КОНСТИТУЦИЯ И ЛИЧНОСТЬ

КОНСТИТУЦИЯ И ЛИЧНОСТЬ

Если человек играет в жизненной драме роль протагониста, должна происходить реадаптация к стрессу его соматического, физиологического и биологического функционирования. При этом постоянно приходится сталкиваться с элементами новых форм и адаптироваться к ним. Физиологическая конституция — это уникальный способ, при помощи которого организм поддерживает соматическую структурную целостность перед лицом жизненных изменений. Иммунная реакция организма позволяет избавляться от того, что не «принадлежит» ему, или трансформировать чужеродные тела в сотрудничающие с ним элементы.

Психологический эквивалент конституции — это то, что мы называем личностью. Психологические аналоги иммунной реакции включают устойчивость эго, поддержание границ эго и способность интегрировать и трансформировать новые паттерны и отрицать неподходящие.

Конституция и личность предназначены для того, чтобы защищать индивидуальные выражения в процессе сотрудничества, направленного на интеграцию или отрицание диссипативных сил новых появляющихся влияний. Они работают в рамках «иммунных реакции», то есть имеют возможность взаимодействовать с миром не-«Я», принимая, интегрируя то, что необходимо и поддается ассимиляции, и отрицая или исключая то, что стало «чужеродным», несоответствующим, больше не нужным в рамках определенного личностного паттерна и стадии индивидуализации. Такие элементы необходимо «принести в жертву» ради сохранения здорового состояния целого (см. следующую главу).

Способность отказаться от того, что «больше не соответствует организму», выбрать и получить необходимое, исключить вредное для определенного состояния индивида, является важным аспектом конституции и индивидуальности^[19]. Эта психологическая «иммунная реакция» возникает в своей элементарной форме как «страх перед незнакомым», это обычное явление у восьмимесячных детей. Она может перекрыть рефлекс выживания или роста. Нельзя отмахнуться от этой психологической «иммунной реакции». Мы продолжаем не доверять тому, что незнакомо, и должны научиться открывать себя для нового без отказа от своей индивидуальности и суждений.

Жизненная драма строится в рамках «природы» и «воспитания». Конституция и личность опираются как на априорные, так и приобретенные реакции и поведенческие качества, которые настолько глубоко интегрировались, что мы можем изменить их только отчасти. Они действуют на нас, как ветер или приливы, которые эго, капитан нашего корабля жизни (но не владыка моря), не может изменить. Тем не менее, когда мы распознаем их, видим, что они собой представляют, как действуют на нас, мы все-таки можем эффективно управлять нашим судном и достичь пункта назначения. Или, используя метафору, можно сказать, что роль в жизненной драме, исполнение симфонии нашей жизни требует, чтобы мы самым эффективным образом использовали инструменты или роли, предписанные нам, а не представляли или мечтали о том, чтобы у нас были другие роли и инструменты.

Многие плохо приспособленные режимы «игры» являются результатом травмирующих впечатлений или ощущений, которые обычно имеют место в раннем детстве и которые на соматическом уровне вросли в функционирование нашей мускульной системы и органов. Эти режимы и энграммы можно и нужно «перепрограммировать». Поврежденная конституция может быть усовершенствована, однако, надо отметить, только в пределах базовых паттернов априорных тем нашей конституции или личности. Изначально интровертная и робкая личность не может быть изменена в агрессивного грубияна. Нельзя сделать былинку из человека с полнокровной, ширококостной конституцией.

Наши способности устанавливать связи и быть открытыми для «другого» и при этом оставаться настроенными на свою волну зависят от психологических «иммунных реакций». Мы должны иметь возможность резонировать с тем, что получаем от мира и других людей, и «переваривать» это без подавления нашей «структурной целостности» соматическими и психическими «инфекциями», которым можем быть подвержены из-за предрасположенностей, внушаемости или необходимости сливаться симбиотически с другими.

И наоборот, сверхактивная иммунная реакция может привести к тому, что мы станем «аллергиками» и будем отказываться от большей части того, что будет к нам приходить из окружающего мира. Возникшая в результате этого преувеличенная защитная стойкость, враждебность и отсутствие эмпатической чувствительности угрожают изоляцией от истинных связей и отношений, как и в противоположной ситуации с отсутствием иммунологических границ эго. Любая из этих крайностей делает невозможным быть самими собой, а также быть истинными партнерами, которые могут что-то предложить другим. Гипертрофированное эго, как и слабое эго, стремится уклониться от «ярости богов» в форме психологического и органически обусловленного «кризиса».

Адекватная жизнь со знанием и принятием нашей конституции и заданных персональных черт требует проницательного осознания смысла собственной жизненной драмы, с которой мы столкнулись лицом к лицу, к счастью или к несчастью для пас и для мира. Мы должны осознавать ее в целом и в каждом отдельном примере. Жизненная драма требует, чтобы мы были активными участниками и сознательными зрителями. Поэтому на воротах храма Аполлона в Дельфах и были начертаны призывы: «познай себя» и «ничего слишком». Они представляли собой универсальные ответы для всех спрашивающих и на все возможные жизненные проблемы. Эго были призывы к сознанию, которое может постигнуть и «оценить» жизненную драму во всей ее радости и красоте, а также боли и нищете, в нас и за нашими пределами. К сожалению, наш беспомощный сознательный разум теряется при решении этой задачи.

Таким образом, основная тяжесть адаптации ложится на наши сны и язык болезней и неврозов. В снах адаптивная информация, недоступная непосредственно для нашего эго, драматизирует и эксперименталыю реструктурирует наши рутинные взаимодействия с миром и собой и делает некоторые из этих образов доступными для эго. Подобным образом биологические характерные особенности, побуждения и симптомы обрабатывают информацию, которая еще не доступна для сознания, даже если нам нет никакого дела до болезни, которую несет этот «ангел света». Однако мы никогда не бываем просто «обременены» неизменимой судьбой. Через мифопоэтическую деятельность психики мы имеем потенциальный доступ к информации о природе и требованиям к трансформациям, при условии, конечно, что сможем разгадать шифр этого иероглифического послания.