Глава XIII. Память — в помощь зрению

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XIII. Память — в помощь зрению

Когда ум способен вспоминать в совершенстве любое явление, связанное с чувствами, он всегда совершенно расслаблен. Зрение нормальное, если глаза открыты; а когда они закрыты и прикрыты ладонями рук так, чтобы полностью исключить свет, то можно видеть совершенно черное поле — то есть, не видеть совсем ничего. Если вы можете вспомнить тиканье часов или какой-то аромат или же какой-нибудь вкус совершенно, то ваш ум при этом будет находиться в полном покое и вы увидите совершенную черноту, когда ваши глаза закрыты и прикрыты ладонями рук. Если ваша память чувства прикосновения полностью соответствует реальности, то вы не увидите ничего, кроме черного, когда ваши глаза будут полностью изолированы от света. Если вы можете вспомнить музыкальный отрывок совершенно, когда ваши глаза закрыты и прикрыты ладонями рук, то вы не увидите ничего, кроме черноты. Но в случае какого-либо из этих явлений непросто проверить правильность воспоминания. То же относится и к цветам, отличным от черного. Все другие цвета, включая белый, изменяются, в зависимости от интенсивности падающего на них света, и редко видимы так же совершенно, как может их видеть нормальный глаз. Но когда зрение нормальное, черное всегда такое же черное как в тусклом, так и в ярком свете. Оно также точно такое же черное вдали, как и вблизи, а участки черного цвета небольшой площади — такие же черные, как и крупные участки, и, на самом деле, выглядят чернее их. Более того, черный цвет из всех цветов вспоминается быстрее и легче всего. Нет ничего чернее, чем чернила для печати, и их можно встретить практически везде. Поэтому с помощью памяти черного цвета можно точно измерить чью-либо степень релаксации. Если цвет вспоминается совершенно, то человек полностью расслаблен. Если вспоминается почти совершенно, то релаксация почти совершенна. Если он не может быть вспомнен совсем, то человек немного расслаблен или не расслаблен вовсе.

Эти факты могут быть легко продемонстрированы с помощью симультативной ретиноскопии. Абсолютно совершенная память встречается крайне редко, так редко, что едва ли нужно принимать ее во внимание, но практически совершенная память или то, что можно назвать нормальной памятью, достижима для любого человека при определенных условиях. С такой памятью черного ретиноскоп показывает, что все аномалии рефракции исправляются. Если память хуже нормальной, то будет иметь место противоположное. Если она изменяется, то тень ретиноскопа тоже будет изменяться. На самом деле, свидетельство ретиноскопа — более достоверный аргумент, нежели слова пациента. Пациенты, зачастую, верят и говорят, что они помнят черное совершенно или нормально, тогда как ретиноскоп указывает на аномалию рефракции. Но в таких случаях это всегда может быть продемонстрировано пациенту, если поднести проверочную таблицу на такое расстояние, где черные буквы видны лучше всего, и он сможет убедиться в том, что его память не соответствует его зрению. То, что цвет не может быть вспомнен совершенно, когда глаза и ум напряжены, читатель может легко продемонстрировать, попытавшись вспомнить это, когда делает сознательное усилие увидеть — пялясь, частично закрывая глаза, щурясь и т. д. — или стараясь увидеть все буквы строки одинаково хорошо сразу. Вы обнаружите то, что вспомнить во всех этих условиях будет либо невозможно, или то, что объект вспоминается очень несовершенно.

Когда у пациента глаза имеют разное зрение, то было обнаружено то, что эта разница может быть точно измерена по времени, в течение которого может вспоминаться черная точка при взгляде на проверочную таблицу Снеллена, когда оба глаза открыты и когда оба глаза закрыты. Пациент с нормальным зрением в правом глазу и наполовину нормальным зрением в левом глазу мог, глядя на проверочную таблицу двумя открытыми глазами, помнить точку непрерывно в течение двадцати секунд. Но при закрытом глазе с нормальным зрением точка вспоминалась только в течение десяти секунд. Пациент с наполовину нормальным зрением в правом глазу и зрением в четверть нормы в левом мог помнить точку в течение двенадцати секунд, когда оба его глаза были открыты, и только шесть секунд, когда глаз, который видел лучше, был закрыт. Третий пациент с нормальным зрением в правом глазу и зрением в одну десятую в левом, мог помнить точку в течение двадцати секунд, когда оба глаза были закрыты, и только две секунды при закрытом глазе с более хорошим зрением. Другими словами, если правый глаз видит лучше левого, то память лучше, когда правый глаз открыт, чем тогда, когда только левый глаз открыт, то есть разница точно прямо пропорциональна разнице в зрении правого и левого глаза.

При лечении функциональных расстройств зрения эта зависимость релаксации от памяти имеет огромнейшее практическое значение. Ощущения глаз и ума дают очень мало информации о напряжении, в котором они оба находятся. Те люди, кто находится в напряжении, чаще всего страдают хотя бы от дискомфорта. Но с помощью способности помнить черное пациент всегда может знать, напряжен он или нет, и поэтому способен избегать состояний, которые вызывают напряжение. Какой бы метод улучшения зрения ни использовал пациент, он знает, что в памяти у него всегда должен находиться маленький участок черного цвета, такой, как точка, что даст ему возможность распознать и избежать состояний, вызывающих напряжение, и в некоторых случаях пациенты обретали постоянное излечение в очень короткие сроки только с помощью этого метода. Одним из его преимуществ является то, что для этого не требуется проверочная таблица, поэтому в любое время дня или ночи, вне зависимости от того, что делает пациент, он всегда может поместить себя в условия, благоприятные для совершенной памяти точки.

То состояние сознания, при котором является возможным вспомнить черную точку, не может быть получено каким-либо усилием. Память не является причиной релаксации, но релаксация должна ей предшествовать. Память приобретается только в моменты релаксации и сохраняется столько же по времени, сколько удается избегать причин, вызывающих напряжение. Но как это сделать, конкретно объяснить невозможно, так же, как и невозможно объяснить многие другие явления в психологии. Мы только знаем о том, что в определенных условиях, которые можно назвать благоприятными, возможно достижение степени релаксации, достаточной для того, чтобы вспомнить черную точку, и что при постоянном поиске этих состояний пациент становится способным увеличивать степень релаксации и продлевать ее. И в самом конце у него получается сохранять ее и в неблагоприятных условиях.

Для большинства пациентов пальминг обеспечивает наиболее благоприятные условия для памяти черного. Когда усилие увидеть уменьшается при исключении света, пациент обычно становится в состоянии помнить черный объект в течение нескольких секунд или же дольше, и этот период релаксации может быть продлен одним или двумя способами. Либо пациент может открыть глаза и посмотреть на черный объект с центральной фиксацией с расстояния, на котором он может видеть этот объект лучше всего, или на том расстоянии, где его глаза наиболее расслаблены. Или же он может мысленно сменять один черный объект на другой или мысленно совершать перемещения от одной части черного объекта к другой его части. Рано или поздно, с помощью этих методов и, возможно, также под влиянием каких-то других факторов, которые окончательно не выяснены, большинство пациентов становится способными помнить черное в течение неопределенного количества времени с закрытыми глазами и наложенными ладонями рук на них.

Когда глаза открыты и смотрят на чистую поверхность, сознательно не стараясь увидеть, бессознательное напряжение уменьшается так, что пациент становится в состоянии помнить черную точку, и все аномалии рефракции, как демонстрирует ретиноскопия, исправляются. Этот результат во всех случаях был неизменным, и, поскольку поверхность остается чистой и пациент не начинает вспоминать или представлять предметы, видимые несовершенно, то память и зрение могут сохраняться. Но если зрение улучшено, а на поверхности начинают появляться какие-то детали, или если пациент начинает думать о проверочной таблице, которую он увидел несовершенно, то усилие увидеть возвращается и точка теряется.

Когда человек смотрит на поверхность, где нет ничего конкретного, на что можно было бы обратить внимание, расстояние не играет роли, когда дело касается памяти, потому что пациент всегда может смотреть на такую поверхность, независимо от того, где она находится, без усилия увидеть ее. Правда, когда он смотрит на буквы или на другие детали, то память наилучшая на том расстоянии, где зрение пациента наилучшее, потому что на этом расстоянии глаза и ум более расслаблены, нежели тогда, когда те же буквы или объекты рассматриваются с расстояния, на котором зрение не такое хорошее. Таким образом, практикуя центральную фиксацию на наиболее благоприятном расстоянии и используя другие способы улучшения зрения, которые для вас работают, память точки может быть улучшена, и в некоторых случаях это происходит очень быстро.

Если полученная в этих благоприятных условиях релаксация совершенна, то пациент будет в состоянии сохранить ее, когда его ум сможет осознать то, что видят глаза, на неблагоприятных расстояниях. Такие случаи, однако, очень редки. Обычно степень полученной релаксации крайне несовершенна и поэтому теряется, в большей или меньшей степени, в неблагоприятных условиях, так же, как и когда буквы или объекты рассматриваются с неблагоприятных расстояний. Зрительные впечатления в таких условиях беспокоят так сильно, что сразу, как только детали начинают проясняться с расстояния, с которого их раньше нельзя было увидеть, пациент обычно теряет релаксацию, а вместе с ней — память точки. На самом деле, напряжение увидеть может даже возвратиться до того, как он начнет осмысливать изображение, полученное на сетчатке, как это ярко иллюстрирует следующий случай:

Женщина пятидесяти пяти лет, имевшая пятнадцать диоптрий миопии, осложненной другими состояниями, что делало невозможным для нее увидеть большую «С» дальше одного фута, или перемещаться по дому, либо по улице без посторонней помощи, смогла, когда посмотрела на зеленую стену без попытки что-либо увидеть, вспомнить черную точку совершенно и увидеть маленький участок обоев издалека так же хорошо, как она могла видеть вблизи. Когда она подошла ближе к стене, ее попросили положить руку на дверную ручку, что она сделала, не задумавшись. «Но я не вижу ручку», поспешила объяснить она. На самом деле, она видела ручку достаточно долго для того, чтобы суметь прикоснуться к ней рукой, но как только идея увидеть была предложена ей, она потеряла память точки вместе с ее улучшенным зрением, и когда она снова попыталась найти ручку, у нее не получилось этого сделать.

Когда точка вспоминается совершенно, в то время как человек смотрит на таблицу Снеллена, буквы становится видно лучше, и пациент либо осознает это, либо нет, потому что невозможно напрягаться и быть расслабленным в одно и то же время. И если человек расслаблен достаточно для того, чтобы вспомнить точку, он также должен быть расслаблен достаточно для того, чтобы увидеть буквы, сознательно или бессознательно. Буквы с любой стороны от той буквы, на которую смотрят, или буквы на других строках выше или ниже, также становится видно четче. Когда пациент осознает то, что он видит буквы, это приводит его в смятение и обычно, по-первости, это становится причиной того, что он забывает точку. У некоторых пациентов, как уже отмечалось, напряжение может вернуться даже до того, как будет осмыслен сам факт того, что человек увидел буквы.

Эти пациенты оказываются в затруднительном положении. Релаксация, на которую указывает память точки, улучшает зрение, а предметы, которые они видят с улучшенным зрением, приводят к тому, что релаксация и память теряются. Меня поражает то, как разные люди с этим справляются, но некоторые пациенты могут сделать это за пять минут или полчаса. С другими же этот процесс долгий и утомительный.

Существуют различные способы помочь пациентам справиться в такой ситуации. Один из них — попросить их вспомнить точку в то время, когда они смотрят немного в сторону от проверочной таблицы, скажем, на один фут или дальше. Затем попросить посмотреть немного ближе к таблице и, наконец, посмотреть между строками букв. Таким образом, у них может получиться увидеть буквы в эксцентрическом поле без потери точки. А когда они смогли это сделать, они могут попробовать сделать следующий шаг и посмотреть прямо на букву без потери контроля над памятью. Если им не удается этого сделать, то я прошу их посмотреть только на одну часть буквы — обычно, на нижнюю — и увидеть или представить точку в качестве составной части буквы, замечая при этом, что остальные части буквы менее черные и менее четкие, нежели та часть, на которую непосредственно направлено их внимание. Когда они могут это сделать, у них получается вспомнить точку лучше, чем тогда, когда буква видна всеми своими частями сразу. Если буква видна одинаковой во всех частях сразу, то совершенная память точки всегда утрачивается. Следующий шаг — попросить пациента заметить, является ли низ буквы прямым, закругленным или открытым, без потери точки в нижней части буквы. Когда он может это сделать, его просят сделать то же самое со сторонами и верхней частью буквы, по-прежнему удерживая точку на нижней части буквы. Обычно, когда части могут быть увидены таким образом, то вся буква может быть увидена полностью и без потери точки, но случается так не всегда, и необходимо практиковать дальше, прежде чем пациент сможет осмыслить все стороны буквы сразу, не теряя при этом точки. Для этого могут потребоваться минуты, часы, дни или месяцы. В одном из случаев удачным оказался следующий метод:

Пациент, мужчина с миопией в пятнадцать диоптрий, был настолько встревожен из-за того, что он увидел, когда его зрение улучшилось с помощью памяти точки, что пришлось его попросить посмотреть в сторону от проверочной таблицы Снеллена или в сторону от другого объекта, на который он смотрел, когда он обнаружил, что детали букв стали проясняться. И где-то с неделю он проходил, не переставая доджить (от англ. “dodge” — увёртываться, уклоняться — прим. перев.) улучшенное зрение. По мере улучшения памяти, ему становилось все труднее и труднее это делать и в конце недели это стало совсем невозможным. Когда он посмотрел на нижнюю строку с расстояния в двадцать футов, он вспомнил точку совершенно, и когда его спросили, видит ли он буквы, он ответил:

«Я не могу их не видеть».

Некоторые пациенты задерживают свое излечение тем, что украшают все вокруг точками, когда занимаются своими делами в течение дня, вместо того, чтобы просто сохранять в уме память точки. Это не приносит им ничего хорошего, а наоборот, вызывает напряжение. Точка может быть представлена совершенно и с улучшением зрения, если ее представлять в качестве составной части черной буквы на таблице, потому что это означает просто представлять, что ты видишь часть черной буквы лучше всего, но она не может быть представлена в совершенстве на любой поверхности, не имеющей черного цвета, и пытаясь представить ее на такой поверхности, вы обрекаете себя на неудачу.

Чем меньше площадь поверхности черного цвета, которую пациент способен вспомнить, тем больше степень его релаксации. Но некоторые пациенты находят, что поначалу проще помнить что-либо большей площади, например, одну из букв на проверочной таблице Снеллена, с одной частью чернее всего остального. Они могут начать с большой «С», а затем продолжить с буквами меньшего размера и, наконец, дойти до заветной точки. Потом обнаруживается, что эта маленькая точка вспоминается легче, чем те участки, размер которых больше ее, и что ее чернота наиболее интенсивна. Вместо точки некоторые пациенты находят более простым помнить двоеточие с одной точкой чернее другой или набор точек, среди которых одна чернее всех остальных, или точку над i или j. Другие также предпочитают запятую точке. Вначале большинство пациентов обнаруживает, что им помогает сознательное перемещение внимания от одного из этих черных участков к другому или от одной части такого участка к другой его части, а также осознавать качание или пульсацию, которую вызывает такое перемещение (см. Главу XV). Но когда память становится совершенной, становится возможным удерживать один объект непрерывно, не осуществляя сознательных перемещений при этом, а качание осознается только тогда, когда человек намеренно хочет его заметить.

Хотя, как правило, черный — самый лучший цвет, который проще всего вспомнить, некоторых пациентов он утомляет или вызывает депрессию, и они предпочитают вспоминать белый или какой-то другой цвет. Какой-то знакомый объект или что-то, с чем связаны приятные ассоциации, часто вспоминать легче, чем то, что не вызывает особого интереса. Одна пациентка была вылечена с помощью памяти желтого лютика, а другая могла вспоминать опал на своем кольце, когда не могла вспомнить точку. Что бы ни нашел пациент более простым для воспоминания, это будет самым лучшим, что можно вспомнить, потому что память никогда не может быть совершенной, если только она не дается легко.

Когда память точки становится привычной, то она не только не обременяет, но и очень хорошо помогает осуществлять другие умственные процессы. Ум, когда он помнит одну вещь лучше, чем все остальное, обладает центральной фиксацией, и это увеличивает эффективность его функционирования, так же, как увеличивается эффективность работы глаза при центральной фиксации. Другими словами, ум достигает наивысшей эффективности, когда он находится в покое и никогда не будет отдыхать, если только не будет помнить что-то одно лучше, чем все остальное. Когда ум находится в таком состоянии, что точка помнится совершенно, то и память других объектов становится лучше.

Девочка из высшей школы сообщила, что когда она была не в состоянии вспомнить ответ на вопрос во время экзамена, она вспоминала точку, и ответ приходил к ней. Когда я не могу вспомнить имени пациента, я вспоминаю точку, и, заметьте, я вспоминаю его! Один музыкант, который имел совершенное зрение и мог помнить точку совершенно, имел совершенную музыкальную память, а музыкант с несовершенным зрением, который не мог вспомнить точку, ничего не мог играть без нот. Он приобрел этот навык только после того, как его зрение и зрительная память стали нормальными. В некоторых исключительных случаях усилие увидеть буквы на проверочной таблице Снеллена было настолько сильным, что пациенты говорили, что они не только не могут вспомнить точку, когда смотрят на буквы, но и что они даже не могут вспомнить собственного имени.

Пациенты могут измерять точность своей памяти точки, не только сравнивая ее со зрением, но и при помощи следующих тестов:

Когда память точки совершенна, она мгновенна. Если для того, чтобы вспомнить, требуется несколько секунд и дольше, то такая память никогда не совершенна.

Совершенная память не только мгновенна, но и непрерывна.

Когда точка помнится совершенно, совершенное зрение приходит мгновенно. Если хорошее зрение получено только через секунду-другую, то всегда может быть продемонстрировано, то что память точки несовершенна так же, как и зрение.

Память точки — это проверка релаксации. Она является признаком того, что глаза и ум пациента находятся в покое. Ее можно сравнить с манометром двигателя, который ничего общего не имеет с машинным оборудованием, но имеет огромную важность, давая информацию о способности механизма выполнять работу, для которой он предназначен. Когда точка черная, то человек знает, что двигатель глаза находится в хорошем рабочем состоянии. Когда точка тускнеет или исчезает, то он знает, что глаз не в порядке, и так до тех пор, пока не подействует лечение. Затем точка уже не нужна, как и любые другие вспомогательные техники для зрения, точно так же как инженеру больше не нужен манометр, когда двигатель работает нормально. Один пациент, добившийся телескопического и микроскопического зрения с помощью методов, представленных в этой книге, сказал, отвечая на вопрос от кого-то очень сильно интересовавшегося и изучавшего лечение аномалий рефракции без очков, что ему не только ничего не пришлось делать, чтобы предотвратить рецидив, но что он даже забыл, каким образом он излечился. Ответ был неудовлетворительным для задавшего вопрос, но я ссылаюсь на этот случай для того, чтобы проиллюстрировать тот факт, что когда пациент излечен, ему больше ничего не нужно сознательно делать для того, чтобы оставаться излеченным. Хотя лечение всегда может быть продолжено с улучшением, так как даже супернормальное зрение может быть улучшено.