Стыд и унижение
Стыд и унижение
Чувство стыда, подобно вине, оказывает разрушительное воздействие на личность. Оно ущемляет человеческое достоинство и подавляет чувство «Я». Перенесенное унижение часто оказывается для человека более травмирующим, чем физическое повреждение. Оставленная им рана редко заживает сама собой. Она воспринимается человеком как клеймо, и его устранение, как правило, требует значительных терапевтических усилий.
Очень немногие люди избежали в детстве столкновений с чувствами стыда или унижения. Большинство детей с помощью стыда приучают к культурному поведению. У детей вызывают чувство стыда, если они показываются обнаженными на людях, если им не удается контролировать процесс испражнения и если они неподобающе ведут себя за столом. Я помню как однажды во время семейного торжества мой сын, которому тогда было два с половиной года, потянулся к груди матери. В то время его все еще кормили грудью. Увидев это, его дедушка сказал: «Как тебе не стыдно, такой большой мальчик, и до сих пор просишь у мамы грудь!» Я спросил у дедушки, который родился и воспитывался в Греции, как долго его самого кормили грудью. Ответив «четыре года или больше», он осознал всю иррациональность собственного замечания.
С чувством стыда связано много нелогичного. В то время как женская грудь публично обнажается ради развлечения взрослых, считается неприличным для женщины в присутствии других кормить грудью своего ребенка. Еще не так давно молодой женщине было стыдно признаваться в потере целомудренности, сегодня же ей может быть стыдно за сохраненную девственность. Мини-юбка, которая вполне привычна сегодня, в прежнее время вызывала бы чувство стыда. Более того, женщине сегодня неловко или даже стыдно носить длинное, наглухо застегнутое платье.
Очевидно, что чувство стыда самым непосредственным образом связано с принятыми в обществе стандартами поведения. Точно так же как каждая культура имеет свою систему ценностей, каждое общество имеет свой кодекс поведения, который воплощает эти ценности. Если мы хотим лучше понять чувство стыда, то важно учитывать, что кодекс поведения не всегда одинаков для всех людей. Он может в значительной степени варьироваться, в зависимости от социального положения индивида. Это становится очевидным, если вспомнить, что поведение, считающееся позорным для людей одного класса, может считаться приемлемым для другого.
Однако чувство стыда имеет более глубокие корни, чем классовое различие. Некоторые действия считаются непристойными для человека любого социального положения. Они имеют отношение к телесным функциям выделения и сексуальной сфере. В нашем обществе каждого ребенка с раннего возраста приучают к туалету, и в процессе обучения обязательно прививают чувство стыда по отношению к этой функции. Каждый взрослый крепко усвоил, что стыдно испачкаться или обмочиться, даже если этого нельзя было избежать. Постыдной является не сама функция, но способ ее выполнения.
Если бы человек мочился на улице, то взгляды окружающих людей были бы нацелены на то, чтобы вызвать у него чувство стыда. И если он контролирует себя, то есть не пьян и не психически болен, то он почувствует стыд. Стыд относится не к акту мочеиспускания, он связан с тем обстоятельством, что подобное поведение является социально неприемлемым. Такой поступок позволителен маленькому ребенку, так же нашим домашним животным допускается «делать свои дела» публично, однако когда человек, которому должны быть известны принятые нормы поведения, ведет себя как животное, мы находим это постыдным.
Первое классовое различие, ставшее источником для чувства стыда, было проведено между человеком и животным. Такое разделение существует во всех культурах и основано на том факте, что человек считает себя стоящим на более высокой ступени развития по сравнению с животными. Если человека хотят унизить, то говорят, что он ведет себя как зверь или что за столом он подобен животному. Хотя данное поведение может и не быть типичным для животного, настоящий смысл фразы в том, что вести себя подобным образом — это ниже человеческого достоинства. Человек, в отличие от животного, живет в соответствии с совокупностью сознательно принятых ценностей. Эти ценности в разных культурах могут быть разными, но какими бы они ни были, именно они становятся основой для чувства стыда, возникающего, если человек отступает от них в своем поведении.
Ценности — это суждения эго относительно поведения и чувств, и подобно всем другим функциям эго, они могут способствовать получению удовольствия или отрицать его. Простой пример: опрятность. Мы ценим опрятность, считаем ее добродетелью, поскольку она дает нам ощущение контроля над нашим непосредственным окружением. Неухоженный или неприбранный дом говорит о недостатке контроля. Жить как свинья унизительно для нашего эго. Поскольку опрятность укрепляет эго, она позволяет человеку испытать удовольствие от содержания в чистоте собственного дома. К этому можно добавить, что чистота — это также залог здоровья, однако это утверждение касается лишь самых основных гигиенических требований. Легкий беспорядок или естественное наличие пыли, которые могут беспокоить обычную домохозяйку, не представляют угрозы для здоровья. Однако когда опрятность становится сверхценностью, превращается в одержимость, она может самым серьезным образом препятствовать получению удовольствия от пребывания в собственном доме. Во многих семьях жертвуют жизненным удовольствием ради состояния идеальной чистоты, которое имеет значение лишь для чувства стыда хозяйки, считающей, что ее дом не соответствует некому стандарту. Многие видят в неопрятности отражение личности, принижающее ее положение и статус.
Стыд и статус тесно связаны. Если бы статус человека в группе зависел от обладания новым автомобилем, то стыдно было бы ездить на старом. Аналогично, если статус в группе определяется тем, в какой мере человек отвергает традиционные ценности, то неопрятность может стать новой ценностью. В таком случае опрятно одетый индивид может испытывать стыд в присутствии тех, кто поддерживает эту новую ценность, если он ищет их одобрения. Только так можно понять притягательность новой, известной своими причудами подростковой моды. Пока существуют ценности эго, которые обусловливают положение и статус, будет существовать и чувство стыда.
Статус, как мы знаем, играет важную роль и в животных сообществах. Однако там он определяется факторами, отличными от тех, которые используем мы. В большинстве групп животных развивается иерархия, в которой более сильные, более агрессивные члены занимают верхнее положение, а слабым и молодым отводится низшее. Такое разделение, основанное на естественных качествах, никогда не оспаривается. С другой стороны, оно не приводит к возникновению чувства превосходства или неполноценности, а также не порождает чувство стыда среди членов группы. Различия принимаются как факты природы, а не как следствия суждений, основанных на ценностях эго.
Между людьми существуют естественные различия, которые не вызывают чувство стыда, поскольку принимаются как данность. Эти различия определяют уровень престижа и авторитета. В качестве предводителя боевого отряда совершенно естественно будет избран самый отважный боец. За советом, как правило, обращаются к более пожилым и мудрым людям. В здоровом, сбалансированном сообществе каждый человек находит место, соответствующее его талантам и способностям, и не стыдится, если его положение отличается или стоит ниже положений других людей. На телесном уровне каждый человек чувствует равенство с окружающими, он обладает теми же функциями, что и другие, имеет такие же потребности и желания. Такое чувство равенства свойственно маленьким детям, которые живут в самом тесном контакте с телесными ощущениями и еще не имеют сформировавшихся ценностей эго. Когда же эти ценности возникают и становятся основой для определения собственного положения в социуме, телесное ощущение равенства исчезает и окружающие оцениваются как высшие или низшие по положению.
Стыд возникает из сознания собственной неполноценности. Любое действие, которое заставляет человека почувствовать себя неполноценным, также вызывает и чувство стыда. Стыд и унижение идут рука об руку. И то, и другое лишает индивида его достоинства, самоуважения и чувства равенства с другими. Следовательно любой человек, лишенный чувства собственного достоинства и ощущающий собственную неполноценность, испытывает чувство стыда и унижения, которое может быть как осознанным, так и бессознательным.
Постепенное стирание классовых различий привело к тому, что многие аспекты жизни уже не вызывают интенсивного чувства стыда. Наблюдается возрастающая тенденция к принятию тела и его функций. Обнажение тела, считавшееся постыдным в прошлом, сегодня социально приемлемо. То же самое относится и к публичным высказываниям о сексе. Со стороны может даже показаться, что люди совсем потеряли стыд. К сожалению это не так. Просто, впадая в очередную крайность, люди отрицают противоположные ей чувства.
Отвергая ту или иную ценность эго, мы избавляемся от стыда, который связан именно с этой ценностью. Однако освободившееся место занимают новые ценности и также становятся критериями статуса, порождая чувство стыда в том случае, если поведение человека не отвечает новым стандартам. Я считаю, что люди по-прежнему стыдятся своих тел, если им не удается соответствовать современной моде. Сейчас актуально молодое, стройное тело. Многие люди испытывают стыд, потому что их тело несколько толстовато или потому что выдается живот. В иные времена это свидетельствовало о том, что человек живет в достатке, и оценивалось соответственно. Выглядеть молодым — это ценность эго, которая может быть связана с получением удовольствия, а может и нет. Если человек выглядит молодым потому, что чувствует себя полным жизни и энергии, то это позитивная ценность. Однако изнурение своего тела голодом и накачивание мышц ради того, чтобы соответствовать образу «Я», вряд ли принесет телесное удовольствие. Еще одной современной ценностью эго является успех, и многие стыдятся того, что им не удалось достичь того успеха, который снискали другие люди из их окружения.
Я нахожу, что многие люди стыдятся своих чувств. Даже в терапевтической ситуации они со смущением признают свои слабости, стыдятся плакать, испытывают неловкость, говоря о собственном страхе и беспомощности. «Не будь таким плаксой», — примерно так при помощи стыда ребенка заставляют подавлять грусть и печаль. «Не будь таким трусом», — так стыдят ребенка, заставляя его подавлять страх. Чрезмерное стремление к успеху, столь характерное для нашей культуры, берет свои корни в унижении, которому подвергаются дети, когда не отвечают родительскому идеалу.
Стыд, как и вина, служит барьером для самопринятия. Он делает нас робкими и неуверенными, лишая нас таким образом спонтанности, которая является квинтэссенцией удовольствия. Он настраивает эго против тела и, так же как чувство вины, нарушает целостность личности. Человек, борющийся с чувством стыда, далек от эмоционального здоровья.
В таком случае, означает ли это, что люди должны отказаться от культурных предписаний и правил поведения, чтобы освободиться от подобного бремени? Я так не считаю. Цивилизация требует цивилизованного поведения, необходимого для ее нормального функционирования. Я, к примеру, не готов отказаться от нашей культуры, хотя и убежден, что в ней следует немало изменить. Мы должны отказаться от использования чувства стыда в наших воспитательных методах. Родители и учителя обращаются к чувству стыда потому, что не доверяют естественным импульсам ребенка. По их мнению, если на ребенка не надавить, он будет сопротивляться обучению правилам цивилизованного поведения. Они не учитывают того, что человеческое существо хочет быть принятым в сообщество, нуждается в этом и приложит все силы, чтобы овладеть приемлемыми формами поведения. Тогда процессу воспитания будет сопутствовать удовольствие, а не горечь стыда.
Воспитание ребенка через удовольствие, а не с помощью стыда, представляет творческий подход к проблеме его приобщения к культуре. Такой подход не прибегает ни к наградам, ни к наказаниям. Если модель поведения, принятая в семье, способствует удовольствию, то ребенок будет усваивать эту модель спонтанно. Он естественным образом будет подражать своим родителям, если увидит, что их поступки делают жизнь приятнее. И он будет обучаться установленным формам общения, если обнаружит, что они облегчают межличностные взаимоотношения.
Ко мне не раз обращались матери с вопросом о том, что делать, если ребенок сопротивляется приучению к туалету и настаивает на использовании подгузников. Хотя это осложняет жизнь матери, по-настоящему в данной ситуации страдает именно ребенок. При этом, несмотря на свою боязнь туалета, он вряд ли будет придерживаться своих инфантильных привычек, если увидит, что другие дети преодолели это затруднение. Если бы мать смогла справиться со своим чувством стыда, то проблема разрешилась бы сама по себе. Я не знал ни одного ребенка, который продолжал бы носить подгузники в школе. Эмпатийное принятие чувств ребенка могло бы предотвратить серьезный конфликт, чреватый травматическими последствиями. Если ребенка не осуждать, то он научится всему необходимому посредством своего естественного стремления к удовольствию, без развития чувства стыда.
Внося раскол в целостность личности, стыд порождает противоположное чувство — тщеславие. Тщеславному человеку также свойственны робость и неуверенность, хотя он положительно оценивает свой внешний вид. Тщеславие — это реакция на предшествующее состояние стыда. Сумев подчинить и взять под контроль все аспекты собственного поведения и внешнего вида, способные вызвать чувство стыда, он теперь может предлагать себя в качестве образца для окружающих, что, собственно, и делает. Но становясь моделью, он перестает быть человеком.
Естественными чувствами, связанными с собственным телом, свободными от оценочных суждений, являются скромность и достоинство. В скромности и достоинстве выражается идентификация человека с телом, а также удовольствие и радость от его активности и эффективного функционирования.