Новые взгляды доктора Фейра

Специалист в области рака простаты и почек, Билл Фейр был главой отделения урологии в знаменитой нью-йоркской больнице Sloan-Kettering, когда узнал, что у него рак толстой кишки в поздней стадии. После двух операций и года внутривенной химиотерапии (что не мешало ему оперировать, иногда по семь раз в день) опухоль возвратилась. На сей раз она была еще более агрессивной — настолько, что врачи, выбранные им самим среди коллег, с прискорбием сообщили: его рак неизлечим. Ему оставалось жить несколько месяцев — таков был приговор. Как позже рассказывал сам Фейр, он был слишком подавлен, чтобы реагировать на это. И тогда за дело взялась его жена, бывшая военная медсестра. Она сказала:

— Пора, дорогой, обратить внимание на образ жизни.

Побуждаемый женой, Фейр, этот трудоголик, работавший по тридцать шесть часов подряд, занялся медитацией и йогой. Вместо быстрых перекусов в больничном кафетерии он приобщился к полезной вегетарианской диете. Будучи представителем медицинской элиты Америки, он никогда не проявлял интереса к тому, что предлагали традиции других стран и культур. Теперь же он стал встречаться со специалистами в области восточной медицины.

Вы думаете, для Билла это было так просто? С его острым умом, с его резкостью и высокомерием, свойственными хирургу, он долго испытывал глубокое презрение ко всем этим «альтернативным подходам». Его сын вспоминает, как Фейр говорил дома «о поверхностной чепухе западного побережья» (1).

Собравшись с духом и проявив огромное терпение, жена все-таки убедила его в том, что терять нечего. Он смог по-другому взглянуть на жизнь — так, как на нее смотрит исследователь. Он выбрал для себя то, что ему помогало, а остальное отбросил в сторону. Он смог сохранить свой критический ум и в то же время прислушаться к исследовательскому инстинкту. Но это произошло далеко не сразу. Например, после программы по обучению релаксации (она проходила в Калифорнии) он в тот же вечер сел в самолет, потому что хотел на следующее утро быть на работе. Но постепенно, благодаря медитации, йоге и специальной диете, Билл Фейр здорово изменился. Из властолюбивого хирурга, авторитарного исследователя, самоуверенного автора более чем трех сотен статей, опубликованных в международных научных журналах, он превратился в спокойного, дружелюбного человека. Он учился внимательно выбирать людей, с которыми хотел бы проводить время и отдавать им свое внимание. Под впечатлением от того, что он нашел в самом себе, от своих новых взаимоотношений со своим телом, со своим умом и с окружающими его людьми, за несколько лет Билл Фейр превратился в человека, которым, по существу, хотел быть всегда.

Через три года, когда его спросили, что он думает о пользе подхода, направленного на улучшение образа жизни, Билл ответил:

— Я уже живу на три года больше, чем мне предрекали мои коллеги. Как ученый я понимаю, что это ничего не доказывает, — возможно, просто повезло. Но есть одна вещь, в которой я уверен: не знаю, продлил ли я свою жизнь, но я, безусловно, расширил свои горизонты.

На протяжении всей своей прежней жизнь Билл испытывал давление — нужно быть лучшим среди лучших, нужно удержать свое с трудом завоеванное место руководителя одного из самых престижных медицинских и исследовательских учреждений. Он любил свою работу, но в глубине души ему не нравился жесткий, интенсивный стиль, столь привычный среди хирургов его уровня. Он покрылся своего рода броней, чтобы выжить в среде, где с легкостью высказывают категоричные суждения, где модно не оставаться в долгу и платить той же монетой.

Его болезнь дала ему возможность открыть для себя подходы, которые он презирал. Как оказалось, именно они принесли ему мир и благополучие. Сейчас это много значило для него. Он избавился от ненужных напластований, скрывавших его индивидуальность. Он научился, как и многие другие пациенты, уделять больше внимания тому, что было для него действительно важно, независимо от мнения окружающих. Он отказался от роли «первого ученика», зато не отказался от своей страсти к лечению людей, от своей научной строгости. Он продолжал подчеркивать важность обычных методов лечения рака и настаивал на том, чтобы дополнительные подходы подвергались строгой оценке. Однако с каждым месяцем он становился более восприимчивым к таинству и богатству жизни. И постепенно он стал защитником новых подходов. Более того, он захотел, чтобы они были включены в программы обучения и лечения. Он организовал встречу виднейших онкологов Нью-Йорка с Ральфом У. Моссом (Ralph W. Moss), страстным пропагандистом вспомогательных методов лечения в онкологии. Во время встречи Фейр склонился к Моссу и сказал:

— Ральф, десять лет назад вы, наверное, не могли себе представить, что однажды окажетесь на обеде с этими людьми.

Мосс ответил:

— Десять лет назад я не мог и представить себе, что сяду за стол с вами, Билл (2).

Путь, пройденный доктором Фейром, открыт для всех. Учитывая среду, в которой он работал, учитывая его прежние воззрения, ему было очень трудно измениться, труднее, чем кому-либо. Но если Билл Фейр смог так радикально изменить свое отношение к жизни, то что мешает нам последовать его примеру?[69]