Глава 16 Электронные развлечения и миф о многозадачности Возраст: от рождения до восемнадцати лет

Глава 16

Электронные развлечения и миф о многозадачности

Возраст: от рождения до восемнадцати лет

Многие современные дети имеют постоянный доступ к электронным средствам информации и развлечениям – от телевизора в спальне до видеоигр в дороге. В США средний ребенок начинает смотреть телевизор в 5-месячном возрасте, еще не умея самостоятельно сидеть. К седьмому классу 82% детей выходят в онлайн.

Мозг вашего ребенка настроен на поиск и сортировку новой информации, потому что выживание наших предков часто зависело от наблюдения за изменениями в окружающей среде – от появления льва до нового выражения на лице подруги. Но что происходит с нашим мозгом, когда получение новой информации становится слишком простым? Наше общество выясняет это по мере того, как Интернет обрушивает на нас лавину фактов и идей.

Исследователи еще не знают всех последствий знакомства детей с постоянным потоком мощных стимулов, так как новая среда массовой информации появилась сравнительно недавно. Давайте начнем с основных концептуальных принципов, установленных десятилетиями неврологических исследований.

На всем протяжении этой книги мы подчеркивали, что развитие мозга вашего ребенка зависит от широко доступных сенсорных стимулов, помогающих определить, какие нервные связи будут сохранены или утрачены. Если характер этих стимулов резко изменяется, мы можем ожидать последствий для развития мозга. В случае с новыми средствами массовой информации немногочисленные эксперименты подтвердили эту идею, хотя и не полностью. Нам известно, что влияние электронных развлечений на мозг зависит от деталей. Например, от того, занимается ли ваш ребенок пассивным просмотром телепрограмм или активно играет в видеоигры, в каком возрасте это происходит и какими занятиями ребенок пренебрегает из-за этого.

В любой момент повседневной жизни решение о том, какая информация заслуживает нашего внимания, является далеко не простым. Наш мозг вынужден сочетать способность к глубокому сосредоточению на конкретной проблеме со способностью к быстрому переключению внимания, если происходят важные перемены. Для поддержки этого равновесия восходящее внимание – сознательное направление хода ваших мыслей – должно соперничать с нисходящим вниманием{Обычно сознательно направляемое внимание называют произвольным (т.е. направляемым волей), а неосознанное, автоматическое – непроизвольным. – Прим. ред.}, автоматически отвлекающим вас на внезапные события, например чей-то крик или звонок мобильного телефона. Вероятно, вы испытывали моменты, когда одна система преобладала над другой: либо ваша сосредоточенность была такой глубокой, что вы не слышали, как плачет ваш ребенок, либо вас так часто отвлекали, что вы ни на шаг не могли продвинуться в текущей работе.

Система нисходящего внимания функционирует с рождения. Она формируется раньше, чем система восходящего осознанного внимания, которое может захватывать контроль на короткое время к концу 1-го года жизни и продолжает улучшаться как минимум до 10 лет, а возможно, и в подростковом возрасте. Этот разрыв в формировании двух систем объясняет, почему маленькие дети легче отвлекаются, чем старшие. Как мы говорили в главе 13, исполнительные функции мозга являются главным компонентом самоконтроля и развиваются по мере накопления опыта.

Основной принцип нейронаук гласит, что наш мозг лучше делает то, чем он занимается чаще всего. Видеоигры прекрасно иллюстрируют этот принцип, так как дети обычно проводят сотни или даже тысячи часов за играми, требующими быстро определять мишени и отличать их от других отвлекающих факторов. Дафна Бовелье и ее коллеги показали, что эти усилия улучшают скорость реакции и визуальное внимание при решении многих задач. Хотя вы можете подумать, что видеоигры тренируют примитивное нисходящее внимание, на самом деле улучшение эффективности в основном связано с восходящим вниманием. К сожалению, такой эффект оказывают только активные видеоигры вроде ненавистных для родителей «стрелялок».

Эти изменения являются прямым следствием видеоигр. Можно подумать, что люди с развитым визуальным вниманием будут более склонны к видеоиграм, но это лишь путаница причины со следствием. Исследователи исключили такую интерпретацию. Так, в экспериментах студенты колледжа, не имевшие регулярной практики игр, получали задание играть в компьютерные игры (например, Grand Theft Auto или Call of Duty). Контрольная группа провела такое же количество времени, играя в неактивные видеоигры (Tetris и The Sims). Тренировка улучшила некоторые аспекты визуального внимания, но лишь у той группы, которая играла в активные видеоигры. У них также повысилась чувствительность к контрасту (способность различать слабые контуры, например автомобили в тумане), и этот эффект продолжался еще годы после тренировок. Игравшие студенты колледжа реагировали быстрее неигравших, безотносительно к количеству ошибочных реакций.

Сходные эксперименты нельзя проводить над детьми, поскольку будет неэтично подвергать их насилию, присутствующему в видеоиграх. Мы полагаем, что если между детьми и студентами колледжа существует различие, оно заключается в том, что молодой мозг более пластичен, чем мозг почти взрослого человека. Исследователи ищут игры без элементов насилия с похожими благотворными эффектами, но пока их поиски не увенчались успехом.

Предположение: влияет ли Интернет на способность к сопереживанию?

Кого не раздражал человек из очереди в магазине, который не мог оторваться от своего мобильного телефона, чтобы обратиться к кассиру? С 2000 года в США происходит резкое падение способности к сопереживанию – эмпатии. Метаанализ показывает, что современные студенты колледжа на 40% менее склонны соглашаться с высказываниями вроде «перед тем, как критиковать кого-то, я постараюсь представить, что сам бы чувствовал на его месте», по сравнению с их сверстниками 20-30 лет назад. В других исследованиях многие жители США сообщают, что люди стали менее добры и внимательны друг к другу за последние 10 лет.

Этот упадок был выявлен недавно, поэтому его причины точно не известны, но главным подозреваемым являются электронные средства. Современные студенты выросли в окружении видеоигр и электронных коммуникаций, постоянно присутствовавших в их жизни. Текстовые сообщения стали более частыми, чем живые телефонные разговоры, и многие подростки обмениваются ими даже в ситуациях, когда они могут обернуться и лично поговорить друг с другом.

Эти перемены рискуют разными способами нарушить развитие способности к сопереживанию. Культура онлайнового взаимодействия в сетевых сообществах вроде Facebook поощряет человека по желанию игнорировать тех собеседников, которые кажутся чрезмерно требовательными, что уменьшает терпимость к людям, имеющим проблемы в личном общении. Обилие насилия в видеоиграх делает детей бесчувственными к страданиям других людей. И, возможно, самое важное: дети, которые учатся общению в онлайне, лишаются при этом множества эмоциональных нюансов общения, таких как выражение лица, которые помогают оценить чувства собеседника. Без реального опыта чувство сопереживания не может развиться адекватно, и это обойдется очень дорого для всех нас.

Дети, которые уже играют в активные видеоигры у себя дома, демонстрируют такое же преимущество над неиграющими сверстниками и над теми, кто занимается пассивными играми. Игроки в возрасте от 7 до 22 лет лучше направляют свое внимание в заданном направлении по сравнению с неиграющими людьми того же возраста (см. «Конфликтная сигнальная задача», рис. в главе 13). Игроки лучше определяют мишень на фоне отвлекающих факторов, быстро обрабатывают поток визуальных сигналов и одновременно отслеживают многочисленные цели. Поскольку играют в видеоигры в основном мальчики, такие эффекты тренировки внимания могут приводить к половым различиям в умении направлять внимание, не существовавшим у предыдущих поколений.

До 2 лет электронные развлечения не приносят никакой пользы – только ущерб

Другое недавнее изменение детского сенсорного опыта – это развитие многозадачности. В США дети в среднем 6,5 часа в день выполняют несколько задач одновременно (например, обмениваются текстовыми сообщениями во время просмотра телевизора или слушают музыку во время видеоигр). Почти все мы верим в свой талант при решении многозадачных проблем, однако мозг не может хорошо сосредоточиться более чем на одной задаче в данный промежуток времени. Главной причиной возникновения помех при одновременном решении нескольких задач являются ограниченные возможности лобной коры – ключевого аспекта исполнительной контрольной системы мозга.

Многие аспекты деятельности мозга, такие как ходьба или поездка на автомобиле по знакомому маршруту, не требуют прямого осознанного контроля. Однако люди, заявляющие о своей способности к одновременному решению нескольких задач, требующих внимания, фактически регулярно переключаются с одной задачи на другую. Каждый перенос внимания отнимет определенный ресурс, поскольку ваш мозг должен вспомнить или реконструировать ход решения предыдущей задачи, когда вы вернетесь к ней. Первая задача также может помешать воспроизведению второй задачи в вашей памяти, поэтому частое переключение между делами отнимает больше времени, чем их последовательное выполнение. То, что когнитивные психологи называют издержками переключения, снижает производительность при выполнении отдельных задач. Если обе задачи хорошо знакомы, издержки переключения можно уменьшить, а в редких случаях вообще устранить. Однако ни при каких обстоятельствах одновременное решение нескольких задач, требующих внимания, не бывает более эффективным, чем их решение по отдельности. Иными словами, многозадачность – это миф.

Регулярное одновременное выполнение нескольких задач может ухудшить производительность при выполнении одной задачи. Одно исследование показало, что студенты колледжа, часто прибегавшие к многозадачным занятиям, демонстрировали худшие результаты в тестах на отвлечение внимания и способность к переключению между задачами, чем другие их сверстники. Подростки, которые проводят больше времени в Интернете, также склонны одновременно пользоваться несколькими источниками информации. Производительность заядлых «многостаночников» сильнее ухудшалась из-за отвлекающих факторов по сравнению с теми, кто выполнял меньше задач одновременно, хотя обе группы показывали одинаковые результаты при отсутствии отвлекающих факторов. Иными словами, «многостаночникам» было труднее игнорировать не относящиеся к делу фрагменты, удерживаемые в рабочей памяти, и переключаться между двумя наборами правил. Мы не знаем, значит ли это, что легко отвлекающиеся люди более склонны к многозадачности или что многозадачность на самом деле усиливает рассеянность. Так или иначе, если ваш ребенок норовит постоянно делать несколько дел одновременно, его способность концентрировать внимание только страдает от этого.

Как мы уже обсуждали в этой книге, жизненный опыт ваших детей разными способами влияет на их мозг. Поскольку расцвет электронных носителей информации был недавним и очень бурным, ученые еще не вполне изучили его последствия для детского развития. Мы знаем, что мозг маленьких детей испытывает значимое влияние от личного взаимодействия с заботливыми взрослыми, которое нельзя заменить никакими электронными средствами. До 2 лет электронные развлечения вовсе не приносят пользы – только ущерб (см. врезку «Практический совет: видео приносит маленьким детям больше вреда, чем пользы»). Для дошкольников постарше образовательные телепрограммы могут быть полезны, хотя далеко не все. Например, дети, которые смотрели «Путешественницу Дору» или «Синие ключи» в возрасте 2,5 года, имели лучшие языковые навыки, а те, кто смотрел «Телепузиков», имели худшие языковые навыки – по сравнению со средними детьми этого возраста. У школьников электронные развлечения улучшают некоторые когнитивные способности, но могут повредить другим способностям.

Практический совет: видеосредства приносят маленьким детям больше вреда, чем пользы

Почти все современные дети начинают смотреть телевизор еще до 2 лет. Это совсем не хорошо для их будущего. Маркетологи утверждают, что видеофильмы для маленьких детей, такие как «Маленький Эйнштейн» или «Умница», способствуют развитию детского мозга, но исследования показывают, что это не так. Как мы уже обсуждали, сенсорный опыт имеет важное значение для развития мозга, особенно для роста и реорганизации синаптических связей, интенсивно происходящих в первые 3 года жизни. Мы можем ожидать, что мозг детей, которые проводят за телевизором до одной трети своего времени в бодрствующем состоянии, подвергается определенному влиянию. Вопрос в том, каково это влияние.

Мозг ребенка оптимизирован для обучения в процессе общения. Например, ребенок плохо усваивает иностранный язык с помощью видеоуроков (см. главу 6). Подобная «электронная няня» уменьшает количество времени, которое младенцы тратят на взаимодействие с другими людьми, что может ограничить многие аспекты их развития. Даже если вы смотрите телевизор, а ребенок занимается своими делами в той же комнате, это мешает его играм и уменьшает объем вашего общения.

Многочисленные исследования показали, что просмотр телепередач начиная с младенчества коррелирует с плохим языковым развитием. Американские младенцы от 7 месяцев до 1,5 года, которые проводят больше времени перед экраном, знают меньше слов. Два часа перед телевизором в возрасте до одного года ассоциируют с шестикратным увеличением риска задержки языкового развития у таиландских детей. Даже просмотр «Улицы Сезам» маленькими детьми коррелирует с задержкой языкового развития, хотя эта программа оказывает долгосрочное благотворное воздействие на детей в возрасте от 3 до 5 лет. Видеофильмы для младенцев также ассоциируют с ухудшением когнитивных способностей в возрасте 3 лет.

Быстрая смена кадров и яркие цвета, типичные для детских видеофильмов, мешают и нормальному развитию внимания. До 10 месяцев ваш ребенок не может сознательно направлять свое внимание (см. главу 13). Присутствие захватывающих внимание визуальных стимулов, таких как развлекательные программы с быстрым развитием сюжета, могут затруднить переход к осознанному вниманию. По данным одного лонгитюдного исследования, дети до 3 лет, которые смотрели передачи со сценами насилия, подвергались вдвое большему риску развития синдрома дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) в возрасте 5-8 лет. Вполне можно представить, что потом родители детей, страдающих СДВГ, будут пользоваться телевизором для того, чтобы «занять» своего ребенка, тем самым создавая порочный цикл (см. главу 28).

Ни одно надежное исследование не показывает, что просмотр телепередач приносит младенцам какую-то пользу. Франция недавно запретила телепрограммы для самых маленьких детей, но маловероятно, что США последуют этому примеру. Родители, которые хотят защитить своих малышей, должны держать их подальше от телевизора, пока им не исполнится хотя бы 2 года.

Запрет на электронные развлечения в детстве не имеет особого смысла и в любом случае нереализуем на практике. Даже если вы насильно введете такой запрет, отрезав вашего ребенка от любимых способов общения со сверстниками, он окажется в ущербном положении, а отсутствие опыта в обращении с компьютером может привести к профессиональным затруднениям в более позднем возрасте.

Так или иначе существуют стратегии, которыми вы можете пользоваться для смягчения негативного эффекта. Предоставление времени для других занятий и ограничение времени просмотра телепередач скорее всего будет благотворным для развития ребенка. Нет сомнений, что детский опыт влияет на развитие мозга, поэтому стоит убедиться в том, что ваш ребенок имеет все важные каналы информации. Дети нуждаются в физических упражнениях (см. главу 15), им необходимо личное общение (см. главу 20) и время для игр на свежем воздухе (см. главу 10). Поэтому мамино предложение: «Иди на улицу и поиграй» подкрепляется не только здравым смыслом, но и современными исследованиями. Ведь одуванчикам иногда нужно видеть солнце.