Михаил Юрьевич Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов

Несколько слов о начале жизненного пути поэта. Лермонтов Михаил Юрьевич родился в Москве 3 октября 1814 года.

Мать Лермонтова, богатая наследница М.М. Арсеньева, вышла замуж за бедного армейского капитана Ю. П. Лермонтова и вскоре умерла. Бабушка поэта Е. А. Арсеньева отстранила отца от воспитания сына, что тяжело сказалось на формировании личности будущего поэта. Лермонтов получил домашнее образование в имении бабушки Тарханы. Он всегда помнил своего отца, культ которого и романтическая трактовка семейного конфликта отразились в его творчестве: драмы: «Люди и страсти», «Странный человек».

Поездки в детстве на Кавказ (1820, 1825) также повлияли на его ранние произведения. В 1828-30 гг. Лермонтов учился в Московском университетском благородном пансионе, в 1830-32 гг. – в Московском университете на нравственно политическом, а затем на словесном отделении. С 1828 г. начинаются систематические занятия поэзией, отразившие увлечение романтической литературой России и Западной Европы (Дж. Г. Байрон, A.C. Пушкин и др.).

Опять зададим себе тот же вопрос – была ли причина у великого поэта выбора пути самотерапии посредством своего стиха? Для этого нам необходимо понять были или нет у него врожденные или приобретенные серьезные недуги, требующие к себе пристального внимания. Вновь обратимся к его биографам. И что же мы увидим! Да были.

Во-первых, была причина для врожденного недуга. Мама Михаила Юрьевича как пишут исследователи творчества великого поэта, была болезненной женщиной, и умерла, когда ей был 21 год. Что говорит нам о большой вероятности наличия у самого Михаила Юрьевича врожденного заболевания.

Во-вторых – утверждается, что поэт в детстве много болел. Переболел корью. Очень опасной в детском возрасте болезнью. Он не мог ходить во время болезни. Не мог приподнять ножки. В таком положении он оставался три года. До наступления этой болезни он был озорным и непослушным. Болезнь оказала на него поворотное влияние – «…он выучился думать…», как пишут биографы. «До этого в нем было лишь баловство, разрушение, поиск ласк и любви. Лишившись общения с детьми, он начал искать игры в себе. Стало развиваться воображение, фантазия. Борясь с мучительной бессонницей, он побеждал страдания тела, увлекаясь грезами души».

Вот же оно неосознанное зарождение поэтической самотерапии во все своей красе. Неосознанный уход от болезненных впечатлений, уход в мир грез и фантазий, и тем самым сохранение жизненных сил для борьбы с болезнью.

В-третъих – к болезненной наследственности присовокупилась хромота. Она осталась у него после удара в его ногу головой подошедшего коня, когда юный поэт сидел на лошади.

Вывод напрашивается сам собой – У Михаила Юрьевича, как и Александра Сергеевича, были веские основания заняться поэтической самотерапией.

С первой и до последней минуты жизнь М. Ю. Лермонтова являла собой цепь удивительных загадок. Близкий друг семьи Лермонтовых Петр Кириллович Шугаев, всю жизнь собиравший материалы о Михаиле Юрьевиче, отметил: "Акушерка, принимавшая роды, по каким-то только ей ведомым приметам тут же заявила, что этот мальчик не умрет своей смертью" Пророчество прозвучало около полуночи 2 на 3 октября 1814 года в Москве у Красных ворот в доме генерал-майора Ф.Н.Толя.

По-моему мнению, это и есть первая загадка в судьбе Михаила Юрьевича, если опираться на мистическую сторону произошедшего при родах. А если говорить о естественной составляющей, влияющей на каждого из нас, то это огромная сила слова акушерки. Программа заданная беззащитному организму новорожденного. Ребенок слышит еще в утробе матери, как уже доказали физиологи.

А теперь представьте себе, что первые слова, которыми встретил мир входящего в него будущего гениального поэта, были действительно они: "Этот мальчик не умрет своей смертью". Вот вам и вся дальнейшая судьба только что родившегося человека. Никакие не приметы, а сила человеческого слова.

Следующую так называемую загадку относят к последней минуте жизни поэта. Она заключалась в том, что перед роковым выстрелом Лермонтов был удивительно спокоен, смерть ожидал с улыбкой. Об этом вспоминает секундант Лермонтова князь А. И. Васильчиков, которого поразило веселое лицо дуэлянта.

В какой-то мере разгадку этой странной ситуации подсказывает сам Лермонтов. Правда, устами Печорина: "Я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книги".

Когда же мы запишем рядом сначала слова акушерки, первые услышанные поэтом при вступлении в этот мир: «Этот мальчик не умрет своей смертью», и фразу "Я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно...", загадка исчезает сама собой. Да, именно так в самом начале земного существования Михаила Юрьевича ему и прописала судьбу словоохотливая акушерка. Обратите внимание она не прочитала будущее, по каким-то никому неведомым параметрам или приметам, она, не задумываясь силой своего слова, записала его в мозгу ребенка. И, как мы видим, на всю короткую его жизнь и фатально.

Нельзя здесь пройти мимо стихотворения Лермонтов "Пророк"

"С тех пор, как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка,

В очах людей читаю я

Страницы злобы и порока…".

В этих строчках поэт подсознательно вкладывает два глубоких смысла: во-первых, свое следование по жизни в соответствии со словами глупой акушерки, а, во-вторых, осознание силы своих собственных поэтических слов.

Теперь мы знаем, что, с одной стороны, реально плохое здоровье требовало вмешательства поэтической самотерапии, а с другой, пророчество акушерки, которое в нашем случае можно рассматривать и как заклинание. О своих болезнях он и сам пишет в произведениях:

Письмо

"Свеча горит! Дрожащею рукою

Я окончал заветные черты,

Болезнь и парка мчались надо мною…"

Обратимся к другому стихотворению, написанному им в 1828 году. Оно так и называется «Поэт»:

Поэт

Когда Рафаэль вдохновенный

Пречистой девы лик священный

Живою кистью окончал:

Своим искусством восхищенный

Он пред картиною упал!

Но скоро сей порыв чудесный

Слабел в груди его младой,

И утомленный, и немой

Он забывал огонь небесный.

Таков поэт: чуть мысль блеснет,

Как он пером своим прольет

Всю душу; звуком громкой лиры

Чарует свет, и в тишине

Поет, забывшись в райском сне,

Вас, вас! Души его кумиры!

И вдруг хладеет жар ланит,

Его сердечные волненья

Всё тише, и призрамк бежит!

Но долго, долго ум хранит

Первоначальны впечатленья.

"Своим искусством восхищенный

он пред картиною упал”

– именно так представляет поэт воздействие своего искусства на себя самого. Представляет интуитивно, но не понимает так, как мы сейчас понимаем воздействие собственного слова на себя и других.

"Но долго, долго ум хранит

Первоначальны впечатленья”.

После того, как впечатления записаны, они сохраняются намного дольше, что вполне естественно. Однако, если только слушать и не записывать, то информация из головы через несколько дней исчезает до 80 %. Если она положительная, а значит терапевтическая, мы, не записав ее, несомненно, проявим меньшую заботу о нашем дорогом организме.

И еще один фрагмент стихотворения, на который нельзя не обратить внимание, дорогой читатель:

"… Таков поэт: чуть мысль блеснет,

Как он пером своим прольет

Всю душу; звуком громкой лиры…"

Лермонтов, как и любой другой человек, непосвященный в законы действия поэтической самотерапии, именно так представляет механизм возникновения слов на бумаге. Однако мы с вами сейчас понимаем, что как только мысли появились на бумаге и произнесены вслух, они начинают незамедлительно оказывать необходимый для вашего организма терапевтический эффект. Это если слова и мысли положительные для нашего здоровья, а если отрицательные, то, конечно, антитерапевтический. Нет, они не могут быть нейтральны по отношению к нашему здоровью – они именно или полезны, или вредны.

Следовательно, увидев красивую женщину, напишите в ее честь стихи и подарите их ей, неоднократно прочитав их вслух. Терапевтический эффект для вас двоих будет выше ожидаемого. Как говорится: "В каждой шутке есть доля шутки".

Итак, что же у нас получается. С одной стороны, Лермонтов сам признает свои болезни и на подсознательном уровне прекрасно понимает, что мир поэзии со своим положительным воздействием на мозг ему крайне необходим, и он поэтому к нему и обращается.

С другой же стороны, учитывая законы поэтической самотерапии, он играет с болезнью. Его можно понять. Каждому человеку хочется думать, что он может на все сто процентов распоряжаться своей судьбой. Возможно, у него и получилось бы справиться и с пророчеством, и с заболеваниями. С таким даром, что наградил его Господь, уверен это было возможно. Однако Лермонтов, вероятно, почувствовал силу своего дара и решил поиграть. А этого делать ни в коем случае нельзя. Слово сильно само по себе. А в устах такого одаренного, а значит впечатлительно человека, он приобретет особую силу.

Тем не менее Лермонтов пишет такие стихи, как: "Завещание", "Смерть", "Кладбище", "Пора уснуть последним сном" и много других, ставя под угрозу свое земное существование.

Стихотворение "Завещание" написано Лермонтовым в 1931 году.

За 10 лет до его смерти. В этом стихотворении Лермонтов обращается к своему другу с просьбой, что если он умрёт, похоронить его недалеко от глухой тропы, в лесу пустынном посреди туманной поляны, озаряемой серебристой луной.

"Не бросай мою могилу" – просит поэт – "Поставь на могиле кленовый крест и положи на неё дикий камень. И если заблудившегося пришельца в лесу застанет гроза, дождь, он увидит большой крест на моей могиле, придёт сюда, присядет на этот дикий камень и просто отдохнёт". Какие мельчайшие подробности в картине у своей могилы!

Вы согласитесь со мной, что если так детально с такой силой душевного слова выписать в жизни какое-нибудь действие, то его появление в реальности не заставит себя ждать.

Кладбище

Вчера до самой ночи просидел

Я на кладбище, всё смотрел, смотрел

Вокруг себя; – полстертые слова

Я разбирал. Невольно голова

Наполнилась мечтами; – вновь очей

Я не был в силах оторвать с камней.

Один ушел уж в землю, и на нем

Всё стерлося; там крест к кресту челом.

Обратите внимание, чему поэт уделяет особое внимание, сидя ночью на кладбище: «Вокруг себя; – полстертые слова». Теперь подумаем вместе, стали бы мы разбирать слова на надгробных плитах ночью? Опять это говорит нам только об одном – какое повышенное, пристальное внимание уделяет человек именно словам. И мы делаем то же самое действие, когда идем по кладбищу на могилу к своим близким, родным людям.

Смерть («Закат горит огнистой полосою…»)

Закат горит огнистой полосою,

Любуюсь им безмолвно под окном,

Быть может завтра он заблещет надо мною,

Безжизненным, холодным мертвецом;

Одна лишь дума в сердце опустелом,

То мысль об ней. – О, далеко она;

И над моим недвижным, бледным телом

Не упадет слеза ее одна.

Ни друг, ни брат прощальными устами

Не поцелуют здесь моих ланит;

И, к сожаленью, чуждыми руками

В сырую землю буду я зарыт.

Мой дух утонет в бездне бесконечной!..

Но ты! – О, пожалей о мне, краса моя!

Никто не мог тебя любить, как я,

Так пламенно и так чистосердечно.

Есть место: близ тропы глухой,

В лесу пустынном, средь поляны,

Где вьются вечером туманы,

Осеребренные луной…

Мой друг! Ты знаешь ту поляну;

Там труп мой хладный ты зарой,

Когда дышать я перестану!

Могиле той не откажи

Ни в чем, последуя закону;

Поставь над нею крест из клену

И дикий камень положи;

Когда гроза тот лес встревожит,

Мой крест пришельца привлечет;

И добрый человек, быть может,

На диком камне отдохнет.

Но тщетны мечты, бесполезны мольбы

Против строгих законов судьбы.

«Пора уснуть последним сном…»

Пора уснуть последним сном,

Довольно в мире пожил я;

Обманут жизнью был во всем,

И ненавидя, и любя.

Как вы думаете, много можно найти поэтов, которые в 16-18-летнем возрасте с такой глубиной и желанием изъясняются на тему смерти, кладбища или вспоминают в 15 лет о завещании. Думаю, что нет.

"…Но тщетны мечты, бесполезны мольбы

Против строгих законов судьбы…" —

В этих словах опять перед нами встают слова акушерки, бессознательно терзающие поэта.

И в добавление к сказанному об этом стихотворении приведу его фоносемантический анализ. А анализ показывает нам, что стихотворение производит впечатление чего-то холодного, большого и медлительного. Если отбросить последнюю характеристику, то прямо скажем эти прилагательные можно отнести к надгробию. Вот такой судьбоносный результат прописывается поэтом для себя.

К началу 1830-х годов у Лермонтова сформировались две темы, два образа, которые впоследствии прошли через всё его творчество и отразили как его собственные представления о своей личности, так и две модели жизненного поведения. С одной стороны, это Демон, отверженный миром и Богом и сам проклявший мир и Бога, и потому избравший зло как орудие мести всему миру. Это поэмы: «Демон», «Мой демон»; «Смерть» («Оборвана цепь жизни молодой…»), «Романс» («Хоть бегут по струнам моим звуки веселья…»); «Мой демон», «Я не для ангелов и рая…».

С другой стороны, это Мцыри, человек, безвинно обречённый на страдание, но рвущийся к свободе и естественной гармонии: поэма «Исповедь», 1831; «Отрывок» («На жизнь надеяться, страшась…»), «Эпитафия» («Простосердечный сын свободы..»), все – 1830; «Блистая, пробегают облака…», 1831; «Эпитафия» («Прости! Увидимся ль мы снова?..», 1832).

Как мы видим, в формировании и первой, и второй линий его творчества, несомненно, есть влияния болезненных начал организма, приобретенной травмы, и, конечно же, неосторожных слов акушерки.

Однако Михаил Юрьевич Лермонтов успешно преодолел проблемы со здоровьем, что позволило ему в 1832 году поступить в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге, откуда в 1834 г. был выпущен корнетом лейб-гвардии Гусарского полка.

И все-таки поэт недооценивал силу своего поэтического слова. Он не осознавал его место в формировании не только здоровья, но и судьбы в целом. Полностью отрицать это было бы, мягко скажем, неумно. Если бы он знал, о пророчестве акушерки, не сомневаюсь, что при силе своего характера он непременно постарался бы изменить его, вложив в самозащиту всю силу своего поэтического слова. Тогда бы тема смерти в его поэзии не стала одной из ведущих. В одном стихотворении он признается: "Я предузнал мой жребий, мой конец, и грусти ранняя на мне печать". "Предузнал" – так поэт определяет знание своего будущего. Предлагаю проанализировать этот глагол. С одной стороны, его можно рассматривать как ясновидение, т. е. получение информации, стоящей вне твоих знаний. С другой, такое же состояние испытывает ребенок, когда ему сообщают, какую-нибудь жизненную аксиому, для осмысления которой знаний у него еще нет. Опять перед нами всплывает пророчество акушерки.

Вероятно этот же вывод следует из пророческого предсказания: "На месте казни – гордый, хоть презренный, я кончу жизнь мою". Заметьте – казни. О дуэли, как поединке, в котором он возможно и окажется победителем – речи нет. Истории дуэли Лермонтова – история организованной самим Лермонтовым собственной казни…

Некоторые исследователи жизненного пути великого поэта задаются вопросом: "За что же не любил себя Лермонтов?" И опять считают это загадкой, забывая пророчество акушерки. Он же ясно понимал: "И не забыт, умру я. Смерть моя ужасна будет". И тянулся к смерти: "Кровавая меня могила ждет, могила без молитв и без креста". Действительно, участники похорон

вспоминали: "Похороны прошли не по христианскому обряду, погребение пето не было". Вывод напрашивается один: поэт знал свое будущее. Однако он не любил себя, он был сломлен не пониманием того, что творится с его мироощущением.

Откуда в его поэзии такая тяга к смерти? А если постоянно человек находится в таком состоянии, вполне естественным его желанием является как можно быстрее закончить его. Однако, если он знает, что силой слова, слова которое направило его, на первый взгляд, по безысходному пути, можно вымостить себе совершенно другую дорогу, смысл жизни его в корне изменится, несмотря ни на что.

К сожалению, Михаил Юрьевич не знал об это и поэтому сам назначил свою казнь на 7 часов вечера 15 июля 1841 года у подножия горы Машук. В тот день состоялась спровоцированная им дуэль с его приятелем Николаем Мартыновым – Лермонтов был убит.

Теперь вернемся к главной составляющей поэтической самотерапии. Именно под ее воздействием она позволяет оздоравливаться нашему организму.

Вот она эта главная составляющая – Александр Сергеевич Пушкин и Михаил Юрьевич Лермонтов читали свои стихи вслух!

Если вы сами к моменту прочтения этой книги читали вслух любые стихи на публике, то прекрасно знаете, что перед выступлением необходимо не один раз прочитать их самому себе. Это ли не терапевтическое воздействие, направленное на реабилитацию пошатнувшегося здоровья? Опять позволю себе повториться – если это, конечно, стихи с положительной энергетикой и точно выверенными по смыслу словами.

И, вероятно, одному Богу известно, что ощущали эти великие поэты, когда читали вслух свои стихи. Вполне возможно, они ощущали, говоря медицинским языком, как при этом идет восстановление пошатнувшегося их психофизического здоровья? А!? Кто уверенно может сказать, что это было не так? Тем более, что результаты их здорового функционирования в обществе были на лицо. Вот она поэтическая самотерапия великих.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.