Свет ауры

В «Деяниях апостолов» (5:14-15) рассказывается, что в Иерусалиме больных выносили на улицы, «дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них», «тень – это лишь символическое изображение витальной, астральной, флюидной квинтэссенции»[344]. Павел (ум. 62), который установил существование тонкого, или духовного, тела (soma pneumaticon)[345], говорит о различной светимости[346] нашей «брачной одежды»[347] и связывает это со словами Господа, что «нет ничего сокровенного, что не открылось бы»[348]. Это вполне можно истолковать следующим образом: по большему или меньшему сиянию его тонкого тела когда-нибудь каждому станет понятным моральный уровень человека. Ранее упомянутая ильм эль мифтах посредством систематического развития внутреннего зрения хочет сделать видимой аурическую игру красок эволюции уже в этом мире[349]. В соответствующих доктринах царит полное единодушие в том, что темные цвета свидетельствуют о низком, а светлые – о высоком нравственном уровне. В китайской йоге есть удачное обозначение этого факта – свет сущности. Чтобы дать представление о переживании ауры, несомненно, оказывающей на многих завораживающее воздействие, воспроизведем фрагмент из «находящихся в процессе написания мемуаров» известного мюнхенского парапсихолога, доктора философии Герды Вальтер (род. 1897):

Это случилось во второй половине дня в 1922 г., «во время каникул между летним и зимним семестрами», когда находившаяся в Дармштадте автор мемуаров в назначенный час отправилась на собрание.

«Когда я стала спускаться по улице Нидер-Рамштедтер и подошла к улице, сворачивавшей под острым углом, я почувствовала себя так, словно попала во что-то, что сравнила бы с сильным магнитным током, только этот ток, скорее, имел отношение к душе или духу. Что это могло быть? Слева оно стало слабее, когда темная тень пересекла улицу; справа становилось все более сильным. Там перед витриной стоял, наполовину отвернувшись, некий мужчина. Он был лишь среднего роста, но я с удивлением обнаружила, как, помимо “магнитного энергетического поля”, его окружала ярко сияющая, бело-золотая аура, благодаря которой он казался как минимум вдвое больше, чем все остальные окружавшие его люди. Кто это был? Георге, разумеется, Стефан Георге!

Очень медленно, словно пронизанная этим светящимся излучением, я пошла дальше… И все же я изумилась, что оно не ослабевало по мере того, как расстояние до витрины становилось все больше»[350].