В записную книжку

В записную книжку

Худеем комфортно. Для этого вносим небольшие изменения в питание, увеличиваем двигательную активность и, главное, меняем образ мыслей. Все это позволит перейти к другому качеству жизни, приятному и приемлемому, что будет сопровождаться не накоплением жировой массы, а ее снижением и дальнейшим поддержанием на нормальном уровне всю вашу жизнь.

Свой ЖЖ я все-таки завела, хотя только через неделю после разговора с Ольгой. Как ни странно, но поводом послужило то, что у Марики произошел нервный срыв. Как-то вечером мне позвонила Нора. Я слышала, что она сдерживает всхлипывания.

– Что случилось? – не на шутку испугалась я. – Вы можете рассказать?

– Марика только что билась в истерике, буквально по полу каталась, кричала, что не хочет жить, – едва успокоившись, рассказала Нора. – Я с работы приехала, а она уже была необычайно взвинчена. И сразу начала высказывать мне, что она никому, кроме вас, не нужна, что все взрослые сволочи по сути своей, так как заняты только собой, что она по этой причине не желает становиться взрослой и что ей лучше отправиться вслед за Кириллом, чтобы прекратить эти мучения раз и навсегда.

– Господи, – прошептала я. – Но ведь Марика последнее время чувствовала себя хорошо, – более громко сказала я. – Еще вчера мы с ней общались, и она вела себя вполне адекватно.

– Да, – подтвердила Нора. – Она со следующей недели должна была уже в школу пойти. И вдруг без всякой видимой причины…

– А сейчас? – торопливо спросила я. – С ней можно поговорить?

– Она спит, – ответила Нора. – Ей укол сделали. Но я ей пообещала, что позвоню вам и попрошу приехать завтра. Если это возможно, – тихо добавила она.

– Конечно! Я с утра поеду по одному делу, а потом к вам. Нора, а вы квартиру поменять не хотите? Нельзя Марике там оставаться.

– Психотерапевт тоже советует, – после паузы сказала она. – Но я просто не представляю! Это так сложно! И у нас такая удобная квартира. Я ее очень люблю. К тому же у меня салон через две улицы. Мне, по правде говоря, проще купить Марике отдельную квартиру. Но с кем она там будет жить?

Я очень не люблю вмешиваться в чужие дела. К тому же четко усвоила один из уроков знахаря – чужие системы затягивают, как воронки, и лучше за них не цепляться. Но тут я не выдержала.

– Знаете что, Нора, – сухо сказала я, – ведь это ваша дочь! К тому же у нее сейчас тяжелый период. Мало того, что Марика сама по себе необычайно эмоциональный ребенок, так еще и эта трагедия! Вы что, не понимаете, насколько ей сейчас необходима любовь? Салон, удобная квартира, любовники! Очнитесь, наконец! Марика на грани!

– Любовники? – спросила после паузы Нора. – При чем тут любовники? Это вам Марика что-нибудь говорила?

– Да ничего особенного, – нехотя ответила я. – Сказала только, что вы встречаетесь со старыми занудными козлами.

– Бог мой! Ей-то что за дело?

– Сами думайте, – сказала я. – А завтра я приеду. Надеюсь, ей будет лучше.

Когда я закончила разговаривать, то вновь села за компьютер и стала смотреть в текст. Но смысл ускользал. Я без конца думала о Марике.

«Нужно что-нибудь такое, что полностью отвлечет ее от плохих мыслей, – размышляла я. – Что-нибудь интересное лично для нее».

И тут меня осенила идея. Я улыбнулась, свернула текст рассказа и зашла на страничку ЖЖ Марка Гриценко. Я решила рассказать ему о девочке Марике, его преданной фанатке, и попросить, чтобы он написал ей на имейл. Но для этого мне пришлось создать свой ЖЖ. Пока я разобралась, чего куда писать, пока загрузила картинки, пока придумала текст для профайла, прошло больше часа.

«Здравствуйте, мои дорогие! Создать свой ЖЖ меня натолкнул следующий комментарий к моей книге «Спелая ягода»:

«28 ноября 2007 г.

Книга нормальная, не «Порнозвезда», конечно, но читать можно… Только я в последнее время думаю, вот эта Ольга Лазорева существует или это вымышленный автор, а на самом деле пишет озабоченный мужик? Почему о ней ничего не известно? Ни интервью, ни сайта, ни биографии? Может, кто-нибудь знает?»

Это написала некая Дарья.

Итак:

Лазорева Ольга Николаевна, до недавнего времени скандальный «клубничный» автор. Тем, кто не знает: «Секс по телефону. Дневник «говорящей» девушки», «Я – порнозвезда» с продолжениями и моя любимая серия о русской гейше – это все мои книги. Хотя не устаю повторять, что и порнозвезда Куся и русская гейша Таня Кадзи – реально существуют. Но ведь каждый верит лишь в то, во что ему особенно хочется. Так ведь, дорогие мои?

Но еще осенью я задумалась о своей жизни. Все-таки я уже взрослая дама, в декабре 41 год стукнул, сколько можно такую порнушищу издавать?! И вот сейчас, к удивлению моих поклонников, выходит вполне «приличная» серия «Фантазии женщины средних лет».

Я разместила этот текст. Затем написала первый пост и загрузила фото обложек моих книг. Полученным результатом осталась довольна.

«Вот сейчас можно и Марку писать, – подумала я, открывая его страницу. – Надеюсь, это действительно его журнал, а не пиар-акция, потому что в противном случае вместо него пишет какой-нибудь его менеджер или вообще модератор сайта «Маракеш».

Я кликнула на «Оставить комментарий» и задумчиво посмотрела на белое поле открывшегося окна.

«И что я напишу? – размышляла я. – Он звезда! И разве ему есть дело до какой-то там девочки из Москвы? У него таких фанатеющих девочек вся страна!»

«Марк, – начала я, – пишет тебе Ольга Лазорева. Я писатель…» Но тут же стерла последние слова.

«Он и так увидит в ЖЖ, что я писатель, да и фамилия указана на моей страничке», – подумала я и стерла имя и фамилию.

«Дорогой Марик, я пишу тебе потому, что узнала о твоей группе и о тебе самом от одной девочки, которую зовут Марина, но в твою честь она называет себя исключительно Марика. Она обычная московская девчонка, ей всего 14 лет, но она настолько сильно любит тебя, что это никого не может оставить равнодушным. Вот и я, так как дружу с ней, стала слушать твои песни. И они мне тоже очень нравятся. Ты, несомненно, талантлив! Но Марика сейчас попала в беду. Напиши мне на имейл, пожалуйста! olga-lazoreva@yandex.ru».

Я внимательно перечитала сообщение, потом отправила его.

К моему изумлению, ответ пришел на следующее утро.

«Привет, Оля! – писал Марик. – Меня очень тронуло твое сообщение. А что случилось с девочкой?»

И я тут же решила ответить.

«Привет, Марк! – начала я набирать текст, но не удержалась и добавила: – Но ведь это пишет не сам Марик, а модератор?»

Затем я сообщила о том, что произошло с Марикой, и попросила написать ей на имейл.

«Тебе это ничего не будет стоить, – в конце добавила я, – а Марике, возможно, спасет жизнь».

Я отправила письмо и решила немного поработать над рассказом. Но примерно через час заглянула в почту. Пришло письмо от Марка.

«Это не модератор, это Марик», – начиналось оно, и я невольно улыбнулась. Дальше он писал, что потрясен этой историей и что непременно напишет Марике.

«Я хочу пригласить ее на наш концерт. Мы приезжаем в Москву через десять дней, будем выступать в клубе «Запасник». На сайте сегодня разместили инфу. Ты тоже приходи. Лично я буду рад. У меня нет ни одного знакомого писателя», – прочитала я в конце его сообщения.

«Какой он оказался милый! – подумала я. – И не задается! Но Марика получит шок, когда от него придет письмо, это точно! Как бы не умерла, но уже от счастья!»

Я улыбнулась, закрыла файлы и выключила компьютер.

Марика и правда была в шоке. Я приехала к ней около трех часов дня. И она с порога прыгнула мне на шею. Ее глаза блестели, губы беспрестанно улыбались.

– Оля! Ты просто не представляешь, что со мной произошло, когда я получила письмо! Какая же ты… – тараторила она, – какая… ой, у меня слов нет подходящих!

– Я? Но я-то тут при чем?

Марика отпустила меня, схватила за руку и потащила в гостиную.

– Шифруешься? – засмеялась она. – Но Марик написал, что узнал обо мне от писателя Лазоревой. Так что ты пропалилась, Оль!

– Ладно, твоя взяла, – улыбнулась я. – Я ведь свой ЖЖ завела, вот и решила наладить контакты с блоггерами, новых друзей завести.

– Ага, и выбрала Марика, а не какую-нибудь коллегу-писательницу, – сказала она. – Не гони! Из-за меня все! Но я так рада! Так тебе благодарна! Он на концерт меня пригласил, написал, что хочет со мной познакомиться, что любит своих фанатов. Мы даже за кулисы можем пройти!

Марика взвизгнула от восторга и сжала пальцы, глядя на меня с обожанием.

– Ты же поедешь со мной? – спросила она. – Мамка по-любому меня одну не отпустит! А с тобой запросто!

– Ты смотрела на сайте, когда концерт? – поинтересовалась я, с удовольствием глядя на ее зарумянившееся лицо.

– Через десять дней, – ответила Марика.

– И вот тебе задание, моя дорогая, – с притворной строгостью проговорила я.

И Марика тут же перестала улыбаться и напряженно на меня посмотрела.

– Ты должна за эти дни полностью привести себя в порядок, – продолжила я. – А то что это такое! Срывы какие-то нервные! Помнишь хит всех времен и народов Глории Гейнор? Что она поет?

– Ты про «I will survive»? – спросила Марика, начиная улыбаться.

– Да, именно! «Я буду жить, несмотря ни на что, я буду жить» – так она поет?

– Типа того, – кивнула она.

– Ты бы запомнила эти слова один раз и на всю жизнь, потому что нужно жить, несмотря ни на что, – четко произнесла я.

И тут же поймала себя на мысли, что говорю назидательным тоном и что вид у меня наверняка как у старой, умудренной опытом учительницы первых классов, пытающейся втолковать несмышленышам-ученикам простые истины. Эта картинка заставила меня улыбнуться. Марика, которая глядела мне в глаза с явным непониманием, тоже начала улыбаться.

– Ну ты, Оль, сейчас выдала! – сказала она и расплылась в широкой улыбке. – Прямо пастор на проповеди! И вид-то какой был!

– В общем, ты все поняла, – сказала я.

– Ага, – кивнула она. – А сейчас давай послушаем «Маракеш»! И еще я тебе давно хотела показать. У меня целый файл с его фотами. Я в Сети ищу и копирую.

Марика меня не отпускала до вечера. Гера позвонил, когда я еще была у нее.

– А пусть он сюда приезжает! – неожиданно предложила она.

– Зачем? – удивилась я.

– А он прикольный! – засмеялась Марика. – Потусуемся все вместе.

«Все-таки странно, что 14-летняя девушка ищет общества взрослых, – подумала я. – Хотя, возможно, когда она полностью поправится, то вновь будет более охотно общаться с ровесниками».

– У вас любовь? – спросила она, видя, что я молчу.

– Не знаю, – нехотя ответила я.

– Как это? – удивилась она.

– Сложно все, – сказала я и вновь замолчала.

– Это вы, взрослые, все усложняете! – запальчиво проговорила Марика. – А в мире все проще простого!

– Да? И что же простого в отношениях между мужчиной и женщиной?

– Любовь. Она или есть, или ее нет. Другого не дано, – серьезно произнесла она. – Я это давно поняла.

«Бог мой! – изумилась я про себя. – Вот уж действительно устами младенца…»

Гера приехал через час. В дверь позвонили, Марика спрыгнула с дивана со словами: «А вот и твой кекс!» – и побежала открывать. Я встала и пошла следом. Гера был с Норой.

– Мы у подъезда встретились, – сказал он, хотя никто объяснения и не спрашивал.

– Да, – кивнула Нора и улыбнулась.

Она выглядела великолепно. Золотистые волосы были забраны в высокую прическу, лицо казалось утонченным, большие голубые глаза из-за темной подводки и густой туши на ресницах выглядели темнее и казались почти синими. Элегантное длинное пальто молочно-белого цвета красиво облегало ее изящную высокую фигуру. Гера в своей излюбленной джинсовой одежде вдруг показался мне мальчишкой рядом с такой изысканной холеной особой. И я видела, что он отчего-то чувствует себя неловко.

– Может, по чашечке кофе? – любезно предложила Нора, пока Гера помогал ей снять пальто.

– Давайте! – запрыгала Марика. – Ты же не торопишься, Оль?

– Я вообще-то купил билеты в театр, – сказал Гера. – И нам пора.

– В таком случае не смею вас задерживать, – мягко произнесла Нора и посмотрела на нас с непонятным выражением.

Гера задержал взгляд на ее лице, кивнул, потом поцеловал Марику в щеку, и мы ушли.

Уже в машине я поинтересовалась, что за спектакль. До этого никакого разговора, что мы идем сегодня в театр, не было.

– «Юнона» и «Авось» в «Ленкоме», – ответил Гера. – Ты извини, что не предупредил. Случайно получилось. Ехал мимо театра, увидел афишу. Я давно хотел попасть на этот спектакль. Но если ты его уже видела, то можем и не ходить, – добавил он с виноватым видом.

– Видела, но давно, – ответила я. – И с удовольствием схожу еще раз, тем более на новый состав.

Гера повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Ты прелесть! – тихо заметил он и вновь стал смотреть на дорогу.

После спектакля мы поехали к нему. Гера, вначале под сильным впечатлением от игры актеров и от музыки Алексея Рыбникова, говорил с не свойственной ему эмоциональностью и торопливостью. Но скоро замолчал. Я тоже молчала, пытаясь сдержать раздражение и не высказаться по поводу его давней любви Оли. Даже во время спектакля он не мог забыть о ней. И я периодически выслушивала замечания типа: «Ольке бы точно понравилась эта постановка! Она так тонко все чувствует», «Жаль, что она не видит такой чудесный спектакль», «Мы однажды ездили в Москву на неделю, но на «Юнону» и «Авось» не попали. Билеты не смогли достать».

Дело в том, что Гера после поездки и своих последующих откровений словно снял маску передо мной и без стеснения рассказывал все о своих прежних отношениях. Но проблема была в том, что за всю свою 38-летнюю жизнь он ни к кому не испытывал такой сильной любви, как к этой самой Оле. По большому счету, он вообще ни к кому и ничего не испытывал ни до, ни после их романа. И это меня и пугало и раздражало одновременно. Гера был буквально одержим этой девушкой. И чем больше мы общались, тем он чаще говорил о ней. Я стала для него своего рода «жилеткой», в которую можно было поплакаться. Это, несомненно, сближало нас, но так как темой его откровений была только Оля, то я не могла не испытывать болевых ощущений. Гера дружил со мной, заботился обо мне, занимался сексом. Но сейчас я понимала, что все его мысли постоянно заняты Олей. Обида, ревность, боль и сильная влюбленность мешали мне объективно понять, что происходит. И я ничего не предпринимала, чтобы изменить ситуацию. По правде говоря, я и не знала, что можно сделать. Десять лет сильнейшей любви по-любому перевешивали пару месяцев влюбленности. К тому же я уже не была уверена даже в том, что он влюблен в меня.

Когда мы приехали к нему, то Гера сразу отправился на кухню, потому что решил самолично приготовить ужин. А я пошла в гостиную. Сев на диван, устремила взгляд на книжный шкаф. Фотографии Оли по-прежнему стояли на полках. Я смотрела на эту хрупкую длинноногую блондинку, на ее веселое улыбающееся лицо и пыталась понять, что же в ней такого необыкновенного, что Гера не может забыть ее вот уже столько лет. Но разве на такой вопрос может быть ответ? Все это за пределами сознания. Я отвернулась от фотографий, потом вытянулась на диване и закрыла глаза. Не заметила, как уснула. Меня разбудил голос Геры. Он с кем-то говорил по телефону. Я села и прислушалась. Но слов разобрать было нельзя. Тогда я встала и вышла из гостиной. Гера сидел в кресле в холле. Он только что положил телефон на столик. Его лицо выглядело задумчивым, но уголки губ приподнимала затаенная улыбка.

– Что-нибудь случилось? – спросила я.

– Друг из Красноярска только что звонил, – ответил он и поднял на меня глаза.

– И что? – поинтересовалась я, подходя к нему.

Гера притянул меня за талию и посадил на колени. Я обняла его и положила голову на плечо.

– Оля сегодня развелась с мужем, – сообщил он. – Мой друг был у них свидетелем на свадьбе. Оказывается, они подали на развод. Но Оля мне этого не сказала, когда мы встретились. Даже не понимаю, почему скрыла.

– Ты же рассказывал, что она тебя предала, выйдя замуж за общего друга. Естественно, что ей сейчас не очень-то приятно сообщать тебе, что ее жизнь не удалась. Ты мне говорил, что ее муж пьет, – сказала я, сдерживая вновь появившееся раздражение. – Так что все правильно!

– Все правильно, – тихо повторил он.

«Но ты здесь, а она в Красноярске, – подумала я. – Так что, по большому счету, волноваться мне не о чем».

Но все равно неприятный холодок побежал по спине, а в душу вошла грусть. Я понимала, что Гера предпримет какие-нибудь попытки, чтобы вернуть ее. Не мог же он упустить такой шанс?

Типы мужчин, которых следует избегать.

Законченный эгоист

То, что мужчины эгоисты, знают все. Но так уж заведено природой. Самец, продолжатель рода, и должен быть сосредоточенным на своем эго, ведь он глава рода и в его сознание заложено, что он и есть пуп земли. Но у некоторых особей это приобретает такие размеры, что кроме себя, любимого, его вообще никто не интересует. Все должно вращаться вокруг его драгоценной персоны, а уж женщины тем более. И он уверен, что женщины созданы исключительно для его удобства.

Отличительные признаки: зацикленность на себе. Пример: он может позвонить вам среди ночи со словами: «Дорогая, я так себя плохо чувствую, я буквально умираю. Если ты хоть капельку любишь меня, то приезжай немедленно!» Вы срываетесь из дома, берете такси, полчаса звоните ему в дверь, решаете, что он уже умер, вызываете милицию и «Скорую», дверь взламывают. И выясняется, что он принял успокоительное, надел наушники, чтобы послушать любимую музыку, и так и уснул. Потом вам выражают крайнее недовольство поведением и зачастую предлагают оплатить починку сломанной двери.

Но если вы все-таки влюбились, то приготовьтесь к тому, что будете выслушивать бесконечные упреки, что вы слишком много работаете и совсем не занимаетесь его драгоценной особой, на все возражения он будет дуться на вас неделями и не разговаривать даже перед сексом, вы всегда будете в одном лице мамой, медсестрой, няней, психоаналитиком, а иногда и психиатром.

Что можно предпринять: расстаться. Но если вы действительно любите законченного эгоиста и не можете уйти от него, то лучший вариант – гостевой брак.

Бабник

При приближении к нему вы всегда ощущаете какое-то странное возбуждение, словно его мужские гормоны разлиты в воздухе диаметром метров на двести. Он всегда готов к сексу, пусть вы самая последняя на деревне дурнушка. Весь его мир сосредоточен ниже его живота, и поистине его эго – это его член. Он диктует ему правила поведения, с ним он беседует чаще, чем с вами, его он слушает и подчиняется всем его желаниям. А член бабника желает всех женщин Земли. В начале знакомства вы упиваетесь тем, что наконец-то нашли мужчину что надо, к тому же первостатейного самца. Затем вместе с вами упиваются ваша лучшая подруга, сестра вашей лучшей подруги, тренер по фитнесу, массажистка, уборщица в подъезде и так далее по списку.

Почему он такой? Избыток мужских гормонов плюс дурное воспитание. И то и другое исправит только могила.

Но если вы все-таки влюбились, то не тешьте себя напрасными иллюзиями. Бабники неисправимы. Держите дома достаточное количество порнофильмов – может, это его немного отвлечет и утомит. Твердо возьмите в свои руки контроль за его свободным временем, но так, чтобы он не подозревал, что это продуманная тактика. Не показывайте ревности – это его провоцирует. Заставьте заниматься спортом – это прекрасный способ сбросить излишек сексуальной энергии. И тренер должен быть мужского пола. Сами заботьтесь о средствах предохранения. Но если в одно прекрасное утро заметите на себе подозрительные прыщики – срочно бегите к врачу!

Лгун

Влюбленная женщина наивна безгранично и готова верить всему, что ей говорят. Он лжет вам в лицо, а вы всему безоговорочно верите и всегда прощаете. А он просто держит вас на крючке, название которому мазохизм. «Да, я не раз ловила его на откровенном вранье, да, я не уважаю его за это, но все равно люблю…» Знакомо? Похоже, вам доставляет извращенную радость терпеть от него унижения. Вам неприятно такое слышать? А разве приятно вашим близким и друзьям видеть, как вы пляшете под его дудку, как он вешает вам лапшу на уши. Вся его пресловутая «загадочность» – элементарное отсутствие совести. «Он говорит, что любит меня, но почему-то не хочет встречаться и даже не звонит. Почему он так поступает?.. Должно быть, тренирует силу воли!» – утешаете вы сами себя и оправдываете его ложь.

Почему он такой? Возможно, родители держали его в большой строгости и контролировали каждый шаг, что заставило выработать способность к защитной мимикрии. А может, в детстве он мечтал стать международным шпионом, как Джеймс Бонд, и слегка заигрался. В любом случае, вы здесь ни при чем и не обязаны терпеть последствия его подростковых комплексов.

Но если вы все-таки влюбились, то не утешайте его, когда он начнет проливать крокодиловы слезы, в очередной раз попавшись с поличным. Не придумывайте оправдания его лжи. Не попустительствуйте и не поощряйте, когда он на ваших глазах пытается обмануть кого-то другого, будь это хоть социологический опрос по телефону. Постоянно давайте понять, что вы скорее простите ему открытое злодейство, чем невинный обман. Постарайтесь, чтобы рядом с вами он чувствовал себя в безопасности, никогда не высмеивайте его простительные слабости. Пусть он знает, что вы любите его таким, какой он есть. И единственный недостаток, который может разрушить ваши отношения, это его страсть к вранью.

Но ночь мы провели бурную. Гера, даже не знаю почему, был необычайно нежен, страстен, неутомим и выглядел влюбленным. Он говорил мне всякие нежные слова, и это окончательно меня расслабило. Утром мы проснулись рано, потому что у Геры был показ квартиры, а мне нужно было ехать к Яну. Пока мы сидели на кухне и пили чай, я думала, стоит ли мне с ним поговорить о наших отношениях. Гера выглядел безмятежным и счастливым. Но я больше не хотела повторения боли, ведь влюблялась в него все сильнее. И я решилась.

– Как ты ко мне относишься? – напрямую спросила я, глядя ему в глаза.

Гера поставил чашку на стол и повернулся ко мне. Он смотрел внимательно и молча, словно увидел впервые. Я от такого пристального взгляда даже смутилась и начала краснеть.

– Не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, – наконец сказал он. – Но значит, хочешь услышать от меня какие-то слова. Хорошо! Я тебя почти люблю!

Такого ответа я не ожидала. И, конечно, слово «почти» мне не понравилось. Известно же, что ты или любишь – или нет. Другого не дано. Но я промолчала. Гера глянул на меня, улыбнулся и спросил:

– Ты это хотела услышать?

Я кивнула, но продолжила молчать.

– Оленька, ты очень дорога мне, – после паузы ласково сказал Гера. – И разве у нас сейчас не прекрасные отношения? Мне очень хорошо с тобой, к тому же у тебя есть ценное качество, крайне редкое для женщин, – ты умеешь слушать.

«Еще бы ему это не нравилось! – начиная раздражаться, подумала я. – Какая дура будет столько слушать про соперницу?»

Позавтракав, мы оделись и вышли из квартиры. Гера довез меня до метро, извинившись, что не может до «Смоленской», так как ему нужно было в другую сторону и он уже опаздывал.

– Что ты! – улыбнулась я и поцеловала его. – Дела есть дела!

– Вечером созвонимся, – улыбнулся он в ответ и тоже поцеловал меня, но необычайно страстно.

У меня даже дыхание перехватило. Я выбралась из машины и направилась к метро. Пока ехала до «Смоленской», думала о сложившейся ситуации. По правде говоря, я не видела выхода. Понимая, что остается только ждать, я все сильнее огорчалась. Если Гера не разлюбил эту девушку в течение десяти лет, то что могло измениться, даже если он влюбится в меня? Я понимала, что Оля всегда будет занимать большую часть его сердца.

Когда я зашла в офис, то все это, видимо, было написано на моем лице. Ян внимательно на меня посмотрел, но промолчал. Хотя я видела, что его брови нахмурились, а обычно по-младенчески ясные и яркие голубые глаза словно потемнели. Мы начали писать книгу. Примерно через полчаса он сказал, что ему необходимо покурить. Но к окну не подошел, а стал курить прямо за столом. Я поморщилась от дыма, но Ян не прореагировал.

– Вижу, девонька, что ты грустишь сегодня. Это мешает тебе полностью погрузиться в систему книги. Что случилось? – ласково спросил он.

– Ты вот знахарь, – после краткого раздумья ответила я. – И приворожить можешь?

– Что?! – удивился он и расхохотался, тут же затушив сигарету. – Оля! Могу, конечно. Это просто на самом деле. Но вот расскажу тебе сейчас одну историю.

 Как-то мой отец, когда я был еще мальцом и несмышленышем, таким, как и ты сейчас, Оленька, поведал мне одну историю. Вот что он рассказал:

– В одной из соседних деревень когда-то жила молодая женщина, отличающаяся необыкновенной красотой. Звали ее Олена. Она была настолько хороша собой, что даже лешак не устоял и влюбился в нее. Случилось это летом на сенокосе. В полдень, когда Шонди начало сильно припекать, бабы решили чуток передохнуть. Кто-то устроился прямо в поле, кто-то ушел в тень под деревья. Олена отправилась в лес. Собирая ягоды, она не заметила, как ушла довольно далеко от других баб. Тишина и тепло разморили ее. Олена улеглась на мягкой траве и задремала. Проснулась оттого, что кто– то, как ей показалось, легонько дул в лицо и перебирал ее длинные густые волосы. В испуге Олена открыла глаза, но никого не увидела, только будто вихрь пробежал по траве и листве, да ее коса, скрученная в узел на затылке и убранная под платок, оказалась распущенной. Платок исчез. Олена вскочила в ужасе и помчалась в поле. Бабы удивленно посмотрели на ее испуганное и взволнованное лицо, стали расспрашивать, но так ничего и не добились. Стали косить сено. Внезапно услышали тихий и странный зов. Он раздавался из леса. Бабы бросили работу, переглядываясь, а Олена стала сильно беспокоиться. Зов не утихал, а, наоборот, становился все сильнее и настойчивее.

Олена бросила косу на землю и пошла в сторону леса. Но шла она как-то странно. Было видно, как она упирается и сопротивляется. Ее большие синие глаза наполнились слезами, губы стали шептать молитвы, но остановиться она не могла. Испуганные бабы пытались удержать ее, но Олена вырвалась с такой силой, словно в нее сам Куль вселился.

Вернулась она через несколько часов. Одежда ее была изорвана, волосы спутаны и распущены, щеки пылали, глаза горели мукой. Бабы окружили ее, стали расспрашивать, но Олена молчала. После этого случая она уже не могла находиться в лесу или даже просто подойти к нему. Лешак вновь звал ее, и Олена не могла сопротивляться и бежала на этот зов. Бригадир перестал посылать ее на работу. Муж Олены обратился к знахарям. Те попытались помочь, но не смогли справиться с лешим. Необычайная страсть к земной женщине делала его очень сильным и неуязвимым.

 Отец замолчал. Я подождал немного, потом, сгорая от любопытства, спросил:

 – И что дальше стало с Оленой?

 – Вначале она сидела в своем дому. Муж за порог не пускал, даже по деревне запретил ходить. А потом отмолил ее.

 – Как это?

– Знаешь, Ян, ни лешаки, ни вакули, ни чуды, ни прочая нечисть ничего не могут сделать, если против них направлена молитва человека с чистым сердцем и непоколебимой искренней верой в Бога. И он очень сильно любил свою жену. А любовь – это мощная сила.

Поведав мне эту историю, Ян замолчал. Молчала и я, переваривая услышанное.

– Но ведь это леший приворожил девушку, – заметила я после паузы. – И какая тут связь?

– Да суть-то одна! – ответил он и даже встал. – Сила эта от беса! Я ли ей воспользуюсь, леший, колдун, но в любом случае – это насилие над волей, и неважно кого. Учу тебя, учу, но ты все не видишь, что у каждого свой путь. И этот путь должен быть свободным. И что ты скажешь сейчас мне, девонька? Привораживать? – спросил он.

Но я молчала. Ян подождал, внимательно на меня глядя, затем улыбнулся и предложил продолжить работу. Мы писали около трех часов. Потом я попрощалась и уехала домой.

Как только я вошла в квартиру, то сразу бросилась в ванную. Слезы душили меня. Я умылась, стараясь успокоиться. Но не выдержала и разрыдалась. Мне так хотелось любви! Отношения, которые можно выразить формулой «дружба плюс секс», не устраивали. Я хотела всей душой именно любви, и любви взаимной. Но понимая, что сердце Геры занято, не видела для себя никаких перспектив. Когда я успокоилась, то легла на диван, закрыла глаза и задумалась. Мне казалось, что единственное препятствие нашей любви – Оля. И хотелось любыми средствами устранить это препятствие. То, что рассказал Ян, не убедило до конца. Тут я вспомнила гадалку, к которой мы ездили с Ириской. Звали ее, насколько я помнила, Арина Игнатьевна. И она тогда поразила меня.

«Может, съездить к ней и попытаться при ее помощи как-то повлиять на ход событий? – размышляла я. – Ведь Гера, несомненно, подходит мне, я люблю его! Люблю! И он признался, что почти любит. И причина этого «почти» – Оля. К тому же она уже один раз предала его, а значит, будет предавать всегда. Это закон! И у них нет будущего. Правда, Гера этого все еще не понял. А вот со мной он мог бы быть счастлив всю жизнь».

В тот момент я действительно так думала. Мне казалось, что я снова по-настоящему люблю. Вечером, когда дочки вернулись из институтов, я держала себя в руках, хотя почему-то постоянно хотелось плакать. Я никак не могла вернуть себе радостное мироощущение и не понимала причину. И уже утром, едва открыв глаза, осознала, что все мои мучения объясняются только тем, что моя соперница Оля развелась, что она сейчас снова свободна и что моим отношениям с Герой из-за этого факта грозит опасность.

«И что, я так и буду сидеть сложа руки и ждать у моря погоды? – подумала я. – И чего я дождусь? Что Гера поедет в Красноярск и уговорит ее все начать сначала? Я не должна этого допустить!»

Позавтракав, я оделась и поехала на «Южную», где находилась автобусная остановка. Без раздумий я села в автобус, идущий до Чехова, и уже через час подошла к дому, где жила Арина Игнатьевна. Я постучала в калитку и тут же услышала лай ее собаки Трезора.

«Надеюсь, она дома», – спохватилась я.

Арина Игнатьевна, на мое счастье, оказалась во дворе.

– Тише, Трезор! – услышала я и облегченно заулыбалась.

Калитка открылась, Трезор метнулся ко мне с громким лаем, но тут же затих и прижался к ногам, виляя хвостом и улыбаясь во всю свою собачью морду.

– Ты меня помнишь? – сказала я, гладя его по лохматой спине.

– Добрых людей он всегда помнит, – тихо произнесла Арина Игнатьевна и остро на меня глянула. – Проходи, девушка. А ты ныне без подружки?

– Да, – кивнула я. – Дело такое, что лучше наедине.

Она отчего-то нахмурилась, потом повернулась и пошла во двор. Я двинулась за ней. Когда ехала сюда, то по пути купила коробку со сдобным печеньем, так как не привыкла приходить в гости с пустыми руками. Открыв ее, дала несколько штук Трезору, вертевшемуся у меня под ногами. Он схватил печенье с таким видом, будто век не ел, и потащил под крыльцо. Арина Игнатьевна обернулась, наблюдая эту картину, но промолчала. Когда мы зашли в дом, она пригласила меня почему-то на кухню, хотя я помнила по первому моему приезду сюда, что для клиентов у нее есть специальная комната. Арина Игнатьевна уселась за стол, покрытый клеенкой в мелкий голубой цветочек, и пригласила меня. Когда я устроилась напротив нее, то сразу почувствовала внутренний дискомфорт от ее тяжелого пронзительного взгляда. Глаза у Арины Игнатьевны были светло-зеленые и довольно большие. Но сейчас они выглядели почти черными, уж и не знаю почему. Ее лицо, покрытое мелкими морщинками, застыло. Я чувствовала себя все более неуютно, а она смотрела и смотрела, не отрываясь.

– И почему вы, бабоньки, выводы не делаете? – наконец сказала она и перекрестилась.

– Почему не делаем? – удивилась я и попыталась улыбнуться.

– Говори, зачем пришла, – ответила она. – В первый раз приворот хотела на молодого парня. А теперь?

Арина Игнатьевна усмехнулась. Я поежилась от ее взгляда, потом вдруг начала подробно рассказывать о Гере и о наших с ним отношениях. Она слушала, не перебивая.

– Я знаю, что вы это можете, – в конце сказала я. – Пусть он забудет эту Олю навсегда, а меня полюбит всей душой! Я так хочу этого! И что в этом плохого? Ведь он сам мучается! Помогите! Ведь вы можете!

– Да, мне это дано. Значит, ты хочешь, чтобы я лишила человека воли, навязала ему твою, превратила его в твою вещь, лишила его собственного пути. И ты утверждаешь, что любишь его?

И я расплакалась. Арина Игнатьевна молча ждала, когда я успокоюсь.

– Отправляйся домой и подумай, – сказала она, когда я перестала всхлипывать. – Ответ всегда в душе.

Я больше не стала настаивать, поблагодарила ее и ушла.

Домой вернулась в крайне угнетенном состоянии. Меня буквально раздирали изнутри противоречия. А вечером позвонил Гера и предложил прогуляться. Я с радостью согласилась. Мне очень хотелось увидеть его, чтобы понять, что я на самом деле к нему чувствую. Повышенная эмоциональность и буйное воображение сыграли, как обычно, со мной злую шутку, и мне казалось, что я люблю Геру. А может, действительно, влюбленность уже переросла в любовь? Он заехал за мной около шести вечера. Когда я спустилась и села к нему в машину, он начал целовать меня и говорить, что соскучился. Грусть растаяла, настроение сразу улучшилось.

– Я заключил очень выгодную сделку, – сообщил он, блестя глазами, – поэтому предлагаю поехать в ресторан и отметить. Ты как?

– Не возражаю, – сказала я и улыбнулась.

Настроение становилось просто лучезарным. Гера поехал в Замоскворечье, сказав, что нашел там неплохой ресторанчик японской кухни. Мы заняли столик возле окна и сделали заказ. Гера был очень возбужден, много говорил, рассказывал анекдоты. Я смотрела на него и думала, что все-таки я его люблю, что это настоящее и что все у нас будет хорошо.

Раздался звонок его сотового. Гера зачем-то подмигнул мне и достал телефон. Глянув на дисплей, сказал, что понятия не имеет, кто это, и наверняка это новый клиент.

– Да? Я слушаю, – вежливо проговорил он.

И вдруг изменился в лице. Я невольно придвинулась к нему. Но расслышала только, что голос женский.

– Да, да, это у меня пищит, – торопливо сказал он. – Телефон разряжается. Но сейчас что-нибудь придумаю!

Гера глянул на меня.

– Оль, у меня зарядки с собой нет. Можно я твоим телефоном воспользуюсь?

– Конечно! – ответила я и раскрыла сумочку. – А что случилось?

– Потом, потом, – нервно проговорил он и схватил мой телефон.

Набрав номер, он начал кусать губы в ожидании ответа. И вот его лицо прояснилось.

– Да, Оленька, – услышала я и вздрогнула. – Я тебя слушаю! Да-да, я знаю, что ты развелась. Ну что ты, солнышко, я не торжествую, с чего ты взяла?

– Я отлучусь ненадолго, – тихо сказала я и встала.

Когда зашла в туалет, то с трудом сдержала желание расплакаться. Но взяла себя в руки. И впервые после нашего с ним знакомства появилось желание расстаться. Я вернулась и увидела, что Гера уже перестал разговаривать и сидит с крайне задумчивым видом. Мой телефон лежал на краю стола.

– Спасибо! – сказал Гера и поднял на меня глаза.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась я, садясь рядом с ним.

– Ну ты, думаю, поняла, что это Оля звонила, – ответил он и обнял меня одной рукой за плечи.

– И что она хотела? – не удержалась я.

– Понимаешь, Оля собирается замуж, – сказал он непонятным тоном.

– Как, уже?! – невольно изумилась я.

– Вот-вот, – усмехнулся Гера. – И я знаю этого парня, он музыкант, так что вариант не лучше. И это из-за него она развелась, как оказалось, а вовсе не из-за того, что муж пьет. То-то я подумал, что жила столько лет и ее все устраивало, и вдруг такая перемена.

– А тебе она зачем позвонила? – поинтересовалась я, чувствуя облегчение от таких известий.

– Попросила послезавтра приехать в аэропорт «Домодедово», встретить ее младшую сестру. Она в Москву на неделю приезжает. И у меня поживет. Она уже как-то раз три года назад у меня останавливалась, – пояснил он. – Как думаешь, может, мне какой-нибудь подарок Оле к свадьбе купить?

От такого вопроса я буквально онемела. Но увидев, что Гера настолько расстроен, что чуть не плачет, почувствовала жалость и нежность, захлестнувшие меня одновременно.

– Бог мой! – вдруг сказал он с таким отчаянием в голосе, что у меня дыхание перехватило. – Я так хочу ее! Всю! И это не просто страсть! Это невыносимая тоска по ней, тоска, которая не проходит годами. Ты понимаешь меня? Я ведь вначале обратил на тебя внимание только потому, что у вас одинаковые имена. Уже потом понял, какая ты замечательная женщина.

От этого признания у меня окончательно упало настроение. Но я видела, что Гера не в себе. По всей видимости, узнав о ее разводе, он в душе почувствовал какую-то надежду. Но сейчас, услышав от нее самой о предстоящей свадьбе, впал в отчаяние. И даже мое присутствие не помогало. Я словно заглянула в его душу и поняла, что там царит только Оля.

Типы мужчин, которых нужно избегать.

Однолюб

Это редкий тип мужчины, но и самый бесперспективный. Он влюбляется один раз и на всю жизнь, он зациклен исключительно на объекте своей любви, все его фантазии связаны только с этим. И когда девушка от него уходит, то он продолжает любить ее, несмотря ни на что. Как правило, всегда бросают его, и это только способствует закреплению чувства. Страдание превращает объект любви в недостижимый идеал, и со временем чувство кристаллизируется и становится крепче алмаза.

Отличительные признаки: зацикленность на предмете любви. Вначале этот мужчина производит на вас самое благоприятное впечатление. Он кажется чутким, готовым всегда вас выслушать и понять, он нежен и внимателен. Но это ловушка. Как только вы расслабитесь, он тут же начнет при каждом удобном случае рассказывать вам о предмете своей любви. Вначале вы воспримете это как несомненный знак доверия, но скоро поймете, что кроме этого однолюба мало что интересует. Да, он хорошо к вам относится, по-своему любит вас, но всегда на первом месте будет другая, его единственная и настоящая любовь.

Если вы все-таки влюбились в него, то выход один: мириться с присутствием в вашей совместной жизни другой женщины.

Коллекционер

Есть множество вполне невинных мужских хобби – собирание марок, сигар, пивных банок, дисков с любимой порноактрисой. Но есть азартные коллекционеры побед над женщинами. И совершают они эти победы только для того, чтобы доказать себе, какой он потрясающий самец, ну и зачастую утереть нос дружкам. И если мужчина, томно развалившись, начинает перечислять свои победы: «эта развелась с мужем ради меня, та пыталась отравиться, когда я ее бросил, а еще одна расцарапала физиономию сопернице и все из-за меня», то можете быть уверены, что он присмотрел вас как очередной экспонат для своей коллекции.

Как его распознать? Все считают его неотразимым мужчиной, однако он ни разу не был женат и даже не имел длительных отношений. При первой же встрече он предупредит вас, чтобы вы не смели в него влюбляться, ему и так надоели назойливые поклонницы. Потом он начнет подкарауливать вас на каждом углу и жаловаться друзьям, что вы его преследуете. Говорить он способен только о себе и своих «победах». Через два свидания вы знаете о нем все, а он о вас – ничего, за исключением порядкового номера в его коллекции.

Почему он такой? Его заедает комплекс неполноценности. В школе, наверное, был ботаником, но карьера не пошла. Теперь его одолевает жажда побеждать. Секс для него – повод убедиться в своей неотразимости. И чем больше партнерш, тем он считает себя все более неотразимым.

Если вы все-таки влюбились, то сразу смирись с тем, что его внимание продлится недолго. Период полураспада его любви обычно длится от двух недель до двух месяцев. Постарайтесь казаться завидной добычей, беззастенчиво хвастайтесь своими успехами и тщательно скрывайте поражения. Льстите ему. Постоянно восхищайтесь любыми его талантами, его неотразимой мужской красотой и его способностями. Если он вам на самом деле дорог, то выход один – бросить его за день до того, как он решит бросить вас. И он тут же поймет, что вы необходимы ему как воздух, и сделает все, чтобы вас вернуть.

Маменькин сынок

Мужчина, для которого есть один авторитет на свете – его мать. В этом нет ничего плохого, но у маменьких сынков безграничная вера в то, что его мама все делает правильно, что нужно по жизни слушать только ее, что она всегда на пьедестале и никогда с него не сойдет, принимает вселенские масштабы. К тому же ему на протяжении всей жизни настолько комфортно возле ее юбки, что он навряд ли захочет сделать хотя бы шаг в сторону.

Почему он такой? Непреодоленные вовремя детские страхи мешают ему оторваться от маминой юбки. Это для него зона комфорта, а весь остальной мир – зона риска, и он боится войти в нее.

Если вы все-таки влюбились, то сразу для себя поймите, что бороться за первенство в его сердце бессмысленно, что мать всегда будет для него превыше всего. Поэтому не пытайтесь занять ее место. Идеально сразу подружиться с ней и превратить в свою союзницу.

На следующее утро я встала с дикой болью в пояснице. Причем с такой, что я буквально не могла пошевелиться. Я позвонила Яну и сообщила, что не могу сегодня к нему приехать, так как заболела.

– Вот так-так! – засмеялся он. – А я на что? Удивляюсь тебе, девонька, ты бы хоть моментом воспользовалась!

– Но я не могу с дивана сползти, – ответила я. – Это что-то типа прострела. И я знаю, что в таких случаях идеально вылежаться, дать пояснице покой. Куда я поеду?

– Ко мне! Куда еще? – вновь засмеялся он. – Нечего разлеживаться! Вставай и приезжай! Я тебе помогу.

И Ян положил трубку. Я подумала немного, потом сползла с дивана и с трудом оделась. От боли меня прошиб пот.

«На метро я ни за что не доеду, – подумала я. – Может, Гере позвонить?»

Но я знала, что у него сегодня напряженный день, поэтому вызвала такси.

Когда я, едва шевеля ногами, вошла в офис к Яну, он прощался за руку с каким-то молодым и здоровым на вид мужчиной. Тот глянул на меня мельком, кивнул на мое «Доброе утро» и вышел за дверь. А я осторожно опустилась на диван и вытерла пот со лба.

– Видела? – оживленно спросил Ян. – Молодой, а весь больной! Директор крупнейшей компании, не буду называть, слишком известная личность.

Он вздохнул и взял сигарету.

– А все-то нарушение системы! – продолжил он, подходя к окну и закуривая. – Говорю вам, учу, все никак не усвоите! Человек – система. Представь, что ты зернышко внутри большого энергетического поля в виде яйца. Вот ты сделала что-то неправильное – и идет посыл. И через какое-то время непременно возвращается к тебе же и бьет в какой-нибудь орган. А вы сразу таблетки, доктора! Нет чтобы в душу заглянуть!

Я закрыла глаза. Ян после паузы, показавшейся мне бесконечной, продолжил:

– А уж позвоночник – это вообще ствол твоего дерева. Надо же как тебя жахнуло! Но ты девочка умная, хоть и маленькая, так что и без моей помощи разберешься, чего натворила. А пока моя забота. Раздевайся до трусов!

– Зачем это? – испугалась я.

– Не доверяешь? – усмехнулся Ян. – Раздевайся и ложись на пол на живот.

Я сползла с дивана, боль была невыносимой. И я не представляла, что собирается делать Ян.

«Скорее всего, массаж, – размышляла я, стягивая свитер. – У меня, видимо, ущемление».

– Только осторожно, прошу тебя, – сказала я. – Я читала, что при таком обострении нельзя активно массировать.

– Все-то вы знаете, все читаете! – пробормотал он и подошел ко мне.

Я легла на матрас на живот, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Вначале почувствовала, как его пальцы слегка давят на копчик, потом они пробежали по всему позвоночнику до затылка и, едва касаясь, помассировали голову. Но дальше начался сущий ад. Ян сильно надавил мне на поясницу, и я охнула от резкой боли.

– Ничего, милушка, – пробормотал он. – Можешь и попукать, мне это все равно.

Я невольно улыбнулась. Но тут же брызнули слезы, потому что после активного массажа он встал ногами на мою поясницу. А весил он немало, около 80 килограмм. И начал ходить по спине. Боль была ужасающая, я охала, плакала, умоляла отпустить меня, но он продолжал. Когда он слез с моей спины, то начал скручивать и выкручивать мое тело, словно тесто. Меня прошиб такой пот, что, казалось, потеют даже кости. Затем интенсивность его воздействия уменьшилась. Он перевернул меня на спину и продолжил массаж. Скоро я странно расслабилась. Услышав щелчок пальцев, пришла в себя и открыла глаза.

– Полежи чуток, милушка, – сказал Ян.

Я увидела, что он почему-то очень бледный.

– Пойду блевану, – сказал он. – А то дряни из тебя понабирал!

И он вышел за дверь. Вернулся минут через десять и уже с нормальным цветом лица.

– Вставай, – ласково сказал он. – Все уже прошло, все в прошлом.

Я недоверчиво прислушалась к себе. Боль еще была, но тупая и все уменьшающаяся. Я поднялась с пола и оделась.

– Пойду умоюсь, – сказала я, все еще внимательно прислушиваясь к ощущениям. – А то вся в поту. Хорошо, что косметикой не стала пользоваться сегодня.

– Эх, бабоньки! – засмеялся Ян. – И о чем вы только думаете? Иди, Оленька, иди, водичка ключевая хороша, студена!

– Ага, водопроводная московская, – улыбнулась я и вышла из офиса.

Пока умывалась, боль окончательно затихла, но все тело ныло. Хотя не скажу, что это было неприятно.

Когда я вернулась в офис, Ян сидел на диване и разливал чай.

– Давай, выпей чашку и домой отправляйся, – сказал он. – И забудь, что болело, но вспомни, что вызвало. Поработай с собой, Олюшка, потрудись. Душа-то чистоту любит.

– Писать сегодня не будем? – спросила я.

И Ян заулыбался.

– Вижу, что совсем тебе полегчало. Но сегодня уже не будем. Клиент скоро приедет. На завтра перенесем. Хорошо ли?

Я кивнула и начала пить чай. Мне все время хотелось улыбаться от облегчения после сильнейшей боли, которая исчезла бесследно, словно ее и не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.