МЕТАРЕПРЕЗЕНТАЦИЯ И ПОСТРОЕНИЕ МОДЕЛИ ПСИХИЧЕСКОГО

МЕТАРЕПРЕЗЕНТАЦИЯ И ПОСТРОЕНИЕ МОДЕЛИ ПСИХИЧЕСКОГО

Слабость или отсутствие построения модели психического могут очень точно объяснить множество разнообразных поведенческих симптомов аутизма, относящихся к социально-эмоциональным неудачам и коммуникативным неудачам, и я провела некоторой длины обзор этих объяснений и их практических следствий (Фрит, 1989a). Однако нам также нужно объяснить отсутствие построения модели психического.

В начале этой статьи я говорила о разных нитях, протянувшихся от различных областей исследований, которые внесли решающий вклад в наше новое понимание аутизма. Нить, которую я опускала до последнего, является, вероятно, наиболее важной. Это теория развития Алана Лесли — теория репрезентаций первого и второго порядков. Эта теория позволила предложить объяснение неудач аутичных детей в формировании и использовании модели психического. В ней также предлагается объяснение отказа аутичных детей от требующих воображения ролевых игр (Барон-Коэн, 1987).

Коротко говоря, репрезентации первого порядка — это то, что мозг делает с реальным положением дел в мире, а репрезентации второго порядка — то, что он делает с этими репрезентациями первого порядка. Репрезентации второго порядка, следовательно, на один шаг дальше от реальности и могут удерживаться одновременно с репрезентациями первого порядка. Таким образом, не существует противоречия между осознанием того, что чашка пуста и притворством (в игре), что она полна. Притворство, что пустая чашка полна, является примером мыслительного процесса, который будет невозможен без репрезентаций второго порядка.

Единичный и врождённый механизм, который, согласно Лесли, является существенной предпосылкой к развитию способности формировать репрезентации второго порядка — отделение репрезентаций первого порядка от их связи с реальным миром. Когда репрезентации первого порядка отделены, они могут свободно использоваться самыми различными путями и стать содержанием нашего внутреннего опыта. Можно предположить, что механизм отделения выходит из строя и что это — тот компонент, который мы искали, чтобы объяснить специфически аномальное социально-эмоциональное и коммуникативное развитие аутичных детей.

В теории Лесли предсказываются не только неудачи с задачами на построение модели психического, такими как тест Салли-Энн, которые в противном случае были бы совершенно неожиданны, но также описываются неудачи аутичных детей в следовании за воображаемым сюжетом при вымысле. Формирование и использование модели психического зависит не только от опыта людей и того, что они делают, но и решающим образом зависит от осознания психических состояний. Осознание психических состояний может быть достигнуто только с использованием репрезентаций второго порядка. Таким образом, реальное положение дел (разноцветный шарик в коробке) не противоречит убеждённости Салли (что шарик в корзинке). В теории также описывается склонность аутичных детей к буквальности, например, их неудачи в понимании и использовании иронии. Здесь вновь утверждение вроде "вы сегодня в хорошей форме" не противоречит установленному знанию, что человек, к которому оно адресовано, в действительности находится в состоянии похмелья и, следовательно, в особенно плохой форме. Во всех этих примерах можно видеть, что репрезентации второго порядка представляют собой мощный инструмент для обработки потенциально противоречивой информации.

Давайте вкратце рассмотрим, что включает в себя понимание того, что некто представляет, будто чашка наполнена и плюшевый медвежонок может отхлебнуть из неё чаю. Это не соответствует истинному положению дел, но соответствует воображению некто. Согласно такому взгляду, понимание притворства включает учёт психических состояний, и что в самом деле удивительно, так это то, что все обычные двухлетние дети понимают, когда другие притворяются. Пожалуй, менее удивительно, что эта способность находится в расцвете при полном построении модели психического, которая позволяет ребёнку манипулировать и, несомненно, получать выгоду от позиций, убеждений и чувств других людей по поводу разных вещей.

Может быть, первый признак примитивной модели психического есть даже раньше, чем мы думали до сих пор. Возможно, что поведение с "разделением внимания", показываемое некоторыми детьми в возрасте ещё до года, предполагает некоторое понимание психического состояния другого человека. Когда ребёнок без видимой причины смотрит на мать и одаривает её сияющей улыбкой, он, может быть, делает это "просто" чтобы показать ей свою любовь. Это будет пример преднамеренного экспрессивного жеста. Если это так, то недостаток связанного с "разделением внимания" поведения у маленьких аутичных детей, наблюдавшийся, к примеру, Сигман и её коллегами (обозревалось в 1987), попадает в точку: мы можем идентифицировать его как самый первый надёжный симптом аутизма, первый сигнал о неудачах в "чтении мыслей".

Сбой в механизме отделения будет очень простым объяснением "причины" триады нарушений. В реальности, однако, вопросы редко бывают простыми. Имеется много других направлений, на которых возможности метарепрезентации могут не дать эффекта, оказаться слабыми или порочными. Очень вероятно, что мы должны различать степени неудач. Это позволит нам описать то клиническое явление, что аутизм может, очевидно, быть лёгким у одних людей и тяжёлым у других. Ещё одна нуждающаяся в рассмотрении гипотеза — что лежащий в основе триады нарушений провал случается просто из-за чрезмерной задержки в развитии. Если бы это было так, то мы могли бы объяснить, почему небольшое количество более зрелых и высокоодарённых аутичных детей кажутся способными понимать притворство (Льюис & Баучер, 1989) и ложную убеждённость (Барон-Коэн, 1989). Возможно, что эти индивиды приобрели способность к формированию и использованию репрезентаций второго порядка в более позднем возрасте. Тем не менее, пропущен период развития, когда эта способность должна оказать надлежащее воздействие на потенциал формирования модели психического.

Ясно, что нужно проделать большую работу, прежде чем мы сможем выбрать между этими и другими вариантами. Тем не менее, перспектива хорошая, поскольку теория одновременно и достаточно сильна для проверки с помощью эмпирических данных и достаточно гибка для модифицирования по мере появления новой информации. Что особенно захватывает, так это то, что мы впервые можем предложить гипотезу когнитивной дисфункции, которая допускает связь с гипотезой о мозговой дисфункции. Пока мы не можем установить соответствие между специфическим поведением и процессами в мозгу, но мы уверены, что можем установить соответствие между поведением и глубоко лежащими когнитивными процессами. Идея о поддающемся идентификации биологическом механизме, который должен выходить из строя при аутизме, с учётом того, что есть поддающийся идентификации когнитивный механизм, узнать о выходе из строя которого мы можем, уже не является далёкой. Это лишь вопрос времени, до того как такие техники как ПЭТ-сканирование смогут быть применены тогда, когда субъект занят специально разработанными задачами на построение "модели психического". Когда это произойдёт, мы сможем увидеть, какие зоны мозга наиболее активны, когда сознание занято размышлением о размышлении. В этом непостижимом зеркале мы сможем увидеть не только более глубокое понимание аутизма, но и лучшее понимание нас самих.