регионе Персидского залива называется по-арабски «шараджа». Женщина приветствует своего мужа и отца таким же образом, а мужчина потом «целует» свою жену и детей. О. Г. Герасимов, который в течение 15 лет путешествовал по странам Арабского Востока, пишет в своей книге «От гор Синджара до пустыни Руб-эль-Хали», что подобную форму приветствия он наблюдал только на берегах Персидского залива и ни разу не видел в соседнем Южном Йемене.