Конституциональная терапия

Конституциональная терапия

Необходимо сначала сделать важное замечание. Болезненные реакции, которые врач обнаруживает у больного, являются всего лишь преувеличенными нормальными обычными реакциями этого индивида. Эти нормальные реакции, психические и физические, позволяют установить характер человека и его темперамент, когда он не болен.

Таким образом, характер и темперамент могут быть точно обозначены как лекарства и болезненные состояния. Как последствие они проявляются внешними симптомами и очевидными реакциями, которые принадлежат одному человеку, одному конституциональному типу, нормальная функция которого оказывается выражена более сильно.

Совместное изучение формы лица и руки субъекта ведет к знанию его характера и его темперамента, к определению его конституционального типа, позволяющего отнести его к одной из категорий, которые тщательно описаны.

Может быть установлено аналогичное соответствие, объединяющее конституциональный тип, его болезненное отклонение и лекарство, которое ему показано[47]. Знание конституционального типа позволит по-новому взглянуть на нашу терапию, а также позволит точно соориентировать человека к реальному и продолжительному выздоровлению[48].

Факт неоспорим: гомеопатия постоянно развивается. Доктрина Ганемана, гиппократовское происхождение которой нельзя забывать, принята всеми. Постановка вопроса о инфинитезимальном количестве для терапевтического действия не воспринимается больше как шутка. Понятие совокупности наследственных и приобретенных свойств организма, характеризующихся предрасположенностью к определенным заболеваниям, преобладает над понятием микроба, тревожа пастеровскую догму. Болезнь больше не рассматривается как изолированный процесс, узкие и эксклюзивные границы которого запрещают всякое взаимопроникновение. «Необходимо говорить о семействах в изучении инфекционных болезней».[49]

Специфичность возбудителя становится мифом, привлекательность которого ослепляла ученых в течение полувека. Однако существует действительная «индивидуальная специфичность», которая определяет изучение «человеческой функции»: функции каждого человека как божьего избранника. Гомеопат предвидит это: он пытается подобрать каждому больному «его» лекарство, и он описывает «семейства лекарств» в соответствии с реакциями пароксизмальными или смягченными, сильными или медленными, острыми или хроническими у одного конституционального типа или при одной интоксикации. Какой старательный медик, серьезный студент не будет привлечен гомеопатическими концепциями болезни и больного, не будет соблазнен результатами нашей терапии?

Почему гомеопатия, взятая в совокупности своих знаний и результатов, не присоединяет к своему делу и своей вере большее число людей науки и медицины? Почему так много «симпатизирующих» коллег и так мало практикующих истинную гомеопатию? Должны ли мы оправдывать это трудностью изучения? Или наши коллеги испугались необходимых усилий? Не пытаемся ли мы упростить технику гомеопатии?

Факт налицо: гомеопатия как наука занимает в медицине господствующее место, но практически гомеопаты действуют в постоянном хаосе.