IV. Кайвалья пада

IV. Кайвалья пада

Кайвалъя означает исключительность, вечную свободу. Кайвалъя— это избавление от кармы, т. е. от последствий действия и налагаемых им обязательств. Кайвалья — это абсолютное, неделимое существование. Погружаясь в кайвалъю, йогин избавляется от мыслей, ума, интеллекта и эго и становится чужд превращениям гун природы — саттвы, раджаса и тамаса. Он становится гунатитаном — чистым, безупречным существом.

В вибхути паде Патанджали рассматривает чудодейственные силы, которые пробуждаются в развитом йогине, и говорит о том, что, отрешаясь от них, йогин постигает кайвалъю— венец йогической садханы. Здесь он пребывает в состоянии полноты души и исключительной единственности.

Заключительная пада Йога-сутр поражает читателя своей полнотой. Описывая природу сознания, эта глава обращает наше внимание на то, что сознание по своей сути абсолютно и исполнено чистоты и божественности. Оно загрязняется вследствие совершаемых нами действий, будь они белые (саттвичные), серые (раджасичные) или черные (тамасичные). Познать абсолютную природу сознания можно благодаря благоприятному происхождению, духовному жару и медитации. Очищающая трансформация сознания освобождает жизненную энергию, которая усиливает процесс эволюции «я». Постепенно человек избавляется от мирских забот, связанных с дхармой (долгом), артхой (средствами к существованию) и камой (земными радостями). Оставляя их пределы, йогин достигает свободы — мокши. Сознание, освободившись от атрибутов природы, растворяется в душе, пуруше.

Кайвалъя пада призывает отрешиться от сверхъестественных способностей, пробуждающихся в йогине по мере его духовного восхождения, и разъясняет, каким образом возвышенные йогины, в каком-то смысле оставившие мир позади себя, могут служить миру.

Пять типов йогинов

Патанджали начинает кайвалъя паду, перечисляя причины необыкновенных способностей. Во-первых, они могут достаться человеку от рождения в качестве заслуги за правильную практику, осуществленную в предыдущих жизнях. Во-вторых, их можно обрести уже в этой жизни через употребление различных трав (аушадхи), песнопение (мантра), суровую дисциплину (тапас), медитацию (дхьяна) и полную погруженность (самадхи).

К какому бы типу ни принадлежал йогин, энергия природы, которую мы теперь знаем как кундалини, течет в нем в изобилии, подготавливая его к видению бесконечного света души. Если использовать эту энергию неправильно, она уничтожит своего обладателя и иссякнет. Поэтому тапас и самадхи считаются наиболее полезными и безопасными способами достижения самадхи: они создают прочный фундамент для стабильного роста, что существенно уменьшает риск употребить накапливаемую во время практики энергию себе во вред.

Правильное использование своих естественных сил можно сравнить с тем, как крестьянин снабжает водой свои поля. Сначала он орошает поле в пределах окружающих его земляных насыпей, а затем, когда вода полностью пропитает почву, открывает канал, ведущий к примыкающему полю. Из соображений безопасности йогин должен обязательно следовать методу и постоянно усмирять сознание, дабы разумно использовать энергию природы (шакти) и приблизить себя к свободе.

Талант

Чтобы узреть всю силу природы и оценить ее пользу, необходимо обладать талантом. Беда в том, что сила укрепляет гордыню и эго, бросая тень на божественность человека. Эго коренится в том же чистом сознании. Желание же — семя нечистоты — возникает в результате контакта эго с внешним миром. Чистота суть смиренность. Когда она оскверняется умом, она превращается в гордыню, из-за которой сознание рассеивается и принимает форму колеблющихся мыслей. В обретении йогического таланта лучшими средствами являются тапас и самадхи.

Действия

Существуют четыре типа действия: черные, белые, серые и неокрашенные. Действия последнего типа находятся вне досягаемости тамаса, раджаса и саттвы и не определяются ни намерением, ни побуждением, ни желанием. Они чисты и беспричинны и посему не подчиняются закону причины и следствия, который правит всеми остальными действиями. Мотивированное действие в конце концов оборачивается гордыней и страданием. Истинный йогин совершает лишь те действия, которые не имеют мотивов, т.е. свободны от желаний, гордыни и последствий.

Цепочка из причины и следствия подобна мячику, вечно отскакивающему от стен и пола при игре в сквош. Память, сознательная или подсознательная, связывает звенья этой цепи на протяжении многих жизней. Это происходит потому, что любое действие, принадлежащее к первым трем типам, оставляет остаточные впечатления, которые поступают на хранение в самые глубины нашей памяти. Именно они вращают колесо кармы, вызывая к жизни реакции и определяя последующие действия. Последствия действий могут проявиться незамедлительно, а могут ждать своего часа в течение многих лет и даже жизней. Тамасичное действие порождает печаль и страдание, саттвичное приводит к благоприятным результатам, последствия раджасичного действия имеют смешанный характер. В зависимости от своего происхождения плоды действия могут либо привязать нас к вожделению, злобе и алчности, либо обратить к духовному поиску. Остаточные впечатления, которые называются самскарами, рисуют круги нашего существования, определяя место и время рождения, а также социальное положение. Будучи чистыми, действия йогина не оставляют впечатлений и не вызывают реакций, и поэтому они свободны от остаточных впечатлений.

Желания и впечатления

Желание вместе со знанием, извлекаемым из памяти и являющимся остаточным впечатлениям, существует вечно. Желание — это такое же свойство нашей натуры, как и страх смерти. У совершенного йогина желания и впечатления прекращают существовать. Когда чистое, немотивированное действие останавливает механизм причины и следствия, йогин оставляет пределы двойственного мира, а его привязанности и желания блекнут и умирают.

Время

Йогическая дисциплина искореняет невежество, авидью. Когда иллюзии исчезают, время становится вневременным. Время — это континуум, но ему присуще три типа движения — прошлое, настоящее и будущее. Прошлое и будущее вплетается в настоящее. Настоящее же само по себе вневременно и вечно. Подобно глине на гончарном круге, настоящее — мгновение — перетекает в движение, которое оформляется в день и ночь и создает ощущение, что движется время. Ум, наблюдая за движением времени, разграни чивает в нем прошлое, настоящее и будущее. Вследствие этого восприятие объектов меняется в зависимости от времени восприятия.

Несмотря на то что постоянные «участники» времени — объект и субъект — в самом существе своем остаются неизменными, ум видит их по-разному в зависимости от развития собственного разума и разграничивает наблюдение и отражение. Поэтому действия и их результат — не одно и то же. Проиллюстрируем это на примере разницы мотивов, которыми руководствуются люди, совершая схожее, на первый взгляд, действие. Разбойник убивает за деньги, солдат — за свою родину, а простой человек — защищая семью от бандитов. Во всех трех случаях люди поступают одинаково. Однако, в зависимости от развития индивида, эти на первый взгляд идентичные действия наполнены совершенно разным содержанием.

Йогин сохраняет бдительность и осознанность в отношении настоящего. Он живет в мгновении, используя прошлое лишь в качестве основы для настоящего и позволяя уму постигать неизменность видимых объектов.

Субъект и объект

Предыдущие главы проливали свет на феномен природы, указывая, что несмотря на то что природа сама по себе вечна, ее качества, гуны, подвержены постоянным изменениям. Превращение гун создает «многообразие» ума, и поэтому последний воспринимает объекты всегда по-разному. При этом объект не меняется, ум тоже остается тем же самым. Однако уму присущи качества настроения и поведения. Подобное дробление ума является причиной авидъи. Ум, разделенный гунами, снова и снова меняет облик человека. Поскольку гуны осуществляют свои движения в ритмичном единстве, по своему интеллектуальному развитию люди качественно отличаются друг от друга, и каждый видит объекты по-своему, хотя сами объекты остаются неизменными.

Оставаясь наблюдателем, йогин изучает уникальные ритмичные превращения гун и пребывает в собственной сути — в душе. Своя суть и суть воспринимаемого объекта для йогина одно и то же. Исследуя самого себя, он приходит к заключению, что объекты не меняются, но он сам создает кажущиеся изменения в них. Он учится постигать вещи без предубеждения, осознавая, что они существуют сами по себе и не зависят от того, кто и как их познает. Ясный, чистый ум йогина видит объекты такими, какие они есть — обособленными и посему не оставляющими впечатлений. Свободный от предубеждений, йогин избавляется от кармы.

Чит и читта (универсальное и индивидуальное сознание)

Неизменный созерцатель (чит) суть Господин сознания. Он вечен, неизменен и озарен собственным светом. Созерцатель может быть одновременно и субъектом, и объектом. Он видит каждое изменение, происходящее в уме, разуме и сознании, и осознает, что они являются его порождениями и в состоянии запятнать его, пока живы авидья и асмита.

Созерцатель суть семя, а сознание — росток. Ум — это стебель, а врит-ти, колебания или мыслительные волны —листья, которые через ум и единое сознание связаны с семенем.

Сознание и его ветви — разум, ум и мысль — становятся объектами для созерцателя. Сами по себе — без сознания — эти ветви не существуют, а сознание не существует без созерцателя. Оно заимствует свет у созерцателя и распространяется по направлению к разуму, уму и мысли. Поскольку сознание не обладает собственным светом, оно не может быть одновременно и субъектом, и объектом. Оно является познаваемым объектом для созерцателя, подобно тому, как вещи и явления внешнего мира являются познаваемыми объектами для него.

Чит (созерцатель, душа, космическое сознание) есть пассивный, всеведущий наблюдатель. Читта же (сотворенное, «проросшее» сознание) активна, она поддается впечатлениям и, будучи напрямую связана с внешним миром, с легкостью вовлекается в него. Однако, проанализировав читту, мы можем установить над ней контроль и привести ее в состояние неподвижности. В этом случае ее, словно магнитом, притянет ее же собственный источник — чит, которому она и уподобится. Поэтому для реализовавшегося йогина чит и читта суть одно. Вся трудность в том, что для обычного человека созерцателем выступает «проросшее» сознание, которое на самом деле лишь притворяется им. Изучая читту, мы начинаем понимать, что она не в состоянии излучать собственный свет, а потому целиком и полностью зависит от своего источника — созерцателя. Пока мы это не поймем, сознание будет оставаться призмой, искажающей восприятие. Как только читта сольется с созерцателем, она превратится в превосходный отражатель и одновременно станет отражением, отражающим чистоту — душа, отражающая душу.

Таким образом, мы видим, что читта может устремляться в двух противоположных направлениях — вовне, к своей матери, к пракрити, и внутрь — к отцу, к пуруше. Задача йоги в том, чтобы сообщить нам окончательную цель читты, которая заключается в движении по второму пути — в движении от внешнего мира к душе. Однако йога не только формулирует для нас цель — она дает в наше распоряжение средства ее достижения. Тот, кто обретает свою душу, становится Йогешварой (Господом йоги) и Йогираджой, Царем среди йогинов.

Предостережение

Патанджали предостерегает, что даже возвышенные йогины не застрахованы от падения. Даже если между читом и читтой достигнуто единство, невнимательность, небрежность и гордыня могут вернуть себе утраченные позиции и образовать раскол в сознании. Потеря концентрации может возродить старые мысли и привычки, которые нарушат гармонию кайвалъи.

Если это произойдет, йогину следует возобновить процесс очищения, осуществляя его с тем же рвением, с каким садхаки, находящиеся на ранних ступенях развития, пытаются покорить страдания в более грубой их форме.

Духовный свет, не знающий печали

Пребывая в кайвалье, Йогешвара зрит добродетель, которая струится из самого его сердца. Это дхарма мегха самадхи — дождевое облако добродетели и справедливости. Это словосочетание состоит из двух дополняющих друг друга корней — дхарма, что означает долг, и мегха — облако. Облако двояко: оно может затмить солнечный свет, а может пролиться дождем и прояснить тем самым небо. Если единство читты и созерцателя нарушается, сознание начинает тянуть своего хозяина к земным усладам (бхога). Если же этого не происходит, ученик познает кайвалью. Благодаря йогической дисциплине сознание наделяется добродетелью, позволяя человеку становиться и оставаться йогином, джнянином, бхактаном и паравайрагином.

Тому, кто стал Йогешварой, чуждо действие и его реакция. Такой человек освободился от пут природы и кармы. Ничто в его сознании не в состоянии вызывать следствия. Его слова и поступки чисты, а посему не могут привязать его к природе. Когда заканчивается масло, лампа гаснет. Так и в йогине: когда желания теряют свою силу, лампа ума тускнеет и гаснет сама собой. Отсюда рождается бесконечная мудрость, которая не знает преград на своем пути.

Знание, получаемое посредством чувств, ума и интеллекта, незначительно по сравнению со знанием, которое мы обретаем, когда зрим созерцателя. Это и есть настоящее интуитивное знание.

Когда тучи рассеиваются, небо проясняется, и мы вновь чувствуем свет и тепло солнечных лучей. И разве нужен иной, искусственный свет, если сияет солнце? Когда душа озаряется, мы перестаем нуждаться в отраженном свете сознания.

Реализовавшийся йогин освобождается от власти природы и ее качеств, которые перестают оказывать на него свое влияние. Наоборот, не нарушая и не омрачая истинную славу Йогешвары, они начинают преданно служить и всячески содействовать ему. Такой йогин постигает последовательность времени и его связь с природой. Он увенчан мудростью и пребывает в вечном «Сейчас». Вечное «Сейчас» Божественно, поэтому йогин обретает Божественность. Все цели его жизни достигнуты. Он стал критартханом, осуществившейся душой. Он один и единственен. Он познает истинную свободу и пребывает в блаженстве. Он единственен и совершенен. Это кайвалья.

Патанджали начинает Йога-сутры со слова атха, «теперь». Заканчивая свой трактат, он говорит ити, что значит «это все». Это все — нет ничего за пределами поиска души.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.