Глава 4. Место и значение удаления паразитов в общей системе сохранения и созидания здоровья

Глава 4. Место и значение удаления паразитов в общей системе сохранения и созидания здоровья

Автор — профессиональный врач с классическим медицинским образованием, последние полтора десятка лет все более склоняющийся к методам, альтернативным современной «классической» медицине. Прошедшие годы — это не время — это сотни больных и десятки писем. Самое парадоксальное, что большая часть вопросов, присланных в письмах, касалась того, что мне казалось совершенно очевидным.

Самый частый вопрос звучал следующим образом: «Я провел полный курс изгнания паразитов, а мое здоровье не улучшилось. Почему?»

А потому, что от одного этого здоровье улучшиться не может. Изгнание паразитов из организма — лишь первый этап строительства собственного здоровья. Это даже не рытье котлована — это просто очистка рабочей площадки от мусора. Дальше надо приступать к работе.

Иммунитет не является «автоматическим созидателем здоровья». Он просто его охранник, охранник изощренный, развитый, подготовленный, но все же — слегка туповатый. Причем если охраннику дать скучать, он начнет еще больше тупеть и жиреть — и окажется неспособным к исполнению своих функций. Еще хуже — если «охранник» изначально не только тупой, но и слабосильный! Доказать?

Несколько фактов.

«Излишняя опека над ребенком раннего возраста может крайне негативно отразиться на формировании его иммунной системы, сообщает BBC. По наблюдениям исследователей из берлинского университета Гумбольта, в семьях среднего по европейским меркам достатка, где контакт с аллергенами и бактериями меньше, аллергические заболеваний у детей встречаются чаще, чем обычно.

При этом в семьях среднего класса, как правило, родители достаточно осведомлены в вопросах здорового образа жизни, матери реже курят во время беременности и дольше кормят грудью. Кроме того, там реже живут домашние животные, чья шерсть часто является аллергеном. Несмотря на все это, число больных детей в таких семьях выше.

По мнению ученых, причиной высокой аллергизации в обеспеченных семьях является ограничение контакта ребенка с аллергенами в раннем возрасте, так что его иммунная система не может «подготовиться» к безопасной встрече с ними в будущем. Дети в таких семьях предпочитают сидеть в «непыльных» домах и играть в видеоигры вместо того, чтобы участвовать в активных играх на улице, где в их организм попадает множество бактерий и пыльца растений.

По мнению авторов исследования, это действительно печальный факт. Очень много усилий было потрачено на пропаганду здорового образа жизни. Теперь оказывается, что основная целевая группа этих усилий имеет повышенный риск развития аллергий. Сегодня некоторые исследователи уже задумываются о создании своеобразной «грязевой» вакцины, которая заменит ребенку реальное знакомство с лужами и грязью во дворе[14]».

Уже интересно? А вот тогда еще.

«Внутренние паразиты при определенных условиях могут приносить пользу человеку, полагают исследователи из Университета Мичигана. По их мнению, способность паразитических червей подавлять иммунитет организма хозяина может быть использована для борьбы с быстро распространяющимся в США и Европе заболеванием, известным как синдром раздраженного кишечника.

В ходе предварительных испытаний было установлено, что препарат, изготовленный из цист червя власоглава (Trichuris suis), паразитирующего в организме свиней, способен существенно сократить проявления симптомов заболевания.

К сожалению, механизм столь благотворного воздействия пока неизвестен ученым. Тем не менее, исследователи надеются, что со временем смогут использовать свойства паразитических червей для лечения таких заболеваний, как астма, диабет и рассеянный склероз.

В отличие от бактериальных или одноклеточных паразитов, провоцирующих мощный иммунный ответ организма хозяина, который, как правило, приводит к воспалительному процессу, паразитические черви обладают способностью противодействовать воспалительным процессам, отмечает одна из участниц исследовательского проекта сотрудница Университета Мичигана Линда Мансфилд (Linda Mansfield). Не исключено, что в процессе совместной эволюции иммунитет человека развивался таким образом, что в конце концов стал зависеть от корректирующих его паразитов, полагает Мансфилд.

Одним из наиболее популярных объяснений синдрома раздраженного кишечника является так называемая «гигиеническая гипотеза», согласно которой эта болезнь, как и другие аутоиммунные заболевания, развивается как следствие возросших требований к гигиене в развитых странах. По мнению приверженцев гипотезы, для того чтобы иммунная система развивалось правильно, она нуждается в систематическом взаимодействии с возбудителями инфекционных заболеваний, контакта с которыми практически полностью лишен современный человек.

Синдром раздраженного кишечника распространен только среди населения развитых индустриальных государств, жители развивающихся стран с этим заболеванием незнакомы. Известно, однако, что потомки иммигрантов из беднейших регионов мира, обосновавшихся в Европе и США, страдают синдромом раздраженного кишечника не реже, чем этнические европейцы[15]»

«Заражение ребенка паразитическими червями может иметь не только отрицательные стороны. Как показало исследование голландских ученых, контакт с паразитами уменьшает риск возникновения аллергических заболеваний в дальнейшей жизни. Предполагается, что черви вызывают повышение в крови уровня одного из белков иммунной системы, тем самым активизируя защитные силы организма.

Ученые обследовали группу из 520 детей из Габона. В этой стране, как и во многих других регионах Африки, Азии и Южной Америки достаточно часто встречается заражение шистосомами — паразитическими червями. Они могут обитать в сосудах мочевого пузыря и других органов малого таза, легких, печени, селезенки.

В ходе исследования выяснилось, что зараженные дети на 70 процентов меньше подвержены аллергическим реакциям на домашнюю пыль. Кроме того, в крови у них был выше уровень интерлейкина — 10. Этот белок вырабатывается иммунной системой организма и помогает справиться с воспалительными процессами.

Ранее ученые демонстрировали связь устойчивости к аллергиям с инфекциями в организме, но тогда они рассматривали бактерии и вирусы. Никто не применял подобного подхода при изучении паразитов[16]»

Автор в ряде своих книг регулярно упоминает физиологический принцип «Что не работает — то атрофируется». Этот принцип касается ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ФУНКЦИЙ ОРГАНИЗМА: мышечной работы, работы суставов, регуляторных свойств нервной системы, способности к секреции различных органов (от пищеварительных через вмешивающихся во «все и вся» надпочечников до «верхушки» эндокринной системы — гипофиза), и даже высших интеллектуальных функций — памяти, внимания, аналитических и творческих способностей.

Поместите организм в максимально «стерильные» условия — ион «разучится» делать даже самое необходимое. С другой стороны, избавляя иммунитет от постоянного «давления» из-за присутствия в организме паразита, мы во многом экономим ресурсы организма, которые велики, но, в любом случае, не беспредельны. Подобная ситуация даже не избавит нас сразу от аллергических заболеваний — хотя, несомненно, снизит их остроту и частоту. Склонность иммунитета к «истерикам», проявляющаяся в аллергических реакция, окончательно исчезнет в лучшем случае только через несколько лет — при условии здорового образа жизни. Минимальный срок — 11 месяцев: за это время сменится большинство клеток тела. Говорят, что Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, пока не умерли последние, выросшие в рабстве. 11 месяцев — это тот срок, когда наш организм покинут последние клетки, родившиеся в «паразитарном рабстве». 4 года — срок, за который ПОЛНОСТЬЮ сменится клеточный состав организма. Исключение составляют только функционально активные клетки ЦНС.

Вредна любая крайность — как полное пренебрежения к реальным возможностям своего организма, так и «обертывание в вату». Секрет здоровья — в умение находить баланс между противоположными по силе факторами.

Ключевым к сохранению здоровья понятием является здравый смысл, выражающийся в здоровом образе жизни. Что автор подразумевает под этим?

Тема большая и интересная, но в данном нам объеме ее можно очертить всего несколькими фразами.

Это максимально полное и постоянное использование всех возможностей организма — двигательных, интеллектуальных и, главное, созидательных. Причем нагрузка на все органы и системы человека должна быть тренирующей, а не истощающей и разрушающей. Это возможно только в одном случае — когда сам образ жизни ТРЕБУЕТ проявления ВСЕХ способностей человека во всей их полноте. И не надо никаких оговорок с кивками на возраст. Речь идет о СПОСОБНОСТЯХ — т. е. о том, что РЕАЛЬНО ЕСТЬ, а не о том, чего бы нам хотелось. Вот здесь мы снова возвращаемся к роли Сознания, которое должно выступать в роли разумного организатора, проявляя главную свою функцию — здравый смысл. Тогда и только тогда возможно созидание здоровья. И речь может идти именно о созидании — потому что большинство людей испытывают интерес к своему здоровью только тогда, когда этот капитал, данный нам при рождении, изрядно растрачен.

Единственным «созидателем здоровья» есть и может быть только Сознание, регулирующее каждодневную жизнь и вторгающееся в тончайшие функции организма гораздо глубже, чем может показаться неискушенному человеку. Но мы уже обсуждали это в главе 1, рассматривая связь между корой головного мозга, лимбической системой, гормонами и иммунитетом. Хотя лимбическая система, с заложенными в ней центрами удовольствия, сама по себе большая и интересная тема.

Но и само Сознание подстерегают опасности.

В этой книге мы говорили о паразитах разной степени «эволюционного развития» — от вирусов до многоклеточных, сложно устроенных червей. Мы выяснили, что чем более «развит» паразит, тем меньше шансов у иммунитета справиться с ним. Но очень хочется, чтоб читателям стало понятно, что отношения паразитизма не исчерпываются перечнем телесных паразитов, потребляющих наши «жизненные соки». Кроме «паразитов тела» существуют еще «паразиты сознания» и «паразиты социума».

Что значит «паразиты сознания»? Давайте начнем с примера.

Одна милая шестилетняя девочка, хорошо мне знакомая, верит в Деда Мороза и хочет, когда вырастет, стать «Подушкой Орбит». Такова уж счастливая черта детства, что она и ее ровесники с одинаковой убежденностью верят, что Дед Мороз и персонажи рекламных роликов и комиксов существуют на самом деле, поскольку уважаемые взрослые с серьезным видом рассказывают про них. Если вы расскажете этой девочке о ведьмах, превращающих принцев в лягушек, она и в это поверит. Тут же! Если вы расскажете ей, что плохие дети вечно горят в аду, ей будут сниться кошмары. Я только что узнал, что эту славную, доверчивую шестилетнюю девочку послали на неделю в баптистский христианский лагерь. Как думаете, чем это закончится?

Человеческий ребенок самим ходом эволюции готов к тому, чтобы впитывать информацию из окружающего мира. И ребенку пока не важно, что это будет — религиозные идеи, идеи, пришедшие из этнического бессознательного (стереотипы и предубеждения), научные знания или сказки: он «проглотит» все!

Самый яркий пример — ребенок обучается основам родного языка в течение нескольких месяцев. Обширный словарь разговорной речи, целая энциклопедия информации, необходимой для поддержания беседы, сложнейшие правила синтаксиса и семантики — все это переносится из разума окружающих взрослых в разум ребенка гораздо раньше, чем он дорастет нам до пояса. Но когда вы запрограммированы на то, чтобы интенсивно усваивать полезную информацию, нелегко в то же время отбрасывать информацию вредную или опасную. Да и нет еще критериев для ее различения. Как больные иммунодефицитом, дети открыты для ментальных инфекций, которые взрослые отражают без усилий.

Если рассматривать компьютерные вирусы как весьма развитую модель информационной эпидемиологии, то мы получим ясное представление о распространении «паразитов сознания».

Есть ряд рецептов, которыми руководствуются создатели компьютерных вирусов.

• Вирус, который чересчур обильно плодится в одном компьютере, скоро будет обнаружен, потому что симптомы засорения памяти слишком очевидны. Вот почему многие вирусы, прежде чем заражать систему, проверяют, нет ли уже в ней подобных вирусов. Это открыло путь защиты, аналогичный иммунизации. В начале 90-х, когда специальные антивирусные программы еще были недоступны, я сам проводил примитивную «вакцинацию» моего компьютера. Вместо того чтобы уничтожить обнаруженный вирус, я просто разрушал его код, сохраняя «оболочку» с характерным сигналом-«подписью». Теоретически новые вирусы того же семейства, попадающие в мою систему, должны были узнавать свою подпись и воздерживаться от повторной инфекции. Я не знаю, работала ли моя вакцинация, но мне тогда казалось более эффективным делать чучела вирусов, чем просто уничтожать их. Сегодня я просто ставлю антивирусную программу на свой компьютер.

• Чересчур вирулентный вирус быстрее засекут и уничтожат. Вирус, который, попав в компьютер, немедленно и сильно его повреждает, не сумеет попасть в множество компьютеров. Он может произвести самый что ни на есть забавный эффект в одном компьютере — стереть тезисы диссертации или сделать еще что-нибудь столь же забавное, — но он не вызовет эпидемии. Некоторые вирусы, следовательно, создаются таким образом, чтобы вызывать маленький, почти незаметный эффект, который тем не менее может быть весьма вредным. Один из таких вирусов, вместо того, чтобы стирать целые секторы, случайным образом слегка изменяет цифры (как правило, имеющие отношение к финансам), внедряясь в строчки и колонки. Другие вирусы прибегают к стратегии случайного включения, например, стирают только один из 16 зараженных дисков. Третьи используют принцип бомбы с часовым механизмом. Современные компьютеры «знают», какое сегодня число, и такие вирусы могут дать о себе знать по всему миру одновременно, в определенный день, например в пятницу 13-го или 1 апреля. С точки зрения паразита не важно, насколько катастрофичными будут последствия атаки, коль скоро он успеет распространиться раньше. Мне довелось как-то читать, что некоторые крупные компании с развитым компьютерным парком, чтобы защититься, делают некоторые компьютеры из своего парка своего рода «подопытными кроликами» — переставляют их календари на неделю вперед, так что «часовой механизм» вируса-бомбы срабатывает сначала в этих компьютерах, предупреждая о приближении великого дня.

Я уже говорил о запрограммированной доверчивости ребенка, столь полезной при изучении языка и усвоении мудрых традиций. Мы вырастаем и все равно обмениваемся информацией между собой. Конечно, мы не вставляем дискеты в голову собеседнику, но мы обмениваемся фразами, мы подмечаем друг у друга манеру двигаться и одеваться, подвергаемся чужим влияниям. Мы прислушиваемся к шуму рекламы, и, очевидно, он нас убеждает — иначе твердолобые бизнесмены не тратили бы столько денег на этот мусор.

Подумаем о двух качествах, которыми должна обладать среда, благоприятная для вируса или любой другой разновидности паразита: именно эти качества делают клеточные механизмы такими дружественными к паразитической вирусной ДНК, а компьютеры — к компьютерным вирусам.

Это, во-первых, готовность аккуратно воспроизводить информацию (возможно, с некоторыми неточностями, которые затем копируются точно); во-вторых, готовность повиноваться инструкциям, включенным в копируемую информацию.

Живая клетка и компьютер идеально соответствуют обоим требованиям вирусов. А человеческий мозг? Какрепликатор он, безусловно, уступает компьютеру или клетке в точности, но, тем не менее, он очень неплох. Второе свойство дружественной к вирусу среды — выполнение программы, описанной в инструкции, — у мозга опять же только количественно иное, чем у клетки или компьютера. Иногда мы подчиняемся порядку, предписанному другими, иногда нет.

Тем не менее, хорошо известно, что во всем мире дети чаще принимают религию своих родителей, чем какую-либо другую. Требования преклонять колени, кланяться в сторону Мекки, ритмично ударять головой о стену, трястись как безумец (список этих произвольных и бессмысленных образчиков двигательной активности, предписанных исключительно религией, обширен) — все это выполняется если не рабски, то, по крайней мере, с весьма высокой статистической вероятностью.

Менее жутко, и опять-таки лучше заметно у детей, воспроизведение поведенческих образцов, больше похожее на эпидемию, чем на результат разумного выбора. Тамагочи, жаргон и рекламные слоганы заполоняют школы в мгновение ока, спорадически перепрыгивают из одной школы в другую, и этот процесс, по сути, ничем не отличается от эпидемии кори. Несмотря на их тривиальность, массовые мании дают нам даже более детальные свидетельства того, что человеческий мозг, особенно в молодости, обладает теми качествами среды, которые мы выделили как благоприятные для информационных паразитов. Это может быть преднамеренно созданный паразит, как нынешние компьютерные вирусы. Это может быть и паразит, ненаправленно мутирующий и бессознательно эволюционирующий.

Прогрессивная эволюция более эффективных «паразитов сознания» имеет два аспекта. Новые «мутанты» (и случайные, и созданные людьми), лучше умеющие распространяться, станут более многочисленными. Кроме того, идеи, процветающие в присутствии друг друга, будут собираться в команды, взаимно поддерживая друг друга. Эти команды превратятся в совокупности, достаточно стабильные, чтобы получить общее название, например «секта».

Не суть важно, сравним ли мы каждую такую совокупность с одним вирусом или с множеством вирусов. Важно то, что человеческие мозги — благоприятная среда для паразитических, самокопирующихся идей или информации, распространяющейся по типу массовой инфекции (например, паники — «завтра подорожает соль»).

Как и компьютерные вирусы, преуспевающие вирусы сознания должны быть незаметными для жертвы. Если вы поражены одним из них, возможно, вы не знаете об этом и даже гневно отрицаете подобную возможность. Принимая во внимание, что вирус должен быть трудно заметным для самого пораженного мозга, какие признаки должен искать наблюдатель?

Вместо ответа попробую представить, как медицинское руководство могло бы описать эти симптомы у типичного пациента.

1. Как правило, пациент обнаруживает у себя глубокую внутреннюю убежденность, что то или иное является верным, или правильным, или хорошим; эта убежденность не кажется плодом наблюдений или логики. В терминах медицины и психологии мы вынуждены называть подобную убежденность «верой».

2. Обычно пациенты полагают, что хорошо, когда вера тверда и непоколебима, несмотря на то, что она не основана на очевидных фактах. В самом деле, они могут ощущать, что чем менее очевидно утверждение, тем добродетельнее вера в него (см. ниже). Парадоксальная идея «отсутствие доказательств — благо, когда дело идет о вере» имеет некоторые качества само поддерживающих программ, поскольку она ссылается на самое себя. Коль скоро предположение стало предметом веры, оно автоматически подрывает любую оппозицию. Идея «отсутствие доказательств — благо» может прекрасно играть роль «оси» в группе взаимоподдерживающихся «паразитов сознания». Сопряженный симптом, который также может наблюдаться у «страдающего верой», — убежденность в том, что тайна per se — это хорошо. Благо не в том, чтобы раскрывать тайны. Мы должны наслаждаться ею, даже приходить в экстаз от ее неразрешимости. Опять же, в утверждении «тайна есть благо» присутствует кольцо, ссылка на само себя. Крайнее выражение симптома «тайна есть благо» — Тертуллианово «Certum est quia impossibile est[17]». Этот путь ведет к сумасшествию. Хочется процитировать Белую Королеву Льюиса Кэрролла, которая, в ответ на Алисино: «Нельзя же верить в то, что невозможно», отрезала: «Полагаю, ты просто мало занималась… Когда я была в твоем возрасте, я практиковалась по полчаса в день.

Иногда мне удавалось еще до завтрака поверить сразу в шесть невозможных вещей». Может быть, эти люди экзаменуют или тренируют «мышцы своей веры», учась верить в невозможное?

3. Возможно, у больного начинает проявляться нетерпимость к носителям иной веры, в наиболее тяжелых случаях вплоть до убийства или оправдания убийства. Не исключена подобная же ненависть к отступникам (тем, кто придерживался веры, но позднее отрекся от нее) или еретикам (тем, кто придерживается иной — часто лишь в мелочах иной — версии веры).

4. Пациент не способен заметить, что его личные убеждения многим обязаны эпидемиологии. Почему, может он спросить себя, я придерживаюсь такого, а не иного набора убеждений? Потому что он «всосал» их в младенчестве. Убеждения, которым вы так страстно привержены, могли бы быть совершенно иными, если бы вы родились в другом месте.

Возникает закономерный вопрос: «А не является столь же зловредным «паразитом сознания» наука и научный взгляд на мир?»

Нет — так же, как не все компьютерные программы являются вирусами. Хорошие, полезные программы распространяются потому, что люди оценивают их и рекомендуют своим друзьям. Компьютерные вирусы передаются сами по себе, потому что их код содержит инструкцию: «Распространяй меня». Научные идеи подвержены своего рода естественному отбору, и это иногда придает им поверхностное сходство с вирусами. Но силы отбора, которые шлифуют научные идеи, не действуют случайно. Это выверенные, отточенные правила, изложенные в стандартной научной методологии:

• проверяемость,

• точность,

• содержательность,

• воспроизводимость,

• универсальность,

• прогрессивность и так далее.

Вера распространяется и при полном отсутствии любого из этих качеств. Быстрое распространение хорошей идеи в научном сообществе может даже показаться похожим на эпидемию кори. Но когда вы поймете внутренние причины эпидемии, то увидите, что они удовлетворяют стандартам научного метода.

В распространении сектантских истин или молодежной моды вы вряд ли найдете что-либо, кроме эпидемиологии.

Что значит «паразиты социума»?

Эти еще более разнообразны, чем «паразиты сознания». Они готовы потреблять все, до чего дотянутся: ваши идеи, вашу свободу, вашу энергию и даже само ваше время. Их не интересуете вы — их интересует то, что у вас можно забрать. Одни из самых популярных способов маскировки, который они используют, является фраза «ты должен, потому что.». Маскировка очень эффективная, потому что бывают случаи, когда эта фраза истинна. Она вовсе не всегда содержит в себе ложь. Но зачастую бывает, когда одна половина фразы вовсе не вытекает из другой. Например, «я люблю тебя, поэтому ты должен. ну, скажем, купить мне шубу». Из того, что один человек любит другого, вовсе не вытекает, что этот объект любви должен покупать шубу.

Выявить подобные «паразитарные отношения» очень непросто — ведь зачастую они даже выглядят как «добровольные».

Но мы рассмотрели простейший случай отношений между двумя особями. Бывает и хуже — когда целые стаи особей, именуемые отраслями промышленности, эксплуатируют подобные отношения. Рассмотрим несколько из них, которые паразитируют на идее «здоровье», как глисты паразитируют в кишечнике. Чтобы выявить паразитарные образования вокруг этой идеи, надо вооружиться соответствующей методологией. Причем методология проста, как обычное увеличительное стекло: «Кому выгодно?»

Вариант первый — официальная медицина. Выгодно ли врачу, чтобы вы были здоровы? Не уверен. Прижившаяся во всем мире страховая медицина четко сопоставляет уровень жизни врача и всего медицинского персонала (уровень их законных зарплат) с количеством больных и сложностью медицинских манипуляций. Вопрос качества регулируется некими рамками, которые ограничивают только низший уровень, ниже которого падать нельзя. Причем от страны к стране этот низший уровень весьма вариабелен. Вот спрашивается, каким образом на качестве медицинского обслуживания отражается повышение зарплат российских врачей? Если участковый терапевт, получая 4 тысячи рублей (или эквивалентную сумму на протяжении своей профессиональной деятельности), никогда на протяжении своей 20-летней «карьеры» не был даже удовлетворительным специалистом, то неужели он им станет, получая 14 тысяч?

Вариант второй — фармацевтическая промышленность. Ну какому фармацевтическому концерну нужны здоровые люди? Нет, нужно население хронически больное, но достаточно здоровое, чтобы зарабатывать деньги и относить их в аптеку.

Вариант третий — индустрия биологически активных добавок. Здесь вообще без комментариев — если лекарства лечат (но не вылечивают) те или иные болезненные состояния, то биологические добавки лишены даже этого достоинства. Лекарства, чтобы оно было разрешено к продаже и использованию, должно иметь как минимум доказанные лечебные свойства и отсутствие вредных побочных эффектов. С БАДами все значительно проще — продукция сертифицируется на основании того, что она безвредная. Полезность этой продукции в большинстве случаев недоказуема.

А обороты в этой индустрии — миллиардные!

Вариант четвертый — индустрия косметических средств и космоцевтики. Помните, «кожа — зеркало внутренних органов». У здорового организма — здоровая кожа, у здорового организма — замедлены процессы старения и кожа достаточно долго сохраняет свою свежесть, у здоровой кожи здоровы и ее придатки — волосы и ногти. Вопрос — выгодно ли производителю косметических средств, чтоб вы были здоровы? Нет! Потому что тогда он получает покупателя (покупательницу), которая с настырностью наркомана регулярно скупает, ну, скажем, средства от морщин. А в разработку этих средств вложены миллионы долларов. Производителю косметических средств гораздо выгоднее, чтоб его крема и пудры замазывали пятна и язвы, проступающие на коже из-за внутренних болезней.

И заметьте, каждый из рассмотренных вариантов имеет полезные аспекты — как паразит имеет общие с хозяином антигенные структуры (см. глава 1). Паразитируют они потому, что не дают человеку главного — Знаний, используя которые он может строить свое здоровье и быть свободным от врачей, лекарств, надоедливых продавцов БАД из маркетинговых компаний и т. д. Паразитическими эти структуры являются потому, что забирают в том или ином виде человеческую жизнь!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.