Глава XLVI Инструменты и приспособления для сечения

Глава XLVI Инструменты и приспособления для сечения

Весьма важный вопрос о том, какой именно инструмент является самым подходящим и наиболее целесообразным для телесных наказаний, в течение долгого времени являлся спорным и возбуждал массу прений. Из буквально неисчислимого количества различных инструментов, применявшихся в различные столетия для телесных наказаний, многие являлись, без сомнения, результатом зрелого обсуждения, в то время как другие появлялись на свете в виде продукта случайных обстоятельств и потребности минуты. Раздражительные учителя, не находившие в пылу гнева обычного инструмента для наказания, обращались к чему попало, пуская в ход шляпы, полотенца, линейки и другие предметы, способные наносить удары. Из среды святых Доминик Лорикатус пользовался при самоистязаниях веником. Другой Доминик, основатель ордена доминиканских монахов, избрал инструментом наказания железные вериги. Гульберт пользовался кожаным ремнем с узлами, некоторые обращались к крапиве, чертополоху и волчецу. В «Золотой Легенде» сообщается об одном святом, который, не имея никаких определенных положений для выполнения процедуры умерщвления плоти, тем не менее однако занимался ею и пользовался попеременно то кочергой, то угольными щипцами, то другими подходящими ручными инструментами. Святая Бригета употребляла для телесных наказаний и самобичевания связку своих ключей; другая святая, славившаяся своей особенной преданностью идее умерщвления плоти, прибегала с этой целью к солидному пучку пружин. Санчо Пансо – как это известно каждому, читавшему знаменитого Дон Кихота Ламанчского, – оставался верен своему наивному характеру, граничившему с придурковатостью, и совершал процесс покаяния с помощью своих собственных рук.

Как сообщает Обри, в 1678 году среди знатных фамилий Англии существовал обычай показываться всюду с большим веером в руках; рукоятка такого веера имела в длину добрых пол-аршина, а сам он служил своим обладателям не только для защиты от солнца и охлаждения, но и в роли инструмента, которым они наказывали взрослых дочерей, своих замеченных в мелких неблагопристойных поступках, особенно же в упорстве и непослушании. Сэр Томас Мор имел обыкновение наказывать взрослых дочерей своих розгой, приготовленной из пучка павлиньих перьев. Некоторые рыбачки наказывали попавшихся воришек высушенной кожей угря; об одной хозяйке рассказывают, что в минуты раздражения она колотила свою кухарку костью от бараньего окорока. Туфли сплошь и рядом служат инструментом для наказания.

Римляне, достигшие в искусстве, телесных наказаний высших степеней совершенства, за известного рода преступления прибегали обыкновенно к определенным инструментам. Гораций и Ювенал описывают три из них, именно scutica, ferula, flagellum. Scutica представлял собою ремень из кожи или пергамента, ferula приготовлялась из прута или из палки. Оба этих инструмента были в ходу в римских школах, причем с некоторыми только незначительными видоизменениями сохранились до самых позднейших времен. Flagellum это род плети из кожаного ремня или сплетенных веревок, прикрепленных к деревянной ручке и чаще всего снабженных узлами, либо маленькими кусочками железа или свинца, что, конечно, увеличивало силу наносимых подобным инструментом ударов Установить точную форму античной ferulы затруднительно: неизвестно, была ли она похожа на розгу, прут или ремень; что же касается позднейшей формы, то о ней имеется повсюду вполне достаточное количество сведений. По средневековой резьбе на дубовых предметах, встречающихся в церквах, монастырях и соборах, фигура учителя с поднятой розгой в руке изображается постоянно обращенной кзади. Ferula позднейшего периода представляла собою замысловатый инструмент, применявшийся исключительно для ударов по руке. Изготовлялся он из дерева, походил несколько на колотушку и был снабжен посредине своей широкой части небольшим отверстием, вследствие чего при каждом ударе на коже руки наказуемого вскакивал пузырь. Последнее обстоятельство в значительной мере увеличивало силу наказания. Применявшаяся лет сорок тому назад в английских школах ферула имела вид вырезанной из дерева ракетки, и до сих пор еще на школьных печатях изображается учитель, держащий в руке страшную ракетку.

Несколько времени тому назад в Амстердаме была устроена выставка школьных предметов и принадлежностей, относящихся как к древним, так и к позднейшим временам. Среди экспонатов находилась также ferula и изображение какой-то птички. Такую птичку обыкновенно подбрасывали ученику, совершившему противозаконный поступок, с ней он должен был явиться к учителю и протянуть ему руку ладонью вверх для восприятия заслуженных ударов. На картине Жерара Дау изображен один из кембриджских учителей с подобным именно инструментом в руке. Удары, наносимые этой деревянной ferulой были настолько опасны и чувствительны, что быстро после наказания заинтересованное место покрывалось ранами и ссадинами; другой же подходящей к ferul`е инструмент отличался, правда, тем же действием в смысле болевого ощущения, но не оставлял после себя, по крайней мере, столь серьезных следов. Мы говорим о широком кожаном ремне, имевшем приблизительно десять дюймов в длину и от четырех до пяти дюймов в ширину, один конец его был закруглен, другой связан и укреплен к деревянной ручке. Кожа отличалась своей толщиною; она была обработана дублением, что придавало ей известную плотность, не лишая в то же время свойственной ей гибкости. Пригонялся этот инструмент для наказания по ладонной поверхности руки и вызывал острое, колющее и щиплющее ощущение.

Шотландская feri`la представляла собою простой кожаный ремень, один конец которого изрезывался на тонкие полоски, обжигавшиеся на огне. Этот инструмент применялся, главным образом, также для нанесения ударов по руке. Ученики же также стараются защитить их, для чего натягивают рукава куртки через пальцы. Так называемая wirga представляла собою обыкновенный садовый прут, этот своеобразный инструмент пользовался одно время большим уважением у римлян и должен, по нашему мнению, считаться родоначальником розги, царствовавшей так долго во всех странах, кажется, всего мира. Мудрейший царь Соломон говорил «Розга предназначена для спины непонятливых», и в другом «кнут для лошади, кирпич для осла, розга для спины дурака». Согласно с этим советом, наказания розгами применялись обычно на обнаженную заднюю часть провинившегося. Чтобы облегчить задачу «экзекутора», преступника клали на скамью или колоду, либо на спину одного из старших учеников. Последний способ носил название «посадить на лошадь» и в таком положении приводили наказание в исполнение. Впрочем, последняя процедура относится к давнопрошедшим временам, о чем свидетельствует картина из Помпеи, хранящаяся в одном из музеев Неаполя. Картина эта изображает малого, который сидит на спин своего соученика и «воспринимает» удары от руки «господина учителя». На печати одной из школ в Англии, относящейся к периоду царствования короля Эдуарда VI, выгравировано изображение ученика, наказываемого розгой, под рисунком подпись: «Qui. Rarcit Wirga: odit filiu», т.е. «Кто пренебрегает розгой, тот ненавидит своего сына».

В общественных школах состоял обыкновенно на службе особый человек, на обязанности которого лежало выполнение телесных наказаний, такой обычай, как оказывается, существовал с самых древних времен. Уже Джон в своем сочинении «Обычаи и нравы древних греков» упоминает, что у спартанцев «смотрителей сопровождали по школам настоящие палачи» Во Франции таких «чиновников» называли cuistre, что, собственно говоря, обозначает столько же, сколько кок или повар, такое прозвище обязано своим появлением, вероятно, тому, что в знатных домах, равно как и в общественных школах, особенно охотно привлекали служащих на кухне к выполнению телесных наказаний.

Исключенные из сословия лица, т.е. лишенные всех прав состояния и умершие восстанавливась в своем человеческом достоинстве церковью, что, согласно древнего rituale romanum, совершалось с большой торжественностью и бесконечным количеством церемоний и заключалось в экзекуции их могил.

Если принималось решение, в силу которого умерший должен был быть возвращен общине праведных христиан, то труп его обыкновенно вырывался из могилы, а сама могила подвергалась экзекуции, во время которой священник произносил следующие слова. «По своему сану освобождаю тебя из числа отвергнутых людьми и церковью и причисляю тебя снова в число верующих». Подобное же явление скрывает в себе, очевидно, тот же смысл, что и сечение изображений святых. Многие из легенд о житии святых сообщают о том, что евреи и язычники с тем же доверием относились к изображению святых, как и христиане, как и последние, они просили у святых заступничества и чудодейственной помощи. Особенное внимание оказывалось святому Николаю. В одной из легенд говорится, что какой то иноверец приобрел себе икону святого Николая после того, как узнал о творимых им чудесах. Когда он выходил из дому, то имел обыкновение обращаться со следующими словами: «Николай! Вот все мое добро и достояние. Я оставляю его под твоим присмотром, и если ты не будешь внимательно следить за сохранностью вверенного тебе имущества, то по возвращении я накажу тебя розгой». В один прекрасный день в дом этого иноверца забрались грабители и, пользуясь отсутствием хозяина, забрали с собой все его имущество и оставили только одно изображена святого Николая. Когда иноверец возвратился домой и увидел полную картину разграбления, он произнес вместе с ругательствами по адресу святого: «Я повесил твой портрет в своем доме, для того, Николай, чтобы ты охранял меня от разбойников. Почему же ты так небрежно отнесся к своим обязанностям? Теперь ты должен понести заслуженное тобою наказание! Я отомщу тебе, я буду бить и пытать тебя за все те убытки, которые я понес вследствие недобросовестного твоего отношения к своим обязанностям»! Затем он взял изображение святого и стал бить по картине розгами и плетью до тех пор, пока сам не устал. Но свершилось великое чудо! Святой явился разбойникам в том самом месте, где они припрятали награбленное имущество иноверца, показал им свои раны и покрытое кровью и ссадинами тело и сказал им: «Почему меня так жестоко избили, и за что я должен был перенести из-за вас столько мучений? Посмотрите на мое тело: оно все изорвано. Взгляните, как кровь струится из ран моих! Пойдите к иноверцу и отдайте все то, что вы забрали у него, в противном случай гнев всемогущего Бога будет настолько велик, что ваше преступление раскроется, и вы все будете повешены!» Грабители спросили: «Кто ты такой, что так разговариваешь с нами»? Он ответил: «Я – Николай, слуга Господа Бога, которого так жестоко избил иноверец за то, что вы похитили у него все имущество». Разбойники до того испугались, что отправились в дом обокраденного ими иноверца и, когда увидели, как он обратился с изображением святого, возвратили все, что взяли. С этих самых пор грабители начали вести благочестивый образ жизни, а иноверец принял святое крещение.