Проблема сахарной болезни
Проблема сахарной болезни
В течение короткого времени, прошедшего после второй мировой войны, нововведения в медицине охватили почти все ее отрасли, и если некий врач недавно сетовал, что теперь можно отложить в сторону почти все руководства по медицине, вышедшие в свет до 1945 года, он до известной степени был прав. Это относится и к основной отрасли медицины — к внутренним болезням, которая в течение последних десятилетий почти полностью изменила свое лицо. Примером этого может служить сахарная болезнь.
С 1921 года мы располагаем инсулином. Это открытие также принадлежит к числу романов медицины. Уже в 1869 году Лангерганс открыл в поджелудочной железе особые клетки, включенные в виде островков в ее ткани. Ученые, будучи не в состоянии это доказать, предположили, что сахарная болезнь каким-то образом связана с нарушением деятельности поджелудочной железы. Но через двадцать лет об этом уже можно было говорить уверенно. Исследователи Меринги Минковский в 1889 году удалили поджелудочную железу собаке, чтобы наблюдать дальнейшую судьбу оперированного животного. Через некоторое время после операции собаку случайно поставили на лабораторный стол, и она помочилась. Стол забыли вытереть, а когда на другое утро ассистент Минковского пришел в лабораторию, он увидел, что стол покрыт белым порошком. Желая узнать, с чем имеет дело, ассистент попробовал порошок на вкус и обнаружил, что это сахар.
Но как мог сахар оказаться на столе? Естественно, ученые пожелали это выяснить. Они вспомнили, что накануне проводили опыт на собаке, которая повела себя неприлично. Все стало ясно: в поджелудочной железе вырабатывается вещество, влияющее на сахарный обмен и использование сахара в организме.
В 1900 году всю проблему уже можно было бы разрешить. Тогда русский исследователь Соболев проделал хорошо продуманный опыт. Поджелудочная железа выделяет через выводной проток в тонкую кишку сок, столь важный для пищеварения. Соболев перевязал у собаки этот проток, после чего железистая ткань, которая стала излишней, сморщилась. Несмотря на это, животное не заболело диабетом. Очевидно, заключил ученый, в железе что-то сохранилось, и этот остаток предотвратил возникновение сахарной болезни. При вскрытии трупа животного он нашел в железе клетки Лангерганса. Они, как можно было заключить, и представляют собой орган, который регулирует сахарное хозяйство в организме. Открытие Соболева вначале оставалось неизвестным ученому миру, так как было описано лишь в русской литературе.
Только через двадцать лет Баррон извлек эту работу из забвения и проверил данные Соболева, а хирург Бантинг из Торонто (Канада) оценил все ее значение. Он пошел по пути, указанному Соболевым, но ему был нужен физиолог, который проводил бы исследования сахара крови, и он нашел помощника в лице молодого студента-медика Беста. Бантинг прооперировал несколько собак и перевязал им выводной проток поджелудочной железы. Через несколько недель, когда железа уже сморщилась, он умертвил животных и приготовил из остатков поджелудочной железы кашицу, с которой вместе с Бестом начал проводить эксперименты.
Вскоре они впрыснули собаке, у которой была полностью удалена поджелудочная железа и которая тем самым, казалось бы, была обречена на смерть, некоторое количество сока из этой кашицы в шейную артерию. И собака не умерла от сахарной болезни, а исследование ее крови показало, что тотчас же после впрыскивания содержание сахара в крови уменьшилось. Стало ясно, что введенный сок содержал вещество, способное спасать больных сахарной болезнью. Дело теперь было только в том, чтобы добывать его в больших количествах и впрыскивать людям, страдающим сахарной болезнью. Сок этот, вернее, содержащийся в нем гормон, был назван инсулином. С того времени лечению инсулином подвергнуты миллионы людей. Они были избавлены от непосредственно грозившей им опасности, их жизнь продлена.
Приблизительно через тридцать лет в лечении сахарной болезни достигнут новый большой успех: найдено лекарство, понижающее содержание сахара в крови, но в отличие от инсулина обладающее тем большим преимуществом, что его не надо впрыскивать, а можно принимать в виде таблеток. Препараты эти принадлежат к группе сульфонамидов, незадолго до начала второй мировой войны открытых Домагком и оказавшихся чудодейственным средством против всевозможных инфекций. Впоследствии появился ряд подобных лекарств против диабета, которые можно принимать внутрь. В их состав входит сульфанил-мочевина, и они являются ценным дополнением к классическому лечению сахарной болезни диетой и инсулином.
Само собой разумеется, мы, несмотря на новые средства, принципиально не можем отказаться ни от диеты, ни от инсулина; но Место для этих новых лекарств все же обеспечено; они оказались благодеянием, особенно для пожилых людей с давним диабетом. Правда, уже получены препараты инсулина, способные откладываться в организме больного, их достаточно впрыскивать один раз в день.
Сахарная болезнь наблюдается в последнее время значительно чаще, чем раньше. По статистике терапевтической клиники Лейпцигского университета число больных увеличилось с 2450 почти до 4600. Особенно интересным и важным становится вопрос о зависимости частоты этого заболевания от питания населения и от экономического положения в стране.
Профессор Шенк в Штарнберге, занимавшийся этим вопросом, указал, например, на то, что в Вене после войны, точнее в октябре 1948 года, было установлено, что сахарной бо- лезнью чаще всего страдали не пекари, не мясники или официанты в ресторанах, находившиеся в благоприятных условиях питания, а академики, врачи, юристы и профессора. Точно установить число диабетиков в стране, конечно, очень трудно. И так как диабет не относится к болезням, требующим обязательного оповещения властей, а в свидетельствах о смерти часто указывается только непосредственная причина смерти, получить точные статистические данные очень трудно.
Наблюдениям, сделанным в Вене в 1948 году, не противоречат данные швейцарского физиолога Флейша, который решил выяснить связь между благосостоянием людей, умственным трудом, деревенской жизнью, с одной стороны, и частотой диабета, с другой стороны. Флейш пришел к следующим выводам: работники умственного труда болеют диабетом чаще, чем люди физического труда. Деревенские жители заболевают диабетом реже. В разных швейцарских кантонах и в некоторых местностях ФРГ — в Бонне и Эссене — было установлено, что в наиболее зажиточных слоях населения число диабетиков в три-четыре раза больше, чем среди рабочих.
Увеличение количества диабетиков объясняется возросшей средней продолжительностью жизни, и много людей теперь достигает возраста, в котором предрасположение к сахарной болезни становится заметным и она проявляется. Именно то обстоятельство, что сахарная болезнь может долго оставаться скрытой и не проявляться, побудило американскую службу здравоохранения произвести широко задуманное массовое обследование населения отдельных штатов; целью его было выявить случаи скрытого диабета.
Что же касается большой разницы в частоте заболеваний среди людей физического труда, с одной стороны, и среди людей умственного труда, с другой стороны, она вполне объяснима. Ведь с физическим трудом связана повышенная затрата энергии и тем самым усиленный распад сахара.
В США, при тогдашней численности населения в 175 миллионов человек, было выявлено около трех миллионов диабетиков. Это большое число. В годы войны, когда продукты питания выдавались по карточкам, в Германии можно было получить точные сведения о числе диабетиков, так как они учитывались в учреждениях по выдаче карточек. Их оказалось немного, и преобладали люди старше пятидесяти лет. Число молодых больных (моложе пятнадцати лет) составляло только 1,5 процента.
Отсюда вывод: питание, несомненно, имеет огромное значение для развития диабета.
За последние годы, по меньшей мере в наших широтах, люди потребляют относительно немного углеводов, но зато значительно больше жиров. К началу XX века отношение жиров к углеводам, выраженное в калориях, составляло 1:4,5; в настоящее время оно возросло 1:2. Это приводит к тому, что сейчас на Западе много людей, отличающихся избыточным весом, что, в свою очередь, ведет к нарушению деятельности желез внутренней секреции и, в частности, тех, с которыми связана утилизация энергии, ее потребление. Это имеет большое значение для появления диабета. Лечение сахарной болезни инсулином, а в наше время и сульфонамидами спасло или, во всяком случае, продлило жизнь многим людям, что, разумеется, следует оценивать как большой шаг вперед, но вместе с тем это отражается на общей цифре больных диабетом, более или менее нормальная жизнедеятельность которых поддерживается лекарствами.
Диабет в некотором отношении принадлежит к болезням с единообразной передачей по наследству; однако следует сказать, что передается только предрасположение, в то время как проявление, развитие признаков наблюдается приблизительно в 50 процентах всех случаев. С одной стороны, это утешительно для людей, чьи родители болели сахарной болезнью, с другой стороны, указывает, что возможно осуществить профилактику, предупреждение заболевания, особенно у тех людей, которым угрожает опасность, и вносить изменения в уклад их жизни, в систему питания. Что задача трудна, известно каждому врачу. Ведь люди в большинстве случаев не склонны говорить себе «нет», даже если они убеждены в правильности советов, которые даются.
Сахарная болезнь, являясь тяжелой нагрузкой для обмена веществ, таит в себе большие опасности. Наибольшая и острейшая из них — диабетическая кома, то есть отравление продуктами неполного сгорания сахара. Наряду с этим существуют и другие опасности и осложнения — со стороны почек, глаз и артерий.
Сосудистые осложнения у диабетиков стали важной проблемой. В 20 процентах случаев диабетических сосудистых нарушений есть легкое поражение артерий головного мозга; более чем в трети случаев — заболевания сетчатой оболочки глаза; более чем в половине случаев — исключительно или одновременное расстройства кровообращения в венечных сосудах сердца; в 30 процентах случаев — заболевания кровеносных сосудов нижних конечностей, часто сопровождающиеся гангреной.
Итак, проблема сахарной болезни, как мы видим, весьма обширна. Самое важное — ранний диагноз, а для больного — разумное и постоянно контролируемое регулирование обмена веществ. Диабетик должен научиться отказываться от многого и при этом сознавать, что это не отказ от великих благ, от истинного смысла существования. Несомненно, благодаря успехам науки удастся разрешить остающиеся нам проблемы, а пока следует удовлетвориться тем, что мы в настоящее время знаем о сахарной болезни, и тем, чем мы располагаем для ее лечения.