БЫСТРЫЕ ВЗГЛЯДЫ

БЫСТРЫЕ ВЗГЛЯДЫ

Упражнение, названное д-ром Бейтсом "быстрые взгляды", замечательно восстанавливает подвижность и силы воспринимающего и интерпретирующего разума; оно – антитеза вглядыванию. Чтобы рассмотреть объект и все его части одинаково хорошо, на него бросают быстрые, как молнии, взгляды, затем закрывают глаза и начинают припоминать, что ощущалось во время этих молниеносных бросков в непознанное.

Приобретя кое-какой навык в метании быстрых взглядов, человек делает интересное открытие: оказывается, сенсорный аппарат ощущает гораздо больше, чем это осознается, особенно если воспринимающий разум усвоил дурные привычки напряжения и усилий. Стало быть, есть состояния, в которых мы видим, но даже не догадываемся, что видим!

Я думаю, что "бессознательное зрение" стоит того, чтобы посвятить ему несколько абзацев. Тем более, что его наличие имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

Бессознательное зрение

"Бессознательное зрение" – обобщенный и не слишком удачный термин, которым обозначается несколько разных видов этого феномена.

Начнем с того, что все мы не раз сталкивались с подобным зрением. Например, тогда, когда делали быстрое рефлекторное движение, чтобы избежать какой-либо опасности, которую ощутили глаза и на которую отреагировали мышцы еще до того, как разум успел интерпретировать ощущения и воспринять угрожающий внешний объект.

Бессознательное зрение похожей природы наблюдается и у человека, который пробирается сквозь поток машин или шагает по пересеченной местности, увлеченно споря или размышляя. У него нет отчетливого сознательного представления об окружающих его объектах, и тем не менее он ведет себя так, как если бы такое представление у него было: приостанавливается или продолжает идти, обходя при этом препятствия, избегая подозрительных мест. В общем, все делает так, как делал бы, если бы его разум заботился о безопасности, а не подыскивал аргументы. В этом случае разум находится в состоянии, в котором он в любой момент готов начать интерпретировать и осознавать ощущения, и время от времени действительно становится осознающим. Но в промежутках между этими проблесками сознания действует бессознательное зрение – ощущения с минимумом восприятия.

А вот еще один тип нормального и широко распространенного бессознательного зрения. Мир наполнен множеством объектов, но в любой данный момент мы интересуемся всего лишь некоторыми из них. Из общего зрительного поля мы отбираем те ощущения, которые нас интересуют, оставляя остальные без внимания и не воспринятыми.

Когда зрение нормально, существует физиологическая и психологическая возможность отбирать те ощущения, которые фактически не являются объектом нашего внимания или восприятия. Этот тип бессознательного зрения, по последним исследованиям, является произвольным: если мы не видим сознательно, то просто потому, что не хотим видеть, потому что нам не пристало это видеть.

Однако существуют и другие случаи, когда бессознательность непроизвольна, а разум не способен заставить себя осознавать то, что ощущают глаза: мы смотрим, но не видим. Тут возможны такие объяснения: или ничего не ощущается, или ощущения настолько неопределенны, что они просто не могут быть интерпретированы.

Но так бывает далеко не всегда. Иногда и ощущения были, – и ощущения достаточно отчетливые, чтобы их можно было воспринять, – но они так и остались невоспринятыми. И хотя теоретически мы должны видеть то, на что смотрим, на самом деле мы не видим. В таких случаях всегда присутствует глазное и психическое напряжение, которое часто связано (и как причина, и как следствие) с некоторыми привычными ошибками в рефракции. Это верно, что у людей в таком состоянии ощущения тусклы и неясны, тем не менее, они могли бы быть интерпретированы и восприняты, и тот факт, что они все же не интерпретируются и не воспринимаются, объясняется тем, что имеющееся напряжение возводит нечто вроде барьера между ощущающими глазами и воспринимающим разумом.

Так вот, ощущения, оказывается, всегда оставляют "мнемические следы", которые могут быть восстановлены и дать начало мнемическому, памятийному, образу. Это вывел д-р Брод, изучив все имеющиеся данные. Что касается природы самих этих мнемических следов, или "энграмм", никто ничего толком не знает. Единственное, что можно сказать с определенностью, это то, что они существуют и при благоприятных условиях могут проявиться в виде памятийных образов.

Опыт тех, кто прошел курс зрительного переобучения, добавляет весу предположению, что ощущения оставляют следы и потому могут вспоминаться даже будучи не восприняты сознательным разумом. Когда люди с нарушенным зрением бросают быстрый взгляд на какой-нибудь объект, они, как правило, совсем не видят его – или видят слишком расплывчато. Но отворачиваясь и закрывая глаза, эти люди обнаруживают, что в их памяти отложился образ того, что ощущали глаза. Часто этот образ настолько слаб, что они с трудом осознают его присутствие. Но если перестать силиться вывести его на сознательный уровень, а допустить произвольное толкование его сущности, его, так сказать, первообраза, то скоро выяснится, что толкование было правильным.

Из этого следует заключить, что вспомнить невоспринятое разумом ощущение можно, если ослабить психическое напряжение, связанное с сознательным "Я", – или посредством гипноза, или другими, менее радикальными способами.

Это обстоятельство имеет величайшее практическое значение. Напряжение, как я уже говорил, возводит нечто вроде барьера между ощущающими глазами и воспринимающим разумом. Но если напряженные органы расслаблены (пальмингом, покачиваниями, соляризацией), барьер понижается; и хотя поначалу будет невозможно воспринимать то, что поступает в сенсорный аппарат, позже, когда глаза закрыты, станет намного легче сделать правильную догадку относительно природы памятийного образа, произрастающего из следов, оставленных ощущением.

Хороший инструктор способен многим помочь человеку, чтобы тот вывел на сознательный уровень памятийный образ того, что лишь ощущалось, но реально не виделось. У детей меньше самости и амбиций по сравнению со взрослыми, поэтому они хорошо реагируют на советы и подсказки. Например, ребенку показывают некий предмет, скажем, костяшку домино или печатную букву, но на таком расстоянии, чтобы он не мог его нормально видеть; затем просят бросить быстрый взгляд, закрыть глаза и "потянуться к нему через воздух". Ребенок повинуется буквально: тянется рукой, что-то схватывает в пустоте, открывает ладонь, смотрит и дает правильный ответ, точно читает по-писаному.

После определенной практики барьер между ощущением и восприятием (всегда существующий у людей с нарушенным зрением) настолько понижается, что бессознательное зрение (или возрождение через память следов, оставленных ощущениями) уступает место сознательному зрению (или восприятию ощущаемого в момент ощущения).

На ранних стадиях, как правило, существует довольно пространный временной интервал между актом ощущения и актом восприятия, несколько секунд может пролететь, прежде чем человек осознает, что он видел. Но с приобретением опыта в результате регулярных тренировок, этот интервал прогрессивно сокращается, пока, наконец, ощущения и восприятия не начинают происходить, как и должно, практически одновременно.