Адмирал флота и общественное мнение
Адмирал флота и общественное мнение
В конце 1967 года в мое отделение поступил Николай Герасимович Кузнецов, адмирал флота, Герой Советского Союза. Заболевание у него было не очень серьезное и хирургического вмешательства не требовало.
Николай Герасимович поправлялся, но настроение у него было явно подавленное. Хотя ему разрешено было вставать, он не выходил из палаты, ни с кем не общался. Я спросила, что гнетет его, ведь лечение идет хорошо.
— Нет, нет, — поспешил заверить меня адмирал, — лечением я доволен. Безмерно благодарен вам не только как врачу, но и как хорошему человеку. Вы — как солнце… Но вы уходите, и я опять остаюсь наедине со своими мыслями.
Я почувствовала, что он хочет что-то рассказать, и задержалась в палате.
— Знаете, Прасковья Николаевна, — продолжал Кузнецов, — бывают такие моменты, когда вроде бы порядочный человек начинает сомневаться в самом себе, в правильности своих поступков. Вот в такой ситуации оказался и я. А причиной тому — моя книга «Накануне». Она очень дорога мне: все описанное пережито лично.
Из дальнейшего рассказа я поняла, что уже готовую книгу Кузнецова редакторы или цензоры заставили переписать, так как в ней были страницы о Сталине, с которым адмирал по роду своей службы неоднократно встречался.
— Но я ничего не придумывал, — говорил адмирал. — Сталин действительно многое сделал для укрепления мощи Военно-морского флота, для победы. Я мог бы и не писать о нем. Сам пострадал в 48-м году. Мои недруги написали донос в известные органы, в котором меня обвиняли в передаче секретных документов союзникам во время войны. Я был понижен в звании. Тем не менее, роль Сталина в Великой Отечественной войне нельзя не учитывать или преуменьшать. Но, видимо, сегодня эта правда не по вкусу некоторым высокопоставленным лицам. Я опять впал в немилость, и так называемое общественное мнение стало приклеивать мне уничижительные ярлыки. Человек слаб. Под давлением все того же общественного мнения я переписал «Накануне». И что же? Опять те же самые люди в открытую, а чаще за моей спиной называли меня чуть ли не проституткой…
Он помолчал. Вздохнул и сказал:
— А теперь, когда вам известна история этой книги, рискну подарить ее вам…
Прошло два десятка лет. Адмирала Кузнецова уже давно не было в живых. Однажды, включив радиоприемник, я услышала в какой-то передаче много хороших и громких слов о Николае Герасимовиче. Невольно пришли на память известные строки: «Они любить умеют только мертвых…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.