Часть 3 ДОВЕРИЕ ВСЕЛЕННОЙ

Часть 3

ДОВЕРИЕ ВСЕЛЕННОЙ

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Неосознанно Коновалов чувствовал, что с ним происходит нечто необъяснимое, нечто такое, что не укладывается не только в традиционные знания по медицине, но и в общие представления о человеке, природе, окружающем мире. Но тогда он еще пытался подыскать происходящему какие-нибудь логические объяснения. Отчасти он списывал произведенный эффект обезболивания на свое личное обаяние, которого ему всегда было не занимать. Он предполагал, что это может быть психотерапевтический эффект. Смутно чувствуя, что подобное объяснение не совсем подходит, он все-таки оставался на позициях ортодоксального медика, не смея еще поверить, что существуют иные пути, не смея принять их.

Ломка стереотипов – дело не одного дня. В последующие годы ему предстояло стать иным человеком в полном смысле этого слова: принять иной мир, иной путь, веру в иную реальность. Ему предстояло совершить переворот не только в медицине, но и прежде всего – в собственных мыслях и в собственной жизни. И подталкивали его к этому не рассуждения, а практика. Фактов, свидетельствующих о его "чудесном" и непостижимом влиянии на больных, становилось все больше и больше. И именно они выводили его на новый, никем не изведанный путь.

В этот период с ним стали происходить необыкновенные вещи. Может быть, в следующих своих книгах он расскажет о них более подробно. Ему постепенно открывался невидимый обычным человеческим взглядом мир, он обретал духовное прозрение. Новые открытия не укладывались в привычную логику, но вполне укладывались в ту новую логику, которая постепенно меняла его устоявшиеся взгляды.

"Итак, я встал на путь познания совершенно нового, непознанного… Как любой путь, по которому ты никогда не шел, а вести тебя некому, этот путь, конечно же, я это знал, обещал быть нелегким. Но я без колебаний, с глубокой верой пошел по этому пути, потому что чувствовал Силу, которая вкладывала в меня порцию за порцией неведомые ЗНАНИЯ, которая (теперь я это понимаю особенно отчетливо) давала мне возможность максимально использовать, даже в начале моего пути, в начале моего становления, те небольшие фрагменты-порции Энергии для утверждения самого себя, для обретения уверенности в себе и не дала мне даже малейшего повода уже тогда усомниться в ее реальности. И что самое важное, дозирование знаний шло (да и сегодня продолжает идти) таким образом, чтобы не вызвать у меня состояния кризиса сознания, логики, то есть не превратить в лишенного рассудка человека. (А ведь это вполне возможно. Во всяком случае, мы, знаем из истории множество примеров, когда контакты, с информационными полями систем тонкого мира приводили людей к потере рассудка. Или наоборот: люди после тяжелых травм, катастроф, заболеваний головного мозга вдруг получали возможность видеть тонкий мир).

И хотя я требовал, в прямом смысле слова, как можно скорее объяснить мне те или иные причины. событий, причины, того или иного заболевания, хотя я молил дать мне возможность избавить от страданий того или иного тяжелейшего больного, порции знаний (как я теперь понимаю) оставались строго выверенными по отношению прежде всего к моему сознанию. В это время произошло много различных событий, потрясших меня и мою семью. О некоторых из них можно говорить, о других пока нельзя, время еще не пришло…"

Приблизительно в это время в клинику поступила пациентка с тяжелейшим диагнозом: гангрена пальцев ноги на фоне сахарного диабета. Когда женщину привезли, всем врачам было ясно, что ампутация неизбежна. Дикая боль не давала ей и минутной передышки. Наркотики снимали эту боль на непродолжительное время. К тому же у пациентки были проблемы с сердцем: пациентка немолодая, сердце могло не выдержать того напряжения, в котором держала весь организм чудовищная боль.

Женщина кричала практически без перерывов: в ноге шел процесс омертвения тканей. Сергей Сергеевич увидел ее впервые на одном из дежурств: изможденная, обессилевшая от боли женщина, в глазах – мольба и безысходность. К тому времени он уже не сомневался, что приходящая с ним сила лечит. "Но надо понимать мое состояние тогда, в начале моего пути, – объясняет он. – Душой и всем сердцем я чувствовал, что помогаю, и видел результаты. Но во мне продолжалась борьба между логикой врача и зарождающейся логикой будущего доктора-целителя". Он провел рукой над ногами пациентки. Никакого эффекта! Он второй раз провел рукой, и снова – ничего. И вдруг – озарение, знание! Он понял, почувствовал, что снять боль можно только воздействуя на спинной мозг, то есть на центры, блокировав периферические нервы от центра.

Он "вывел" спинной мозг женщины в тонкий план и блокировал боль по типу проводниковой анестезии с помощью Энергии. Правда, тогда он еще не называл эту силу Энергией, а просто понял, что может снять и эту боль.

Внешне ничего не происходило. Больная лежит, Доктор молча стоит рядом. Через три минуты боль ушла, лицо женщины порозовело и разгладилось.

Сергей Сергеевич продолжал воздействие, направив его на улучшение хотя бы микроциркуляции в закупоренных сосудах ноги. Когда Сергей Сергеевич закончил "процедуру", женщина заговорила: "Доктор! Тепло в ногах! Что-то там пульсирует! Доктор, мне хорошо!"

Десять-двенадцать часов женщина не испытывала боли. Даже хирурги, которые готовили ее к ампутации, были потрясены. Все они знали о способностях своего коллеги, но, так же как и он сам поначалу, считали, что обезболивающее действие производит его талант психотерапевта или, в конце концов, гипноз. Но они не хуже Коновалова понимали, что такую боль, против которой бессильны даже наркотики, никакая психотерапия, никакой гипноз снять не могут. Этот случай окончательно убедил Сергея Сергеевича в том, что Сила, к которой он прикоснулся, не имеет ничего общего ни с психотерапией, ни с гипнозом. Да и не занимался никогда Сергей Сергеевич ни тем, ни другим.

Он чувствовал, как эта Сила увеличивается день ото дня, как под ее воздействием меняются его взгляды на жизнь, и затаив дыхание наблюдал собственное перерождение. Через некоторое время, в день его дежурства, у одного из больных, который поступил в отделение с инфарктом миокарда, произошел инсульт. Закупорка артерий вела к парезу левой руки и ноги, медсестра прибежала за Коноваловым. Сергей Сергеевич вскинул руки. Он тогда еще не знал, что делать это вовсе не обязательно, но знания приходили постепенно, шаг за шагом, и он еще некоторое время использовал жест, который помог ему однажды. Он "вывел" пораженный участок закрытой артериальной системы в тонкий план и провел лечение. Через пять минут мозговое кровообращение восстановилось, и больной даже не узнал, что же с ним произошло. Все, кто находился в палате, замерли. Через несколько минут молчание прервал молодой человек – санитар, помогавший обслуживать больных. У него был перелом руки, и вот уже несколько дней мучили сильные боли. "У меня рука не болит!" – удивленно сказал он и пошевелил пальцами, не веря сам себе…

Так практика постепенно формировала новое мировоззрение Доктора, вооружая его новой логикой.

Доктор Коновалов медленно отходил от прежних стереотипов. Невозможно в один день поверить в существование чего-то сверхъестественного, если тридцать пять лет был материалистом, и не просто материалистом, а врачом – то есть дважды материалистом.