Чем вызваны неудачи?

Чем вызваны неудачи?

Разумеется, ученые задавали себе вопрос: почему пересадка почки удается только как исключение, хотя вшить новый орган технически не трудно? Но если мы рассмотрим вопрос более широко, то поймем эту неудачу. Организм в процессе своего развития выработал иммунитет, невосприимчивость к чужеродным белкам. Это защитная реакция, которая дала ему возможность выжить, усовершенствоваться и развиться. Это противодействие всему чуждому и есть принцип живого организма. Для него бациллы или вообще бактерии являются точно таким же инородным телом, как и пересаженная почка. Против них ведется борьба, и инородные тела должны быть отторгнуты.

Итак, то, что доставляет хирургу и его больному столько огорчений, то обстоятельство, что пересадка почки удается только в исключительно редких случаях, есть биологическое явление. Вначале приживление любой ткани протекает благополучно, но через неделю картина меняется. В пересаженный кусок ткани внедряются мельчайшие кровеносные сосуды, и он набухает. Появляются поверхностные кровоизлияния, а под микроскопом бывают видны скопления клеток, похожих на белые кровяные тельца. Мечников в свое время назвал их фагоцитами (пожирающими клетками). Клетки эти способствуют рассасыванию, разъеданию пересаженного куска, и через 10–12 дней ткань погибает; она рассасывается или отторгается.

В этом случае происходит то же самое, что и при внедрении микробов. Пересаженная чужеродная ткань — антиген, а получатель вырабатывает антитела, чтобы избавиться от чужеродного тела, которым является пересаженная почка.

Но, возразят нам, ведь бывают и исключения. Порой старания врача заканчиваются успехом, к счастью для больного.

Пересадка почки удается у однояйцевых близнецов. Здесь все идентично: не только группы и подгруппы крови, но и малейшие и еще нам неизвестные особенности тканей. У однояйцевых близнецов одинаково все, и один брат, в сущности, является частью другого брата, одна сестра — частью другой сестры. Ясно, что при таких случаях пересадка почки удается; на практике это наблюдалось не раз.

Полная драматизма попытка спасти ребенка с больными почками, когда мать жертвует для него одной из своих почек, еще может удаться, но такая возможность, конечно, еще незначительна. Однако малое все же больше, чем ничто.

Успеха ожидали от пересадки эмбриональной (зародышевой) ткани. Безвременно скончавшийся венский ученый Иозеф Вейценберг провел ряд чрезвычайно важных опытов в этой области. Он вставлял крысам эмбриональные зачатки зубов, и зачатки превращались в зубы. Он пересаживал эмбриональную ткань людям, утратившим после ожогов большие куски кожи; такие пересадки тоже удавались.[17]

Ученые, разумеется, старались разрушить преграды, препятствующие приживлению чужого органа и чужой ткани, даже когда они происходят от того же вида. Пересадки стали бы спасением для бесчисленного множества людей. Как устранить эту несовместимость, эту индивидуальную защиту против каждой частицы чужого организма? После многочисленных опытов было найдено два пути, которые действительно могли бы привести к цели. Один путь — применение рентгеновых лучей, другой — использование средств, угнетающих рост клеток. Оба метода действительно дают возможность успешно проводить пересадки. На животных делали опыты по пересадке разных органов; особое внимание уделялось пересадкам костного мозга, играющего первостепенную роль в кроветворении. При этом проводилось рентгеновское облучение всего тела животного. Кроме того, применяли и другие средства. Такие препараты чрезвычайно ценны.

Указанные методы частично обеспечивают подавление невосприимчивости, но опасность, связанная с их применением, еще очень велика. Человек (или животное), лишаемый сил защиты против пересаженного органа, теряет и сопротивляемость по отношению к бактериям и подвергается большой опасности. Ведь окружающих нас невидимых врагов, болезнетворных бактерий, множество. И все же от упомянутых выше двух путей наука пока не отказывается, пытаясь улучшить методы. Их ценность особенно выяснилась после аварии атомного реактора, происшедшей в Югославии в 1958 году. Пострадало несколько ученых, подвергшихся сильному облучению. Людям угрожала непосредственная опасность. Пятеро пострадавших, подвергшихся смертельному облучению, были спешно доставлены в Париж, так как там были специалисты в этой области. Им начали делать переливание крови, а главным образом — пересадки костного мозга людей и эмбрионов. Четверых удалось спасти. Через месяц кроветворение, прекратившееся у них вследствие облучения, возобновилось. Значит, пересаженный им костный мозг послужил только для того, чтобы они смогли прожить относительно короткий промежуток, во всяком случае, время, которого ни один из них не прожил бы, если бы чужой костный мозг не пришел им на помощь.

Ученые проводили и совершенно другие опыты, желая достичь той же цели, то есть так перестроить индивид, чтобы он утратил свое оружие против пересадок. Опыты, разумеется, поставили так, чтобы потеря оружия не сопровождалась одновременной утратой жизнеспособности[18]