4.5. Наш бедный защитник
4.5. Наш бедный защитник
Владельцы, пожилая супружеская пара (65 лет жене Н. и 69 лет мужу С), жаловались на агрессию своей собаки (двухлетнего английского мастифа) по отношению к незнакомым людям.
Пес был взят из частного питомника в возрасте трех месяцев. Живет с хозяевами в загородном доме с большим участком. Пока собаке не исполнился год, хозяева не выводили пса за пределы участка, считая, что он должен подрасти и окрепнуть перед встречей с другими людьми и собаками. Если говорить о сензитивном периоде в раннем онтогенезе, то, по словам хозяев, до трех месяцев щенок общался лишь с другими щенками и матерью, а также одним человеком, который кормил мать и щенков.
Агрессия проявляется как на участке, когда туда заходят посторонние люди, так и по отношению к незнакомцам на улице. Из разговора выясняется, что собака, находясь на некотором расстоянии от хозяев, старается избегать незнакомцев и спешит к хозяевам. А рядом с хозяевами злобно рычит и даже пытается бросаться на посторонних. Если незнакомец продолжает спокойно идти в сторону хозяина с собакой, пес начинает поскуливать, по мнению хозяев, от возбуждения. В таких случаях хозяева, успокаивая собаку, поглаживают ее.
В остальном собака послушна, привязана к хозяевам и не вызывает нареканий.
Рис. 4.5. Рисунок семьи Н. и С
На рисунке видно, что собака в настоящее время является опорой для супругов, в которой они находят смысл жизни.
На вопрос «Как бы вы классифицировали свое отношение к собаке в сравнении с семейными, межчеловеческими взаимоотношениями?», хозяева отвечают, что воспринимают собаку как своего ребенка.
В данном случае можно говорить об агрессии самозащиты. Налицо влияние ограниченного опыта контактов в детстве. Кроме того, поглаживания собаки, чтобы успокоить ее во время агрессии, несомненно, воспринимаются ею как поощрение и усугубляют проблему.
Мы рассказали хозяевам о том, как построена структура стаи у собак и характере отношений в ней, и они поняли и приняли их. Для начала хозяева перестали ходить с собакой в людные места. Когда в дом приходили посторонние, хозяин брал собаку на короткий поводок и просил не подходить слишком близко. Непреднамеренное поощрение агрессивного поведения было исключено. Так как собака хорошо слушалась хозяев, отныне в ответ на агрессивное поведение следовал резкий рывок поводка и окрик «Нельзя!», причем как со стороны хозяина, так и хозяйки. Это в некоторой степени повысило порог торможения агрессии. Раньше перед приходом гостей хозяева запирали собаку в одной из комнат. Решено было попробовать следующий вариант. Когда пришли гости и расселись за столом, хозяин привел собаку к гостям на коротком поводке. Гости, которые хотели погладить собаку, предложили ей лакомство, а затем, медленно вытянув руку, касались головы собаки, предлагая ей в то же время еще кусочек. Когда эту процедуру проделали в первый раз, пес продолжал рычать, хотя брал угощение с удовольствием. Однако уже к концу вечера собака вошла во вкус и, благодаря щедрым гостям, съела большую часть угощения. После этого пес настолько освоился, что сам предлагал ласки всем желающим. Во всех последующих случаях, когда в дом приходили гости, ситуация повторялась в точности: собака встречает гостей на поводке, рычит, но замолкает при окрике хозяев, а затем с удовольствием идет к гостям, где за кусок дает гладить себя сколько угодно.
Проблема агрессии по отношению к незнакомцам на улице решалась методами наказаний (окрик, рывок поводка). Это в некоторой степени позволило снизить агрессию, но не помогло избавиться от агрессии полностью. С поводка собаку в людных местах не спускали.
И хозяин, и хозяйка заняли по отношению к собаке не столько родительскую позицию, сколько позицию более высоких по рангу особей. Проблема агрессии страха по отношению к чужим была решена у собаки лишь частично, что объясняется недостатком опыта в раннем онтогенезе, связанном с дефицитом общения в детстве.
Главный итог нашей работы заключается в том, что владельцы с большим удовольствием стали заниматься коррекцией поведения собаки, приняли, хотя и с большим трудом, идеологию того, что собаку не следует очеловечивать. Результатом этого стало более адекватное поведение собаки как дома, так и на улице. Владельцы стали все в большей степени интересоваться психологией собак, спрашивали, что можно почитать на эту тему, даже сообщали о том, что спорят по поводу прочитанного и по поводу мотивов поведения своей собаки.
Нам кажется, что жизнь этих людей стала более наполненной, что мы и считаем главным терапевтическим эффектом от общения с собакой (и в какой-то степени — с нами).