Идентичность и индивидуальный объект (константность Собственного Я и объекта)

Идентичность и индивидуальный объект (константность Собственного Я и объекта)

Появление переживания Собственного Я с индивидуальной идентичностью, а также осознание объектов с их собственными идентичностями характеризует вторую большую реинтеграцию мира переживаний на раннем этапе формирования психики. Если личность родилась в мир в процессе первичной дифференциации эмпирического мира во второй половине первого года жизни ребенка, индивидуальность родится (Mahler et al., 1975) как результат множества функционально-селективных идентификаций приблизительно на третьем году жизни.

Индивидуальность знает, кто она есть и что ее мир является частью мира других индивидуальностей. Это знание заранее предполагает способность думать о себе и о других, вместо того, чтобы только воспринимать их или их ощущаемое присутствие. В свою очередь это становится возможным лишь при синтезе интегрированных общих конфигураций информативного мира Собственного Я и объектного мира из бесчисленных информативных частичных репрезентаций, созданных функционально-селективными идентификациями.

Идентичность обсуждалась многими психоаналитиками (Erikson, 1950,1956; Eissler in Panel, 1958; Greenacre, 1958; Lichtenstein, 1961,1977; Jacobson, 1964; Kernberg, 1966,1976; Mahler, 1968). Она определялась различным образом, и соответственно по-разному хронологически определялось ее появление в развитии человека. В отличие отКернберга (1966), который определял идентичность как процесс интернализации, я расцениваю ее как результат этого процесса. Как идентичность, так и константность Собственного Я, по-видимому, относятся к способу, которым Собственное Я воспринимает себя после интеграции информативных репрезентаций. Связная и относительно стабильная информативная репрезентация Собственного Я позволяет переживанию Собственного Я сохранять ощущение относительной одинаковости, непрерывности и предсказуемости вне зависимости от изменяющихся потребностей. Теперь вместо переживания Собственного Я, равного амбивалентно колеблющимся состояниям чувствительности, существует эмпирическое «Я», которое чувствует себя то хорошо, то плохо. «Рефлективная репрезентация Собственного Я» (Schafer, 1968) и интроспекция становятся возможными лишь после установления константности Собственного Я.

Появление постоянного Собственного Я с регистрируемыми переживаниями, которые могут вспоминаться СобственнымЯ, также отмечает начало надежного чувства времени и организованной памяти (Hartocollis, 1983). В то время как установившийся опыт идентичности и постоянства Собственного Я подразумевает открытие себя как особой индивидуальности с собственным внутренним миром, параллельно происходит открытие объектов как индивидуальностей с их собственным внутренним миром. Облада-емый мир становится миром, разделяемым с другими.

Репрезентация индивидуального объекта появляется в результате интеграции его информативных частичных репрезентаций, созданных процессами функционально-селективных идентификаций. Известно, что информативная репрезентация объекта принадлежит Собственному Я как психически управляемая фантазия или память о внешнем объекте, который теперь может представляться как отсутствующий и самостоятельный. Таким образом, потеря переживаемого магического контроля над внешним объектом, присущая этому переходу от функционального к индивидуальному, компенсируется активным контролем его внутренней репрезентации.

Даже если и мать, и отец принимали участие в уходе за ребенком, все взаимоотношения на стадии функциональной привязанности могут переживаться ребенком только как диадные (Bios, 1985). Однако с появлением константности объекта новое независимое и самостоятельное существование объекта в мире переживаний ребенка будет трансформировать объект из простого средства в тот источник удовлетворения, к которому следует стремиться и которого следует активно добиваться, так же, как и быть конкурентом в триадных взаимоотношениях.

Любовь к другому человеку становится возможной, только когда она или он воспринимаются как индивидуальности с внутренним миром и мотивациями и таким образом как находящиеся вне непосредственного обладания и контроля. Только такое положение делает возможной и мотивирует сознательную потребность и стремление к объекту, а также повышенную заинтересованность и любопытство по отношению к вновь открытому внутреннему миру объекта с сопутствующе развивающейся способностью к эмпатическому пониманию. Открытие ребенком того, что любовь объекта не самоочевидна, но обусловлена его способом обращения с этой любовью, сместит акцент его тревоги утраты объекта (и Собственного Я) на тревогу утраты любви объекта. Теперь начнут естественно развиваться попытки активно нравиться объекту, возрастающее внимание к ее (матери) чувствам, нормальная вина (Kernberg, 1976) и потребность в возмещении и примирении. Понимание самостоятельного выбора в любви у объекта инициирует чувства благодарности так же, как константность объекта делает теперь возможной нормальную идеализацию (Kernberg, 1980) индивидуального объекта.

Рождение себя как индивидуальности с субъективной свободой мышления означает революционное изменение в мире опыта ребенка. Выше были перечислены только некоторые из наиболее очевидных последствий этого изменения. Эти и другие значения данного решающего шага в развитии будут обсуждаться в следующей главе.