2. Наркотики — зло!

Понятие «наркомания» появилось относительно недавно. В книгах по судебной медицине конца XIX — начала XX века про отравления морфином и кокаином написано совсем немного. Подобные случаи описываются в основном как самоубийства среди медицинских работников и очень редко — как убийства. Также там рассказывается о детях, отравившихся в результате того, что их «для успокоения» поили сиропом, изготовленным из маковых головок.

Удивительно, что при относительной доступности морфина его не употребляли в массовом масштабе. Сейчас же ситуация изменилась ровно наоборот: притом что легально приобрести наркотики практически невозможно, количество наркоманов огромно. Связано это, конечно, с незаконным оборотом наркотиков и колоссальными деньгами, которые крутятся в этом бизнесе. Наркомания тихо и незаметно вползла в нашу жизнь и крепко закрепилась в ней.

Да простят мне читатели то, что я часто вспоминаю общагу, но общежитие — это школа жизни, где можно насмотреться всякого. Вот однажды поздно вечером нас разбудил громкий стук в дверь. Открыв ее, мы увидели нашего соседа, который ломился к нам и бормотал что-то насчет того, что у него в комнате «нельзя», а ему «надо». Он сварил в ложке на зажигалке какую-то смесь, тут же укололся, посидел немного и ушел. Я до сих пор помню его безумные глаза, невнятную речь и животное желание принять наркотик.

Отравления наркотиками в последние годы конкурируют с отравлениями алкоголем, то поднимаясь на первое место в структуре всех отравлений, то опускаясь на почетное второе.

Наркотики бывают разные: чистые и грязные, растительные и синтетические, те, к которым привыкают долго, и те, что вызывают зависимость уже после первого применения, — но все они действуют на организм разрушающе. Вначале страдает психика, потом тело. На людей, находящихся в финальной стадии наркомании, страшно смотреть. Организм человека до последнего сопротивляется этой дряни, умирая по частям, отдельными органами, клетками и в конце концов погибает.

Наркоманы в последние годы постарели: если еще лет 15 назад 35-летний наркоман был относительной редкостью, то сейчас и 40– и 45-летние встречаются довольно часто. Те, кто выжил в лихие 1990-е, стали осмотрительнее и уже не колются по подъездам, особенно если у них есть деньги, доживая порой до преклонного наркоманского возраста. Хотя, конечно, средний возраст у них составляет около 30 лет.

Гламурный образ наркомана, часто используемый в фильмах, — миф. Это почти всегда не брутальный самец, который безудержно предается разврату на своей вилле, и не старый гедонист, а унылый дрищ, у которого в 25 лет уже нет зубов, грибковые ногти и худенькие сгнившие ножки.

Мне в ЖЖ часто задают вопросы о том, что я чувствую на своей работе, испытываю ли сострадание, жалость или что-нибудь еще по отношению к тем, кого вскрываю. Ответ на этот вопрос всегда одинаковый: работа есть работа, и нельзя пропускать ее через себя, иначе можно сойти с ума. Исключение составляют дети (смерть детей всегда трагична) и наркоманы. Не знаю почему, но с некоторых пор мне стало их жаль. Изучая историю болезни наркоманов, невольно представляешь себе все этапы их недолгого жизненного пути и то, как целенаправленно они сами себя убивали, причем шли к смерти с упертостью барана, последовательно, пока не оказывались в больнице, или на лестничной клетке, или на детской площадке, или где-нибудь еще.

Я не зря упомянул лестничные клетки и детские площадки — очень много наркоманов находят свой конец именно там. По лестницам уже давно почти никто не ходит, есть же лифты, даже со второго на первый этаж люди предпочитают спускаться, не утруждая нижние конечности. Поэтому лестничные площадки — одно из излюбленных мест уединения наркоманов. За батареей, над окном, в электрощитке вы почти наверняка найдете какие-нибудь приспособления для «приятного» времяпрепровождения — шприцы, ложки, зажигалки и т. п. В свое время, выезжая на вызовы в составе следственно-оперативной группы, я поражался, насколько много этой гадости припрятано в подъездах.

Детские площадки манят наркоманов своим уютом, возможностью посидеть спокойно, ведь в темное время суток никаких детей там уже нет. Не хочется даже думать, сколько всякой дряни может быть в песочнице, в которой днем резвятся дети.

Еще одно излюбленное место «торчков» — парки и скверы. Недавно я исследовал труп такого молодого человека 22 лет, которого нашли рано утром в одном из скверов лежащим лицом вниз на травке около лавочки. Сердобольные прохожие решили разбудить парня, но тот был уже несколько часов как мертв. Смерть, видимо, наступила ночью. Содержимое его рюкзака сразу же навело на некоторые мысли. Обилие медицинских пластырей, эластичный бинт, различные таблетки, витамины — все это просто так с собой не носят. В паховой области мы обнаружили след от инъекции, а в крови — морфин и кодеин в смертельной концентрации.

Также наркоманов находят в туалетах кафе и кинотеатров, в примерочных кабинках, в кабинетах всяких должностных лиц, в саунах… Пару лет назад мы исследовали трупы сына и отца, которые работали дальнобойщиками и были обнаружены в своем автомобиле; нередки случаи, когда наркотики употребляют целыми семьями.

Исследование тел наркоманов представляет определенную опасность, потому что практически все они имеют нехорошие болезни, такие как гепатиты, ВИЧ-инфекция, туберкулез, то есть теоретически всегда врачи и санитары рискуют заразиться. Поэтому медперсонал постоянно соблюдает нехитрые приемы, которые позволяют минимизировать угрозу.

Как я уже писал, заподозрить в человеке наркомана можно по внешнему виду, а еще раньше по одежде: ввиду того, что периферические сосуды у них часто спазмированы, наркоманы всегда мерзнут и даже в теплую погоду одеваются очень тепло. Следы от инъекций могут располагаться на характерных местах, в зоне подкожных вен, а также в скрытых местах — между пальцами, под языком, в складках кожи. Совершенно необязательно наличие так называемых «дорог» — множественных следов от инъекций различной давности: для острого отравления достаточно одной инъекции, она может быть первой и последней. Когда подкожные вены уже становятся никуда не годными, то наркоман начинает колоть в пах, то есть в бедренную вену. Колют в это место многократно, не позволяя ране заживать, так что формируется воронкообразный рубец, грубо говоря, дырка, на наркоманском сленге — «колодец», с толстыми стенками, дном которой является бедренная вена. В такой рубец можно попасть иглой даже во время сильной ломки, когда трясутся руки. Только вот недолго живет наркоман с того момента, как начинает колоться в пах. «Пах открыл — гроб открыл», — говорят они, и это правда. Ввиду того, что в довольно крупной вене постоянно поддерживается хроническое воспаление и зреет инфекция, очень быстро возникают осложнения, чреватые летальным исходом.

Я как-то исследовал труп молодого парня, который был найден дома, весь в крови. В паховой области обнаружили «колодец», заткнутый куском ваты (фото 48). При исследовании «колодца» мы увидели, что стенка бедренной вены сильно утолщена за счет воспаления и очень плотно спаяна с бедренной артерией. Делая себе очередной укол, наркоман не рассчитал и проткнул артерию, что вызвало обильное кровотечение и кровопотерю, от которой и наступила смерть.

Ввиду трофических нарушений ноги у таких наркоманов часто представляют собой сплошной ужас. Огромные язвы, гангрена, слоновость — все это присуще наркоманам, которые «открыли пах». Нередки случаи, когда мягкие ткани на ногах совсем отсутствуют, торчат кости, в язвах ползают опарыши, но человеку на это наплевать (фото 49).

Существуют стигмы, которые напрямую не свидетельствуют о наркомании, но могут помочь заподозрить ее. Например, у очень многих наркоманов на передней поверхности предплечий есть рубцы, видимо, во время ломки они пытаются вскрыть себе вены. Наличие проблем с зубами тоже довольно постоянный показатель — зубы находятся в отвратительном состоянии и уже к 30 годам могут быть полностью поражены кариесом или совсем отсутствовать. Изменения касаются и ногтей: из-за ослабления иммунного статуса у наркоманов часты микозы, причем в запущенных формах. Увеличенные паховые или подмышечные лимфатические узлы тоже дают повод думать о том, что человек употреблял наркотики. Конечно же, эксперт никогда не делает выводы на основании лишь одного или двух выявленных признаков — все оценивается в комплексе, и решающим фактором являются результаты судебно-химического исследования, которое позволяет выявить концентрацию отравляющего вещества в крови.

Морфин, входящий в состав большинства внутривенных наркотиков, очень быстро метаболизируется в организме. Поэтому, если эксперт подозревает отравление именно наркотиками, особенно важны исследования мочи и внутренних органов — как правило, части печени с желчным пузырем, одной целой почки и невскрытого желудка с содержимым. При исследовании трупа эти органы отправляются в сухих чистых банках в судебно-химическое отделение. Наверное, с отсутствием этих органов связан один из мифов о том, что в морге занимаются изъятием и торговлей органами.

Кроме непосредственного наркотического вещества в наркотик добавляются другие, которые судебно-химическая лаборатория также выявляет. С необходимостью провести тесты на обнаружение многих десятков веществ и связано относительно долгое производство экспертизы в таких случаях — до четырех недель.

Наркоманы — больные люди. Опасность болезни в том, что каждый наркоман делает наркоманом еще нескольких человек, а те, в свою очередь, еще нескольких и т. д. Кроме того, для наркомана не существует принципов, общественной морали, правил жизни в социуме, чувств. Борьбу с этим злом нужно вести на всех уровнях, применяя самые жесткие методы, иначе однажды мы можем проснуться в наркоманском мире.