Секрет загадочного убийцы

Секрет загадочного убийцы

В Музее восковых фигур мадам Тюссо в Лондоне мое внимание привлекла одна странная композиция. Обнаженная молодая женщина из воска лежала в наполненной до краев ванне, ноги перевешивались через край, а лицо целиком находилось под водой. Подаваемый по скрытым в воске трубочкам воздух из компрессора периодически выходил изо рта пузырями, шевеля под водой прекрасные белокурые волосы. Рядом стояла фигура мужчины в белой рубашке с засученными рукавами, галстуке и черном жилете. Подпись рядом с экспозицией гласила, что это знаменитый преступник Джордж Джозеф Смит, утопивший с 1912 по 1914 год трех своих жен в ванне с целью завладения их состоянием и получения страховки. Для меня имя Смита ничего не говорило, поэтому я постарался разыскать о нем информацию.

И оказалось, что «дело Смита» самым тесным образом связано с вопросом, который я собираюсь разобрать в этой главе — нервно-рефлекторной функцией носа.

Но давайте, начнем по порядку… В один январский вечер 1915 года инспектор Артур Фаулер Нил просматривал сообщения, которые ежевечерне поступали из центрального диспетчерского пункта в Скотланд-Ярде на полицейские посты в различных частях Лондона. Среди сообщений оказался листок с надписью: «Подозрительные случаи смерти к вашему сведению». К нему были прикреплены вырезки из ряда газет, сообщавшие о трех удивительно похожих смертях в ванне трех молодых женщин — Бесси Уильямс (13 июля 1912 года), Элис Смит (12 декабря 1913 года) и Маргарет Элизабет Ллойд (18 декабря 1914 года). Все три женщины внезапно скончались в ванне. Но что казалось наиболее подозрительным — все они только что вышли замуж и застраховали свою жизнь на крупную сумму, завещав получение страховки мужу.

В ходе следствия инспектору Нилу удалось выяснить, что муж всех трех покойниц — одно и то же лицо, некто Джордж Джозеф Смит, называвшийся при заключении брака другими именами. Это дало повод арестовать Смита «за сообщение ложных данных», а знаменитый судебный медик того времени Бернард Спилсбери получил задание «заняться медицинской стороной таинственного случая».

Однако ни произведенные эксгумации тел погибших, ни тщательные опросы свидетелей не позволяли предъявить Смиту обвинение в убийстве. На телах не было обнаружено ни малейших следов насилия, свидетели не слышали ни криков, ни шума борьбы, не было обнаружено никаких признаков, характерных для утопления. Выводы судебного медика Спилсбери полностью соответствовали заключениям других врачей — смерть наступила от внезапной остановки сердца.

Тщательно проанализировав все показания свидетелей, Спилсбери пришел к выводу, что имелась одна возможность убийства: Смит должен был, инсценируя влюбленное поддразнивание, схватить ничего не подозревающую купальщицу за ноги, приподнять их и затем внезапно резко потянуть на себя через край ванны. В тот же момент верхняя часть тела его жертвы вынуждено соскользнет под воду, внезапное проникновение которой в нос вызовет шок с моментальной потерей сознания. Отсюда и отсутствие признаков борьбы, отсюда и неотчетливость признаков утопления от удушья.

Почти никто ранее не занимался проблемой того, может ли внезапное проникновение воды в полость носа оказать какое-то воздействие на работу сердца или центральную нервную систему. Имелись лишь отдельные наблюдения такого рода. Но Спилсбери был убежден, что решение найдено.

Когда об этом узнал инспектор Нил, он пригласил нескольких привычных к нырянию пловчих, соответствовавших по росту и весу жертвам Смита, дабы на практике проверить выводы Спилсбери. Он испробовал самые различные ситуации, при которых голова и верхняя часть туловища могли бы быть погружены под воду путем применения насилия. Это оказалось невозможным, ибо происходило в ожесточенной борьбе. Однако, когда Нил схватил одну пловчиху за ноги и вдруг дернул их на себя, ее голова и верхняя часть туловища соскользнули под воду так быстро, что ее руки не успели даже ни за что уцепиться. Через несколько секунд инспектор Нил к своему ужасу заметил, что его подопытная больше не движется. Он выдернул верхнюю часть туловища юной женщины из ванны и с испугом увидел, что ее голова шатко наклонилась в сторону. Полчаса боролись Нил, сержант и врач за то, чтобы вернуть потерявшую сознание к жизни. Придя в себя, она вспомнила только одно: когда она соскользнула под воду, вода полилась сверху через ее нос. И в тот же момент она потеряла сознание — у нее наступил шок, хотя она, в отличие от жертв Смита, прекрасно умела плавать и нырять. Нил немедленно прекратил все дальнейшие эксперименты. Опасно экспериментируя на грани неосторожного убийства, он подтвердил, сам того не подозревая, правильность выводов Спилсбери способом, который позднее заставил содрогнуться многих присяжных.

22 июня 1915 года Джордж Джозеф Смит предстал перед судом Олд-Бейли. После длившегося всего двадцать минут совещания присяжные 30 июня признали его виновным, а судья Скрэттон осудил его к смертной казни через повешение.

Как ни препятствовали события первой мировой войны тому, чтобы необычные обстоятельства дела Смита стали известны за пределами Англии, после войны оно оказало значительное воздействие на изучение нервно-рефлекторной функции носа. Что же это за функция?

Искусственным раздражением слизистой оболочки полости носа давно пользуются врачи для лечения различных болезней. Ингаляции, орошения, электропроцедуры назначаются не только при насморке, но и при таких, казалось бы, далеких от носа болезнях, как язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, различные неврозы. Человек в обмороке — ему дают понюхать нашатырный спирт, и сознание возвращается. Жители степей издавна заметили, что зрение обостряется, если дышать носом через мокрый платок. Отличное зрение, как правило, у моряков.

И научные исследования, и житейский опыт доказывают одно: полость носа оказывает многообразное и сложное нервнорефлекторное влияние почти на все функции организма. В это трудно поверить, но тем не менее это так. Почему-то ни для кого у нас сейчас не удивительно, что укол иглы в определенные точки при акупунктуре вызывает изменения в органах, отстоящих довольно далеко от места укола. Это аксиома, к этому привыкли. Но пока еще малоизвестно, что раздражение особых зон носа может также оказывать влияние почти на все стороны жизнедеятельности организма.

Носовые пути покрыты чрезвычайно богатой сетью рецепторов, которые раздражаются от температуры, влажности, движения воздуха. Здесь постоянно возникают мощные потоки импульсов, которые направляются в центральную нервную систему и через ее посредство влияют на весь организм: на дыхание, кровообращение, работу сердца, почек, желудочно-кишечного тракта.

Как иначе объяснить благотворное действие холодным воздухом? Стимулом к широкому применению этого метода лечения послужил случай, происшедший в 1879 году в Польше. Больной оспой, находясь в бессознательном состоянии, вышел из палаты и провел продолжительное время в саду на холодном воздухе. Вместо ожидавшегося ухудшения, состояние больного заметно улучшилось. После этого случая врачи данного госпиталя стали специально помещать больных оспой в неотапливаемую палату при низкой температуре и, убедившись в благоприятном эффекте, стали использовать этот способ для лечения больных тифом, скарлатиной, корью, дифтерией.

Холодный воздух и поныне широко применяется, особенно для лечения больных легочным и костно-суставным туберкулезом. Особенно благотворное влияние на больных оказывает холодный зимний воздух, вызывающий усиление обмена веществ, повышение тонуса нервной системы, замедление пульса, нормализацию крови, нарастание массы тела больных, уменьшение интоксикации.

Дыхание холодным воздухом обычно происходит при длительном пребывании хорошо одетых больных на открытом воздухе — на верандах или в палатах при открытых окнах. Вследствие того, что содержание кислорода и углекислого газа в теплом и холодном воздухе практически одинаковое, а влажность его даже меньше, то целебный эффект может обуславливаться только воздействием низкой температуры на дыхательные пути. Но мы с вами уже знаем, что полость носа является уникальным кондиционером, поэтому холодный воздух при носовом дыхании попадает в легкие уже нагретым. Из этого следует, что холодный воздух действует исключительно на рецепторы носовой полости. Таким образом, имеется много оснований полагать, что терапевтический эффект от дыхания холодным воздухом обусловлен рефлекторным механизмом, связанным с проходящим усиленным раздражением рецепторов носа, это активизирует функцию центральной нервной системы, а через это — и деятельность всего организма.

Мы с вами разобрали действие лишь одного вида раздражителей — холода. А что же будет при механическом раздражении рефлексогенных зон носа? Давно было отмечено, что операции в полости носа вызывают приступы затруднения легочного дыхания (бронхоспазмы) у больных бронхиальной астмой. Были выделены даже специальные «астмогенные» зоны полости носа — те зоны, раздражение которых наиболее часто вызывает приступ астмы. Ими оказались передние отделы нижней и средней носовой раковины и противолежащие участки перегородки носа. Кстати, гистологические исследования подтвердили, что именно в этих участках носа имеется наибольшее скопление рецепторов.

Я поставил своей целью изучить эти таинственные нервнорефлекторные связи носа и легких. Для этого была сконструирована специальная машинка для раздражения носовой полости. Вы скажете: «А стоило ли трудиться? Не проще ли было взять тонкую палочку, кусочек ватки или упругой лески и чуть-чуть пощекотать в носу? Эффект был бы тот же самый». Не совсем так. Научный эксперимент требует строгой стандартизации, ничего нельзя делать «на глазок», приблизительно. Мое устройство состояло из маленького ершика (с определенным числом ворсинок), соединенным с якорем электромагнита. Мультивибратор очень быстро менял местами полюса электромагнита, что заставляло ершик то притягиваться, то отталкиваться. Таким образом, я смог регулировать и четко определять частоту и амплитуду колебаний ершика.

С помощью довольно сложной аппаратуры нам удалось замерять мельчайшие изменения легочного сопротивления в ответ на раздражение рецепторов носа. Так был выявлен ринобронхиальный рефлекс, т. е. рефлекторные изменения в легких в ответ на раздражение носа. А какое это имеет значение для медицинской практики? Очень большое. Мы заранее можем прогнозировать возможные осложнения со стороны легких при операциях в полости носа, и не только прогнозировать, но и предотвращать их возникновение.

Позже в течение нескольких лет мною проводились эксперименты по изучению ринокардиальных рефлексов — изменение частоты сердечных сокращений при раздражении рецепторов полости носа. Очень интересные данные были получены при изучении рефлекторного воздействия носа на половую функцию. Еще в 1897 году немецкий оториноларинголог В. Флисс обнаружил в полости носа так называемые «генитальные (половые) точки». По его мнению, воздействием на эти точки можно уменьшить не только приступ дисменореи, но и уменьшить боль при родах. Наблюдения В. Флисса были подтверждены и другими авторами, как отечественными, так и зарубежными.

В 1926 году Н. М. Какушкин наблюдал случаи аборта после электрокаустики нижних носовых раковин. Один из основоположников советской оториноларингологии академик Владимир Иванович Воячек писал, что слизистая оболочка носа является рефлексогенной зоной для мускулатуры матки. Когда генитальная область носа парализуется кокаинизацией или путем прижигания, в матке, считал В. И. Воячек, происходит обратное действие — расслабление и отлив от нее крови, а вследствие этого и прекращение дисменореи. Имеются также указания на связь носовой полости с половой функцией мужчины. В 10–20-х годах нашего столетия вопросы риногенитальных рефлексов (рефлексов в полости носа на половые органы) активно обсуждались в печати, потом интерес к этой проблеме стал постепенно угасать. В настоящее время работы на эту тему крайне редко появляются в печати.

Одним из признанных специалистов по изучению рефлексов полости носа являлся ленинградский физиолог Виктор Андреевич Буков. Однажды, в сотый раз повторяя опыт по изучению влияния влаги на носовые пути кролика, он вместо воды случайно взял раствор поваренной соли. Животное погибло. В чем дело? Ведь поваренная соль входит в состав слез, от которых, как известно, никто не умирает. Ученый сознательно повторяет ошибку. Результат тот же. В чем же дело? Почему? Это «почему» присоединилось к десятку других. Зачем человеку слезы?

Действительно, зачем? Активное движение нередко приглушает и душевную и физическую боль. Если кошке нечаянно прищемили хвост, она начинает мяукать, извиваться, царапаться, выражает свой протест в весьма активной форме. И человек при сильной боли кричит, плачет, делает массу, казалось бы, ненужных движений. В чем здесь дело?

Боль, испуг, всякое сильное раздражение немедленно передается в кору головного мозга. А клетки коры чрезвычайно хрупки, невыносливы. Если они получают слишком большой заряд импульсов, возникает угроза срыва их деятельности. Чтобы помешать этому, защитить нервные корковые клетки, организм выработал специальную охранную систему. Кошка мяукает и бросается на стену. Человек закусывает губу… Так инстинктивно создаются конкурентные очаги возбуждения. Два очага ослабляют, гасят друг друга.

Вторая сигнальная система — возможность говорить, мыслить, — неизмеримо возвысила человека над всеми живыми существами. Она сделала его бесконечно могучим, и в то же время… ослабила. Слово приобрело решающую власть над нервной системой, сплошь и рядом подвергая ее опасности перевозбуждения. В то же время, в силу социальных условий, человек не всегда может «включить» спасательное индукционное торможение. Предположим, человека обидели словом, нанесли сильную болезненную душевную травму. Что делать? Первое инстинктивное движение — создать конкурирующий очаг возбуждения в коре головного мозга — закричать, броситься на обидчика, бить его, царапать, кусать. Это возможно лишь в естественном мире животных, в мире же людей все социальные законы на стороне «обидчика». Он произнес свои убийственные слова спокойно, даже с улыбкой — так за что же его бить? Нападение это будет расценено как хулиганство с вашей стороны.

Вот тут-то на помощь и приходит неожиданный механизм — слезы. «Поплачьте — легче будет…» В этом простом древнем совете скрыт глубокий смысл. Мгновенное обильное орошение слезами чрезвычайно сильно (вспомните погибшего кролика!) раздражает рецепторы носовой полости. В мозгу создается новый мощный очаг возбуждения, который отводит от корковых клеток опасность перенапряжения.

Человек научился плакать… А могут ли плакать животные? Нет, не могут. Эта одна из привилегий человека. Опоэтизированные слезы собак, лошадей, загнанных зверей — это не следствие их чувств, а просто усиленное орошение роговицы глаза, предохраняющее ее от высыхания. Эту же работу «по совместительству» выполняют слезы и в нашем организме.

А как же быть с «крокодиловыми слезами»? Принято считать, что крокодилы плачут крупными слезами, пожирая свои жертвы. Поэтому выражение «крокодиловы слезы» стало синонимом лицемерного поведения. А как обстоят дела на самом деле? Почему плачут крокодилы? Причина крокодиловых слез кроется в том, что у крокодила тесно связаны разные по назначению нервные волокна. Этот вывод, сделанный медиками, окончательно развеял старую легенду о лицемерии крокодила, проливающего слезы над своей очередной жертвой.

Лондонский врач Голдинг-Вуд занялся изучением необычного заболевания: его пациенты жаловались на то, что каждый раз во время еды они плачут и ничего не могут с собой поделать. Все они перенесли незадолго до этого паралич лицевого нерва. Этот паралич, как выяснил Голдинг-Вуд, приводит к перерождению лицевого нерва. Стремясь компенсировать его бездействие, соседние с ним нервы слюнных желез начинают выпускать маленькие нервные окончания. Эти окончания соединяются со слезной железой, образуя новую рефлекторную дугу. Т. о., каждый раз, когда больной садился поесть, у него одновременно начинали усиленно работать слюнные железы, и больной не мог сдерживать слез.

В этом же заключается и причина «крокодиловых слез». Как только у крокодила начинает усиленно функционировать слюнная железа, раздражение тут же передается на слезную, та отвечает обильной выработкой своего секрета, и из глаз крокодила катятся неудержимые слезы.

Организм регулирует работу «слезного механизма» и редко запускает его на всю мощность. Когда раздражение клеток коры не слишком сильно, в «слезном механизме» нет надобности. Иногда «клапаны» носовых каналов расслабляются не полностью, слез стекает мало, а на поверхность они и вовсе не выходят. Только дыхание учащается и чувствуется «щекотание» в носу. Чем сильнее возбуждение, тем интенсивнее плач.

Слезам подвластны все люди, независимо от характера, силы, выдержки. Не верьте, если человек утверждает, что он «не умеет плакать». Просто его корковые клетки очень выносливы к раздражениям: не так легко создать угрожающее перевозбуждение, и большей частью нет необходимости в использовании «слезного механизма». Но это механизм бдительно стоит на страже нервного благополучия, готовый в случае надобности охранить мозг от слишком большого горя и слишком большой радости.

А что говорит современная наука по поводу того давнего загадочного «дела Смита», с рассказа о котором я начал эту главу?

Внезапное погружение в воду или поступление воды в нос может в некоторых случаях вызвать потерю сознания и смерть. Это может быть связано с усиленным проявлением рефлекса погружения. Данный рефлекс является рудиментарным (т. е. оставшимся нам в наследство от предков и не нужным в нашей теперешней жизни, подобно волосяному покрову груди, живота и спины у некоторых людей — С. Р.), он высоко развит у морских млекопитающих и птиц. Этот рефлекс позволяет выдерживать длительные погружения. У этих животных раздражение слизистой носа или морды водой, особенно холодной водой, вызывает остановку дыхания и замедление ритма сердца, повышение артериального давления, но щадит мозговой кровоток. Таким образом, ограниченные запасы кислорода могут использоваться преимущественно мозговым кровотоком в период длительного погружения. Большинство млекопитающих, включая человека, сохранили рудиментарный вариант этого рефлекса погружения, хотя роль его до сих пор остается невыясненной. Этим могут объясняться сердечные рефлексы при погружении носа — сокращается сердечный выброс как следствие брадикардии (замедления сердечных сокращений). Вот к каким выводам привел ученых анализ давнего криминального дела.

Мы познакомились еще с одной функцией носа. И эта функция может послужить основой для целого направления медицины, для рефлекторной медицины. Пока еще контуры этого направления очень и очень туманны и, может быть, пройдет не один десяток лет, пока они приобретут законченные очертания, но пионеры науки торопятся, торопятся прокладывать дороги в неизведанное. Во многом они подобны геологам — одни, без мощной техники, ощупью они отыскивают месторождения. Потом сюда придут заводы и комбинаты и будут осваивать эти богатства, но это потом. Точно так же и в науке — научные темы делятся на «поисковые» и «приисковые». Честь и слава ученым, прокладывающим новые пути в науке. Но не менее важна и работа тех, кто кропотливо выверяет мельчайшие факты, сотнями экспериментов подтверждает очевидность выдвинутых «пионерами» предположений. Это разные эшелоны науки — разведка и основные силы. Нет смысла посылать в разведку «большие батальоны». Но и небольшая группка десантников не сможет удержать плацдарм. У каждого своя работа.

Вы можете подумать, что вот теперь-то я рассказал обо всех функциях носа. Это не так. Оказывается, благодаря исключительно высокой всасывательной функции слизистой оболочки носовой полости целый ряд лекарственных препаратов, разлагающихся пищеварительными ферментами еще до того, как лекарства начнут оказывать действие, можно вводить через нос. Так, предлагается вводить инсулин, гормон роста, некоторые белки через носовую полость. А для того, чтобы эти крупные молекулы проникали через носовую мембрану, их покрывают небольшими молекулами синтетического производного вещества, вырабатываемого грибками.

Вот и еще один аспект ринологии, открывающий новые горизонты медицинской науки и практики. И хочется думать, что это свойство носа — далеко не последнее. Может быть, со временем мы узнаем о пока еще неведомых сейчас свойствах этого столь знакомого и все-таки во многом загадочного органа.