Болезнь Бехтерева

Болезнь Бехтерева

Это было давно. Мне позвонил некий человек, отрекомендовался сотрудником КГБ, сказал, что увлекается целительством. Мы всласть наговорились. Он убеждал меня, что ставит диагнозы, изучая с помощью изобретенной им аппаратуры некие излучения человеческого тела. Потом он звонил еще пару раз и заводил подобные высокопроблемные разговоры. А в последний раз позвонил с большим волнением в голосе и сообщил, что не может справиться с какой-то пациенткой (никакая аппаратура не помогает), и попросил меня посмотреть ее и помочь.

Я поехал на «Таганскую», без проблем отыскал рядом с метро красный кирпичный дом и поднялся на второй этаж. Невысокий плотный мужичок открыл мне дверь и провел в полутемную комнату, в которой, утонув в мягком кресле и в мягких подушках, сидела скрюченная в три погибели баба-яга. Она сильно упиралась сдавленным набок носом в огромный живот и на мое появление отреагировала только движением глаз. Оглядев ее спину, я пришел в ужас: вместо позвонков и ребер под кожей прощупывалось беспорядочное толстое и прочное костное образование, напоминающее горбатый ствол некоего уродливого дерева, согнутого борьбой за существование. Окостенение позвоночника!

«Болезнь Бехтерева и непроходимость желудка» — тут же поставил я диагноз. И, покинув несчастную, на кухне долго и подробно объяснял хозяину теорию очищения организма, а от непроходимости желудка посоветовал срочно взяться за сквозное промывание кишечника и при этом применить уринотерапию. Он же рассказал, что больная, от которой давно отказались врачи, сидит так сутками, покачиваясь и постанывая, не спит от болей, не ест и не пьет, поскольку еда и питье в нее не лезут, соответственно, ни моча, ни кал из нее тоже не выходят.

Пообещав заглянуть на днях, я в ужасе «бежал».

Через пару дней, влекомый непонятной тягой, я буквально заставил себя появиться на Таганке и (был канун ноябрьских праздников) решил там же, в метро, купить несчастной букетик цветов. Но денег у меня, разумеется, было мало, хватило лишь на три гвоздички, которые к тому же по цвету навязчиво казались мне траурными (такая вот ассоциация). В уже знакомой кухне хозяин квартиры попросил подождать, пока дети промывают кишечник несчастной матери. На сей раз вид у него был гораздо уверенней и спокойней.

Он начал было отчитываться в проведенных процедурах, рассказал, что эту ночь его супруга впервые уснула, причем в постели, лежа на боку, и проспала до утра. И боли ее уже не так мучают. Но в это время в комнате раздались взволнованные крики, и хозяин тут же умчался туда, а я поспешил следом.

Моя пациентка сидела, похоже, в том же кресле и так же согнувшись, но необъемного живота у нее уже не было, и нос торчал вверх. На мое появление она отреагировала странным булькающим голосом и протянула мне руку, за которую я тут же и ухватился. Я не совсем понимал, что происходит, потому что супруг ее пытался засунуть ей пальцы в рот, что-то от нее требуя. Между тем неожиданно властная и сильная хватка ее внезапно ослабла, и рука бессильно упала на колено, после чего она вся совершенно обмякла. Умерла.

А я ведь со свойственным мне апломбом уже воображал, как лихо справлюсь с ее болезнью, — и вот такой облом. Почти в паническом состоянии я опустил пациентку на пол, отметив безжизненный стук ее головы, а потом уложил поудобнее и поручил мужичку на правах супруга вдыхать ей воздух через рот, а сам взялся работать с ее сердцем.

При первом же сильном нажатии на ее грудную клетку вдруг под руками у меня тело ее сухо затрещало и осело, горб будто рассыпался. Все это костное образование оказалось хрупкой конструкцией отложений шлаков, которые еще немного потрещали — и исчезли бесследно. Похоже, то страшное, что именуют болезнью Бехтерева, на самом деле лишь фикция, изумляющая врачей до потери пульса.

Но при моих манипуляциях у пациентки в груди что-то булькало и плескалось, и я понял, что она, видимо, захлебнулась и попросту утонула… Пришлось ее переворачивать, пока изо рта не вылилось какое-то количество воды. После чего на полу оказалось нормальное тело изящной маленькой женщины, к тому же не старой и довольно симпатичной.

Мы приступили к ее оживлению. Минут через пятнадцать неустанной физической работы я вдруг увидел, что она порозовела, и уже ожидал, что она вот-вот задышит. И в этот момент в комнату ворвался врач «скорой помощи» и громогласно потребовал, чтобы мы прекратили свои манипуляции. «Вы что, хотите, чтобы она продолжала жить в таких мучениях?» Он тут же выставил всех домочадцев из комнаты и закрыл за ними дверь, почему-то призвав лишь меня на помощь. Вместе мы уложили несчастную на диван, я окинул ее прощальным взглядом — и удалился.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.