«Нас много» (расщепление «Я»)

«Нас много» (расщепление «Я»)

Чувство идентичности сохраняется благодаря интеграционным способностям; из множества противоречий создается единое целое. При шизофрении эти способности оказываются ослабленными. Целое оказывается разрушенным. Нет больше единого «я»; теперь их много. «Имя мое легион, ибо нас много». Внешне это разрушение единства лучше всего, быть может, выражается в мимике. Мимика отражает эмоциональное отношение к окружению (речь здесь идет о спонтанной мимике, так как в случае маскировки подлинных отношений она всегда бывает более или менее искусственной).

Основная эмоциональная установка выражает способ переживания данной ситуации и, следовательно, в ней ангажировано «Я». Это воплощается в установке «к» или «от» той или иной ситуации. Лишь на таком фоне развивается дальнейшая интеракция с окружением. Вследствие целостной ангажированности «я» мимика также имеет целостный характер, выражая доброжелательность или враждебность, радость или грусть и т. д. При шизофрении часто бывает невозможно определить выражение лица у больного, поскольку целостный характер мимики оказывается нарушенным. На лице, как в зеркале, отражаются противоположные чувства.

Если в этом плане говорится о психически здоровых людях, то речь идет обычно о быстрой смене мимического выражения, в связи с тем что противоречивые чувства в повышенном темпе следуют друг за другом. При шизофрении же на лице отражаются одновременно противоречивые чувства и в результате возникает впечатление неопределенности шизофренической мимики, либо ее несвязанности. Это нередко позволяет с первого взгляда распознать шизофрению на основе так называемого «ощущения», выражаемого термином «Pracox-gefuhl»⁽⁷⁶⁾.

Кроме того, вследствие аутизма мимика часто не соответствует внешней ситуации.

Наивысшим критерием «Я», или интеграционных сил, является, как уже упоминалось, волевой акт. Из многих противоречивых возможностей надлежит выбрать одну. «Я хочу» выражает эту интеграционную способность, через которую проявляются, по крайней мере в определенной степени, жизненные силы человека. Даже в тех случаях, когда «я хочу» направлено против самой жизни, когда человек решается на самоубийство, этот акт принятия решения нередко бывает результатом огромного усилия, являясь как бы последним выбросом жизненных сил. Поэтому при очень тяжелых депрессиях больные обычно не совершают самоубийства.

Шизофреническая пустота обусловливается неспособностью сказать «я хочу». Окружающая жизнь перестала ангажировать «Я» больного, перестала быть переживанием и превратилась в пустоту; в ней уже нет никакого направления, ничего уже не хочется, человек не живет, но вегетирует — такое состояние типично для простой и хронической форм шизофрении. Когда же вследствие шизофренического изменения «Я» нарождается новый человек, когда в озарении больной открывает правду о себе и окружающем мире, как это происходит в случае бредовых форм шизофрении, тогда «хочу» становится даже более сильным, чем было прежде, но оно направляется против окружения и его законов; отсюда вытекает конфликт с окружающим миром, в котором почти всегда проигравшим оказывается больной.

Чаще всего, однако, вследствие ослабления интеграционных способностей «я хочу» постоянно осциллирует, то и дело меняя свое направление. Больной то хочет бороться, то отказывается от борьбы, то стремится действовать, то предается бездействию, то желает любить, то хочет ненавидеть. Даже в таких простых действиях, которые в норме выполняются автоматически (ходьба, речь, протягивание руки для приветствия и т. п.), проявляется колебание между разными формами активности; больной не может принять решение, какую из них выбрать; протягивает руку для приветствия и сразу же ее отдергивает назад; садится на стул и прерывает это движение на полпути. Разговаривая, задумывается над отдельными словами, их правильным значением, доискивается различных аналогий, создает из них новые языковые построения; при этом возникает впечатление, что больной развлекается ими. Нередко бывает так, что он идет куда-то без определенного направления, не идет, а плутает, иногда задумывается, куда поставить ногу, какую принять позу, вследствие чего все это выглядит странно и причудливо.