Глава 11 Когда тянет съесть какую-нибудь гадость

Глава 11

Когда тянет съесть какую-нибудь гадость

Вам когда-нибудь хотелось съесть что-нибудь по-настоящему вредное для вашего здоровья? Вы когда-нибудь впивались зубами в жирный бургер, пиццу с тремя сырами, пирожное или шоколадный кекс, отчетливо понимая, как это отразится на вашей талии и состоянии ваших артерий?

Разумеется, вы так делали. Все мы этим грешили. Даже когда мы знаем – особенно когда мы знаем, – что какую-то еду нам есть ну очень нежелательно, порой нас дико тянет съесть ну хотя бы кусочек. Словно мотыльки, привлеченные ярким светом и тем самым обреченные на неминуемую гибель.

Почему так получается? Это, пожалуй, самый важный вопрос, который только можно задать. Порой понимание того, что полезно и что вредно для нашего мозга, является просто недостаточной мотивацией для использования этих знаний на практике. Вот и получается, что для того, чтобы начать наконец правильно питаться, человеку нужен дополнительный толчок.

Дело в том, что внутри вашего мозга происходит война, и победу одерживает его небольшой участок. В качестве оружия выступает дофамин. Он может напрочь убить ваше стремление вести здоровый образ жизни и в конечном счете убить и вас самих. Давайте отправимся в наше последнее путешествие в Англию, где мы попытаемся разобраться в этой проблеме.

Пик популярности «Битлз» пришелся на расцвет наркотиков. Впервые в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лондоне – да вообще повсюду в США – стали общедоступными такие наркотики, как марихуана, галлюциногены и кокаин, и общественность пыталась понять, что же с ними делать.

Казалось, будто музыканты были особенно уязвимы к смертельно опасным эффектам алкоголя и наркотиков. Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон и гитарист «Роллинг Стоунз» Брайна Джонсон стали членами так называемого «Клуба 27», названного так из-за возраста, в котором они умерли. «Мы курили марихуану за завтраком», – признался Джон Леннон в своем интервью в 1980 году. «Мы торчали на марихуане по-страшному, и никто не мог с нами общаться, потому что мы смотрели на всех остекленевшими глазами и все время хихикали. Мы жили в своем собственном мире». Без кокаина, ЛСД и алкоголя тоже не обходилось.

Главной задачей музыкального менеджера в те времена было защищать своих подопечных от наркотиков, алкоголя и любых других неприятностей, угрожающих успешной карьере музыкантов, ну или хотя бы он должен был стараться свести потребление всех этих веществ к минимуму. Как бы то ни было, если группа перестанет появляться на концертах или не сможет нормально выступать на сцене, то о ее будущем не может быть и речи.

Однако Эпштейн – человек, который постоянно думал на несколько шагов вперед и, казалось, всегда знал, как нужно поступить в той или иной ситуации, – не мешал «Битлз» употреблять наркотики. Да он просто не мог этого сделать, ведь сам с головой погрузился в очаровывающий наркотический мир.

Возможно, это было просто неизбежно. В те времена наркотики были важной составляющей музыкальной индустрии. Более того, Эпштейн решил загрузить себя выше предела своих возможностей. Большинство людей были бы полностью удовлетворены своей жизнью, если бы им удалось привести музыкальную группу к успеху, подобному тому, которого добились «Битлз». Однако Эпштейн начал параллельную работу с другой ливерпульской группой под названием Gerry and pacemakers и сделал их звездами с такими известными хитами, как «Ferry Cross the Mercy», и многими другими. Также он работал с группами Billy J. Kramer and Dacotas и Cilla Black, сотрудничал с руководством компании, занимающейся группами Cream, The Who и Bee Gees, основал театр и принимался за бесчисленное множество других проектов. Это был просто головокружительный успех для молодого человека, попавшего в мир музыки через магазин грампластинок своего отца. Ритм его жизни был слишком быстрым, и в какой-то момент он обратился за помощью к наркотикам. Эпштейн начал принимать амфетамины и барбитураты, курить марихуану, пробовал героин, а порой просто напивался в кашу.

27 августа 1967 года Брайан Эпштейн не подошел к телефону. На стук в дверь его квартиры тоже никто не ответил. Его помощник, живущий с ним под одной крышей, выломал дверь в его спальню, где обнаружил безжизненное тело Эпштейна, лежащее на кровати. Анализы крови выявили в ней высокое содержание карбитрала – популярного в те времена барбитурата.

Его смерть не была самоубийством. Эпштейн использовал барбитураты для того, чтобы выключить свой мозг и заснуть, а со временем ему приходилось постоянно увеличивать дозу.

Так что 1967 год не принес нам образ благоразумного менеджера, которому удалось приструнить свою распутную рок-группу и вывести ее на правильный путь. Вместо этого Эпштейн сам стал жертвой тлетворного влияния наркотиков, которые в конечном счете его и погубили.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.