Эпилог

Эпилог

Переведите часы на столетие-два вперед. На что будет похожа йога? Мне кажется — если взять во внимание нынешние тенденции, — возможны два очень разных варианта развития. Оба связаны с наукой, известной также как «систематизированная истина».

В первом варианте путаница усиливается, конкурирующие направления и корпорации сражаются за долю рынка среди сбитых с толку практикующих. Сетевые студии предлагают свою йогу, духовные лидеры — свою. Эксперты, представляющие различные направления, спорят из-за противоречивых заявлений. Поговаривают, что йога сулит бессмертие. Эти споры напоминают старые добрые религиозные дебаты. Но разделение усиливается: если в конце ХХ века появилось несколько десятков направлений йоги и все заявляли о своей уникальности и преимуществах, то теперь таких ответвлений сотни. Однако, несмотря на активность адептов, вклад йоги в мировое здравоохранение остается небольшим, так как большинство громких заявлений, сделанных йогами, так и не подтверждено наукой. Как правило, общественность воспринимает йогу как культ, взятый на вооружение жадными корпорациями.

Есть и другой вариант развития, в котором йога входит в каждый дом и начинает играть в обществе важную роль. Обширная программа научных исследований, проведенная в начале XXI века, позволяет ученым прийти к единому мнению по поводу преимуществ йоги и ее недостатков. Открывается множество университетов, в которых ученые занимаются исследованием йоги. Йога-терапевты принимаются медицинским сообществом, а их методы лечения нередко считаются безопаснее и надежнее лекарств. Йогу преподают сертифицированные инструкторы, проходящие такую же серьезную подготовку, как и физиотерапевты. Выездные йога-семинары посвящены стимуляции творчества, разрешению конфликтов и урегулированию серьезных вопросов. Тем временем члены Международной ассоциации практикующих, которым более 100 лет, выступают с поддержкой обширных исследований с целью поиска инновационных способов повысить качество жизни для людей чрезвычайно пожилого возраста. Ее президент Стинг отправляется в мировое турне, надеясь привлечь к инициативе внимание политиков.

Одним словом, очевидно, что йога достигла поворотного момента своего развития. Не только число практикующих на данный момент составило критическую массу, но и сама йога находится на критическом этапе.

Йога может вырасти, а может остаться ребенком — ребенком с оружием в руках, чьи действия небезопасны для окружающих. Традиционалистам идея взросления, возможно, придется не по вкусу. Однако, повзрослев, йога больше сблизится с наукой, продолжив путь, в начале которого стояли Гун, Айенгар и другие первопроходцы. Образ древней практики, неподвластной влиянию времени, — это иллюзия. В течение веков йога менялась много раз — и должна измениться снова.

Будущее йоги приоткрылось мне однажды в пятницу вечером в «Крипалу», когда Эми Уайнтрауб сказала: «Йога спасла мне жизнь». Ее слова до сих пор звучат у меня в голове, вселяя надежду, что со временем будет найден гораздо более эффективный способ борьбы с депрессией.

В древности гениальные умы в Индии создали совершенно новый вид взаимоотношений между сознанием человека и его телом. Мы же вот-вот можем найти новые, удивительные пути, позволяющие применить их открытия и вручить миру дар исцеления и эмоционального обновления, здоровья и полноты жизненных сил, пополнения запасов энергии и творческого вдохновения. Вспомните Лорена Фишмана, который сумел поднять больную руку. Вспомните Эми Уайнтрауб, выполняющую «дыхание радости». Сегодня врачи говорят о революционных открытиях в области медицины и фармакогенетики — об использовании генетической информации человека для того, чтобы подстроить лечение под индивидуальные нужды. Но йога уже это делает. Йога способна превратить наше тело в личную фармацевтическую фабрику, вырабатывающую гормоны и нервные импульсы, которые излечивают заболевания, поднимают настроение, снижают холестерин, борются с бессонницей и оказывают множество других воздействий. Более того, цена за все это чрезвычайно низкая, а побочных эффектов практически нет. В перспективе йога действительно способна привести человечество в новую эпоху — и это не иллюзорный нью-эйдж 1960-х годов.

В западной науке человеческий организм рассматривается как нечто неподвижное, сумма неизменных компонентов и функций. Но в основе йоги лежит совсем другой принцип. В йоге человек воспринимается как кусок глины. Его тело ждет, когда за него возьмется рука мастера.

Некоторые индуисты глубоко убеждены, что мы живем в эпоху кали-юга — темное время, когда люди отдалились от Бога и цивилизация пришла в упадок. Они восхищаются прошлым, считая его просветленной эпохой.

При всем уважении к идеалистическим представлениям людей религиозных, мне кажется, что лучшее у йоги впереди, а не позади. Мы вполне можем сформировать из этой зарождающейся дисциплины нечто достойное.

Если бы йога стала серьезной практикой, она смогла бы выступить в качестве реальной силы в борьбе с глобальным кризисом в индустрии здравоохранения, затраты на которую в Соединенных Штатах в данный момент составляют более двух триллионов долларов в год. На ее основе можно было бы создать новую, не требующую больших расходов сферу здравоохранения и профилактики, лечения и поддержания здорового образа жизни. Йога могла бы изменить правила игры. Мишель Обама прилагает массу усилий, поддерживая йогу как путь к здоровой жизни, ей хочется, чтобы дети прониклись этим духовным настроем.

Но чтобы в перспективе оказать более существенное влияние на организацию мирового здравоохранения, йога должна наладить более прочные связи с наукой. Должны быть проведены клинические испытания и внедрена система профессиональной аккредитации с государственным контролем и тщательной оценкой, возможно даже с участием страховых компаний и столь ненавистной бюрократии. Йога может стать мощной силой. А может остаться на периферии, продолжая быть маргинальной практикой, увязшей в мифах, обращенной к прошлому, падкой на поклонение гуру, распадающейся на все большее число ответвлений и подвергающейся все большей изоляции по мере того, как мир движется вперед.

Чтобы реализовать хотя бы малую толику потенциала йоги, нужна работа — тяжелая работа.

Мы должны продвинуться в двух параллельных направлениях исследований, которые, как показано в этой книге, существовали с самого рассвета научного изучения йоги, начавшегося более 100 лет назад. Нам нужно лучше понять, на что способна йога и чем она может стать. Последний пункт вызывает в памяти слова Робина об «улучшении практики».

Назовем физическую дисциплину, которую начали практиковать в Средневековье, версией 1.0. Современная разновидность, появившаяся в начале ХХ века под влиянием науки, — это версия 2.0. Сейчас мы имеем дело с версией 2.5 или даже 3.0, судя по распространению многочисленных активных стилей и попыткам профессионалов йоги сделать практику безопаснее. В будущем, возможно, появится версия 4.0, которая будет сильно отличаться от того, к чему мы привыкли сейчас.

Первым шагом к дальнейшему развитию йоги является противостояние угрозе, которой подвержены практикующие уже сейчас, — речь идет о недостатке надежной информации о пользе и вреде йоги. Противоречивые утверждения представителей конкурирующих стилей, возникновение новых коммерческих течений и зачаточный характер версии 3.0 усиливают путаницу. Этой книгой я по возможности постарался прояснить ситуацию (еще большую ясность вы обретете, если ознакомитесь со списком рекомендованной литературы и подробными примечаниями). Но впереди еще долгий путь, и предстоит сделать немало, чтобы обеспечить более широкое распространение проверенной информации.

Одной из сложностей на этом пути является рассредоточение существующих исследований во времени и пространстве. Для научного мира это уникальная ситуация — что исследования проводились в течение столь долгого времени и во многих местах. Путешествуя по миру, я поражался тому, каким образом экспертам удалось собрать бесценные коллекции книг и научных работ. Понды в Канаде, Сат Бир Кхалса в Бостоне, Мел Робин в Пенсильвании, специалисты ашрама Гуна в пригороде Бомбея и «Пабмеда» в Бетесда — всем им удалось накопить большой объем достоверной информации о научном изучении йоги. Но у каждого в распоряжении лишь один, свой кусочек головоломки. Подозреваю, что таких кусочков еще много, просто о них никто не знает, никто их не изучал и не интегрировал в обширную систему научных знаний.

Если бы я мог щелкнуть пальцами и совершить чудо, то основал бы Общество изучения йоги, которое взяло бы на себя работу по объединению всей этой разрозненной информации и донесению ее до широкой общественности. Это общество могло бы стать не только центральным хранилищем данных, но и источником объективной информации для практикующих. Оно также могло бы стать силой, противостоящей растущему натиску коммерциализации йоги, и познакомить мир с теми преимуществами практики, которым уделяется так мало внимания, — к примеру, возможности использования йоги в качестве антидепрессанта, средства лечения сексуальных расстройств и стимула творческой деятельности.

Возможно, я чересчур резко высказался по поводу коммерциализации йоги, но это лишь потому, что данная тенденция приводит к возникновению фундаментальных проблем. В настоящее время — впрочем, так было всегда — в йоге отсутствует социальный механизм, позволяющий углядеть истину среди бесчисленных рекламных заявлений, а активизация коммерческих структур с их динамичными целями и амбициозными планами лишь делает эту слабость более явной. Представьте, что деятельность фармацевтических корпораций не регулировалась бы Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами и вышестоящими агентствами по надзору. Продвижение лекарств от несуществующих заболеваний и «фуфломицинов», что уже сейчас приносит миллиарды долларов, несмотря на бюрократический надзор, стало бы гораздо агрессивнее. Индустрия йоги переживает бум и, видимо, движется к той же хищнической модели поведения. Разумеется, есть замечательные примеры того, как коммерческие предприятия служат обществу. Взять хотя бы бесплатные занятия йогой с известными преподавателями, которые проводятся в Центральном парке. Но лучше всего коммерческой йоге удается служить личным интересам и заботиться о личном обогащении.

Я очень надеюсь, что ситуация улучшится: увеличится количество научных исследований и появится больше думающих людей, подобных тем, что описаны в этой книге. Они заняты поиском способов соединить йогу и науку, они стремятся отойти от неопределенности прошлых десятилетий и заглянуть в будущее. Эти современно мыслящие люди получили серьезное образование, и главное — они пользуются доверием со стороны научного сообщества, которое необходимо для поднятия статуса йоги. Они смогут изменить облик йоги и показать, на что она способна.

За несколько десятилетий — с момента основания ашрама Гуна и до выхода «Прояснения йоги» — в йоге произошло радикальное смещение акцентов. Практика йоги перестала обращаться за наставлениями к гуру и к своей древней истории и вместо этого стала прислушиваться к науке. Но впоследствии эта связь ослабла. В результате прежние тенденции возобновились.

Мне кажется, сейчас самое время заново наладить связь между йогой и наукой. Об этом свидетельствует не только появление нового поколения «ученых йогов», но и выступления уважаемых фигур, таких как далай-лама, тибетский духовный лидер. В своей книге «Вселенная в одном атоме» он пишет, что «научные исследования и открытия должны сдерживать духовную пылкость». Что удивительно, он даже отмечает, что научное сообщество признало ложными отдельные буддистские постулаты, и следовательно, «необходимо согласиться с мнением ученых и отказаться от этих принципов».

Еще одной воодушевляющей тенденцией является начало государственного финансирования исследований йоги в США и других странах — главным образом с целью выявить потенциал этой практики для профилактики и лечения заболеваний. Подобные исследования призваны обнаружить истинную пользу йоги. Национальный институт здоровья в городе Бетесда — самая авторитетная мировая организация, занимающаяся исследованиями в сфере здравоохранения, — выделяет средства на такие эксперименты и повышает стандарты. Изучение йоги началось здесь в 1998 году; на сегодняшний день институтом профинансировано более десятка исследований, в том числе посвященных определению эффективности йоги в лечении артрита, бессонницы, диабета, депрессии, хронической усталости и хронического болевого синдрома. Эта новая волна исследований, отличающихся высокой достоверностью, помогает укрепить общественную репутацию йоги.

Эти вложения уже начинают окупаться — к примеру, появляются новые методы терапии, о чем свидетельствуют главы этой книги, рассказывающие о самых важных открытиях. Институт выступил спонсором исследований гипертонии в Пенсильвании, сердечно-сосудистых заболеваний в Виргинии, изучения теломеразы в Бостоне, деятельности правого полушария в Филадельфии и эксперимента с участием музыкантов в Массачусетсе, а также многих других проектов. Подобные исследования открывают путь к лучшему будущему.

В 2011 году, несмотря на все большие бюджетные ограничения, институт приступил к новому циклу изысканий. В центре внимания — занятия йогой для пациентов, переживших онкологические заболевания, для людей среднего возраста, страдающих хронической депрессией, и для пожилых женщин, находящихся в группе риска по сердечно-сосудистым заболеваниям.

Оппоненты федеральных исследований любят критиковать эксперименты по изучению йоги, называя их напрасной тратой средств налогоплательщиков. В 2005 году консервативное издание «Human Events» («Общественные события») выступило с осмеянием исследований йоги, которые, по их мнению, являются симптомами «синдрома раздутой бюрократии». В последующие годы подобная критика, вероятно, будет звучать все чаще — в Вашингтоне идут все более разгоряченные политические баталии о путях снижения федерального бюджета.

Из этого неизбежно следует, что исследования йоги без поддержки заинтересованных лиц едва ли в ближайшее время ждет значительное увеличение финансирования. Так что, где бы вы ни жили, пусть даже не в США, сейчас самое время обратиться с письмом к депутатам или предпринять другие шаги, чтобы донести до внимания общественных деятелей все преимущества йоги. В 2011 году на исследования йоги Национальным институтом здоровья было потрачено около пяти миллионов долларов. Эта сумма столь ничтожна, что ее нельзя сравнить даже с каплей в море финансирования, поступающего из Вашингтона. Она почти неосязаема. Это всего лишь пылинка. Разумно было бы потратить на исследования йоги гораздо большую сумму, если учесть потенциальную экономию средств в сравнении с затратами на традиционное здравоохранение — речь идет о миллиардах долларов. Как любят говорить страховые агенты, подобные расходы экономически оправданны.

Ведь на карту поставлено не только решение таких практических проблем, как облегчение боли, профилактика заболеваний и замедление процесса старения для миллионов людей. Одна из главных перспектив связана даже не с рациональным использованием результатов подобных исследований, а с достижением простого понимания.

Что, если бы у Пола была возможность сделать несколько снимков МРТ и провести другие измерения, пока Пенджаб Йоги сидел, застыв в смертоподобном трансе? К каким новым научным открытиям это бы привело? Может, все люди с рождения наделены способностью испытывать всепроникающее блаженство? Будут ли астронавты будущего практиковать позу лотоса, чтобы подготовиться к межзвездным полетам? Насколько безопасно состояние эйфорического транса? Может ли оно обернуться сумасшествием? Или оно способствует развитию человека и укреплению межличностных отношений?

Научному сообществу еще предстоит заняться — только заняться, не решить — поиском ответов на эти вопросы. Как минимум, эта тема принесет пользу для всего человечества — от практической помощи людям, испытывающим потрясение от опыта поднятия кундалини, до психоаналитических прозрений, о которых мечтал Юнг. Существуют свидетельства того, что способность йоги сильно замедлять метаболизм может играть роль запала, разжигающего пламя сексуальности. В результате нередко возникает лихорадочное состояние, практикующий приходит в возбуждение (если не находится в тот момент в медитации или трансе, как когда-то Пенджаб Йоги). В предпоследней главе я говорил о том, что называю это противоречие парадоксом йоги. Насколько мне известно, ни профессионалы мира йоги, ни эксперты в области биомедицины не уделяли должного внимания этому феномену. Корби и его коллегам из Стэнфорда удалось засвидетельствовать подобную трансформацию, но они не стали развивать эту тему. Основным симптомом этого перехода является радикальное изменение температурного гомеостаза — в результате теплопродукция в организме повышается. Я надеюсь, что моя книга вдохновит научное сообщество на тщательное изучение этого феномена и других аспектов йоговской гиперсексуальности.

Демистификация йоги только начинается. Эта тема представляется мне настолько глубокой и разветвленной, что путешествие в пучину открытий займет много столетий, а может, и тысячелетий. Исследования с области физиологии — в свое время начавшиеся с интереса Пола к функциям респираторной системы — перекинутся на сферы, имеющие непосредственное отношение к человеческому существованию, к вопросам бытия и сознания. В конце концов, общественный резонанс, который последует за научными открытиями, будет способствовать возникновению интереса к таким темам, как эволюция человека и путь его дальнейшего развития как биологического вида.

Но несмотря на все это, как я уже упомянул в предисловии, важно помнить о том, что наука не обладает монополией на истину.

Будучи журналистом в научной сфере, на протяжении всей своей карьеры я писал о науке и пытался пролить свет на ее открытия и методы. Невзирая на то что науку часто представляют как престижное и легкое занятие, это невероятно тяжелая работа. Ведь по природе своей наука стремится преуменьшить значение веры, делая как можно меньше предположений и подвергая собранную информацию сомнению. По сути, наука — это «организованный скептицизм». Для человеческого ума это может быть разрушительно. Однако есть и конструктивный момент, ведь правильно проведенный эксперимент не допускает субъективности, исследователи долго собирают и тщательно проверяют информацию, прежде чем сделать выводы. Чисто теоретически наука предполагает беспристрастное видение, что является большой редкостью в мире, населенном людьми.

При этом даже в своих лучших проявлениях, несмотря на всю свою способность к обнаружению истины, наука невероятно груба. Она игнорирует многие аспекты реальности в попытке сконцентрироваться именно на том, что можно сосчитать и осмыслить. В стороне остается немало — любовь, восторг при виде Сикстинской капеллы и других достижений человечества. Несмотря на все триумфы последних четырех веков, наука иногда не в силах разглядеть очевидное. Она не замечает уникальности каждой снежинки, не подозревает о скачках на фондовой бирже, ей незнакома этика. Ни одно математическое уравнение не превзойдет Шекспира.

В моей книге «Оракул» последняя глава посвящена определению границ научного знания. Приведенные мной доводы имеют философский характер, но сводятся к тому, что в попытке составить всестороннюю картину мира наука сталкивается с великими сложностями.

Одно я знаю определенно: наука не в силах даже подступиться к большинству из самых интересных загадок жизни, не говоря уже о том, чтобы решить их. Это всего лишь один палец на руке, как сказал мудрец. Я ценю научный метод за то, что он дал человечеству столько разгадок и открытий, облегчил наше существование и усовершенствовал общественную жизнь. Однако я сомневаюсь в ценности сциентизма — уверенности в том, что научный взгляд на мир превосходит все остальные интерпретации: философские и религиозные, моральные и гуманистические.

Поэтому, даже если научные обоснования загадок йоги кажутся истинными, открытия революционными и ниспровергающими популярные легенды или указывающими на их неточность, сама эта сфера по природе своей просто не может быть проанализирована целиком. Многие истины йоги, безусловно, лежат за пределами рационального познания. Йога способна заглянуть дальше, а опытные практикующие, насколько мне известно, проникнуть в те сферы сознания и духовности, о которых науке вообще ничего не известно. Или, возможно, все это бред и чепуха. Я не знаю. Я агностик, но все равно занимаюсь йогой, причем получаю все больше удовольствия от некоторых аспектов этой практики. Проделанный путь заставил меня внимательнее присмотреться не только к опасностям, которые таит эта дисциплина, но и к ее незаметному на первый взгляд воздействию, в том числе формированию у человека способности ценить настоящее.

Но даже если мистический взгляд и имеет ценность, эта книга и длительные научные исследования свидетельствуют о главном. Трансцендентный экстаз начинается с активации нейронов и действия нейромедиаторов, гормональных вспышек и активности мозговых волн.

Такова наука йоги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.