Заговор от яда

Заговор от яда

Подобными заговорами когда-то пользовались цари, вернее, для них читали их придворные лекари-шептуньи, ведь в ту пору еще не было поликлиник и врачей. Возможно, что в современной жизни эта мера предосторожности не актуальна, но и в нынешние времена тоже бывает всякое.

Вот, например, только одно письмо:

«Низко кланяюсь и прошу прощения за беспокойство. У меня тридцать Ваших книг, я выписываю Вашу газету „Магия и Жизнь“, покупаю все Ваши сохранные и обережные открытки и уже не мыслю себе, как бы я жила без Ваших мудрых советов, в той жизни и ситуации, в которую я невольно попала по своей доброте.

У меня нет мужа и нет детей. Из родни только дядька, и тот живет в Украине. Примерно год назад попросилась ко мне на постой женщина, сказав, что беженка из Казахстана и ей негде жить. Мы договорились с ней, что будем вместе напополам оплачивать газ, электричество и воду и что даже уборку в доме будем делать по очереди, неделю я, неделю она. Сперва все было хорошо, и я радовалась, что наконец-то у меня появилась родная душа, подруга по одиночеству. Мы вместе управлялись и вместе отдыхали, и все у нас было напополам, как у родных сестер. Я стала к ней привыкать и в душе ее сильно жалела: вот, думаю, дожила она до пятидесяти лет, а до сих пор нет своего угла. И надумала я отписать ей свою усадьбу, какое-никакое, а все-таки будет свое жилье. Сходила я в сельсовет и оформила на нее завещание, а вечером взяла и сказала ей об этом. Мне, грешнице, захотелось при жизни увидеть ее радость и услышать благодарные слова. Конечно, она обрадовалась, обняла меня и сказала, что на небе Бог, а на земле я теперь ей родной человек!

Прошел еще месяц. Однажды я пошла в магазин, но вернулась с дороги, так как забыла кошелек. Она, видимо, эту вероятность не учла и, решив, что я пошла в магазин, свободно и громко с кем-то говорила по телефону. Оттого что она говорила громко, она не услышала моего прихода. Меня повергло в шок то, что она говорила: „Доча, я и сама по тебе соскучилась, но ты пока не приезжай. Бабка не сегодня-завтра умрет, тогда я тебя и перевезу. А если ты раньше заявишься, то мало ли что старухе полоумной придет в голову, возьмет и переделает завещание. Подожди немножко, вот умрет бабка, мы продадим дом и купим тебе квартиру. Я уж и сама Богу молюсь, чтоб она быстрей прибралась!“ Услышав такое, я задом, задом – и на улицу, вот, думаю, сама себе наделала беду. Теперь она будет мои дни считать и ждать, когда я умру. Ничего я ей об услышанном не сказала, да и как такое скажешь. К тому же, выходит, она мне наврала про то, что она совсем одинока и у нас с ней похожие судьбы. Видно, она опасалась, что, узнай я о ее детях, просто не позволю ей жить у меня.

Как-то раз, где-то через неделю после подслушанного разговора, мне встречается Надя, продавщица хозяйственного отдела, и говорит: „А что, у тебя крыс, что ли, много развелось, вон твоя родственница скупила у меня всю отраву?“ Я прямо опешила, но не оттого, что она мою жиличку назвала родственницей, я сама так с дури зачем-то соседкам сказала, а потому что она в магазине скупила весь крысиный яд, а крыс и мышей у меня не было отродясь, ведь у меня три кошки! Вот и засела у меня в голове плохая мысль, что хочет она меня отравить, и тогда дом перейдет к ней по моему завещанию.

Конечно, правильней всего было бы разорвать завещание, но было стыдно выставлять себя в таком виде, да и тогда бы мне пришлось с ней объясняться, а чем кончится такое объяснение, трудно сказать, возьмет да и даст обухом по голове, а людям скажет, что я с лестницы свалилась, а поскольку я всем сказала, что она моя родня, на нее и не подумают. В общем, нажила я себе беду. Дома не ем, хожу в столовую, спать тоже боюсь – вдруг подушкой удавит? Милая Наталья Ивановна, подсобите, оградите меня от этой злыдни. Иначе я умом тронусь со страху».

Читают на коленях, при трех зажженных свечах:

Встану я (такая-то) засветло.

Умоюсь не бело, не черно,

Утрусь я не сухо, не мокро.

Гребень возьму, не расчешусь.

Пояс достану, не подпояшусь.

Пойду из избы во двор задом,

Не огородом, не садом.

Выйду со двора на улицу,

С улицы в чистое поле,

С чистого поля во широкое лукоморье.

С лукоморья пойду на сине море, там остров,

На острове царь Ирод живет,

Вокруг себя кровь младенчиков льет.

Царь Ирод бьется, дерется,

День и ночь кровушку проливает,

А ту безвинную кровушку

В смертный яд обращает.

У меня (такой-то) есть от свято ангела спица.

Как дотронусь до яду любого,

В воду яд превратится.

Все черное станет белым,

А белое станет черным.

Двенадцать сатанаилов, двенадцать диаволов,

Двенадцать леших, двенадцать полканов,

Все вы пешие, все вы конные,

Все вы белые, все вы черные,

Все вы низкие, все высокие,

Все вы близкие и далекие,

Не страшные и страшные,

Робкие и храбрые,

На мою спицу святую глядят,

Любой приказ исполнить хотят.

Ой вы, двенадцать сатанаилов,

Двенадцать диаволов,

Лешие и полканы, банники и старые манны,

Я вам велю и повелеваю,

Я вас на врагов моих отправляю.

А возьмите вы, часовые слуги, у моих врагов

Не злата-серебра, не вина, не пирогов,

Не соболей, не куниц, не жемчугов,

А заберите-ка вы у моих врагов

Все силы их, все злые помыслы обо мне,

О (такой-то) Божьей рабе.

Что они задумают обо мне,

О (такой-то) Божьей рабе,

Пусть все им назад возвращается,

Против них самих обращается.

Если они мне нож подадут,

Сами от того ножа пропадут.

Если враг мой в кубок яд будет лить,

Сам тот яд себе нальет, будет пить.

Пустит обо мне клевету —

Заберет на себя маету.

Сеть плести супротив меня будет —

Ополоумеет и имя свое забудет.

В дом мой со злом придет —

Сам погибнет и весь род пропадет.

Супротив меня черное слово скажет —

Будет слава о нем черней сажи.

Смерти в мыслях мне пожелает —

Этим словом в могилу себя закопает.

Худым словом имя мое помянет —

Захворает, состарится и завянет.

Все, что злого мне враг пожелает,

Пусть с меня на себя забирает!

Есть у меня три святых листа,

Власть и сила без начала и без конца.

Ты ходи, мое слово, кругами,

Не ногами и не руками,

Лети без крыла, гори без огня,

Во всех путях и дорогах храни меня.

Мое слово первое и второе,

А врагов моих слово никакое.

Собака себя не ест, змея не кусает,

Медведь себя не грызет,

Так и слово мое ни мертвец,

Ни жилец не перебьет!

Ключ моим словам.

Замок моим делам.

Аминь. Аминь.

Аминь.