ЗЕМЛЕРОЙКА И АДАМОВА ГОЛОВА

ЗЕМЛЕРОЙКА И АДАМОВА ГОЛОВА

В течение двух недель я ходил на луг подкармливать землеройку. Зверек быстро привык ко мне и прибегал по первому зову, ел жуков и гусениц, забирался на руки и терся мордочкой о пальцы. Особого ума он не выказывал, если не считать того, что свободно шел в руки и прибегал на зов. Я много разговаривал с землеройкой, а она, удобно устроившись на коленях или ладони, смотрела на меня маленькими черными глазками да иногда смешно пофыркивала, морща носик, или принималась умываться. Ко всем моим просьбам показать какую-нибудь травку зверек оставался глух. Бабушка же на расспросы отвечала однозначно: "Нужды в нем нет, вот и не показывает ничего, нужда случится — тогда и поможет".

Однажды такая нужда случилась. Бегая по лесу, я сильно поранил ногу о кусок ржавой колючей проволоки, которая валялась в траве, видимо, еще с военных времен. Пошла кровь, я уселся на траву и, как учила бабушка, разжевал лист подорожника с головкой красного клевера и положил на ранку. Проволока глубоко разорвала голень, кровь никак не останавливалась, нога очень болела. Тогда сквозь зубы я стал звать помощника. Зверек явился немедленно, он посмотрел на меня, обнюхал ногу и убежал. Несколько минут его не было, я уже собрался обидеться, когда землеройка показалась снова. Она с трудом тащила какой-то корешок. Корешок был небольшой, круглый, с торчащими во все стороны тонкими волосообразными отростками. Эти отростки цеплялись за траву, мешали зверьку тащить корень.

— Что с ним делать? — спросил я.

Зверек тут же принялся грызть краешек корня, внимательно поглядывая на меня. Это уже не был дикий зверек, в его действиях появилась осмысленность и целенаправленность. Землеройка то поглядывала на меня, то тыкалась мордочкой в принесенный корешок и попискивала. Я взял корень, поковырял ногтем, попробовал на вкус. Корень был кисловато-горький, с плотной белой мякотью. Разжевав корешок, я наложил его на ранку и… зашипел от боли. Ранку будто обожгло огнем. Я уже хотел сбросить разжеванный корень, но боль почти сразу прошла, и кровь остановилась. В течение этой процедуры зверек крутился рядом, внимательно наблюдая за моими действиями.

— Спасибо, друг-помощник, — сказал я и погладил зверька пальцем по спинке. Землеройка задрала мордочку, и мне даже показалось, что она улыбнулась, показав мелкие острые зубки, потом пискнула и исчезла в траве. Я просидел около получаса, боль совершенно прошла, кровь не текла, но нога под корнем начала нестерпимо чесаться. Оглядев ранку, я увидел, что она совершенно закрылась, была чистой и не кровоточила. Придя домой, я рассказал все бабушке. Она обмыла кровь, осмотрела ранку и сказала:

Ну, мне здесь делать нечего, все уже зажило. Вот видишь, нужда возникла, помощник и пригодился.

Бабушка, а что за корешок землеройка принесла?

Кто ж его знает, судя по твоему рассказу, похоже на Адамову голову. Обычно она на свежие раны такое действие оказывает, а сейчас как раз ее время.