Пабло эль Москито: история становления курадеро

Пабло эль Москито: история становления курадеро

– Пабло эль Москито через Интернет узнал, что мы с Владимиром Калабиным являемся мастерами йоги, делаем инициации, в том числе на стекле, и обладаем методикой шактипада. Вот и пригласил нас в Эквадор, – начал неспешно беседу Евгений. – У Калабина за плечами двадцать лет хатха-йоги и десять преподавания. У меня – двадцать лет стажа маха-крия-йоги и преподавание более десяти лет. Мы вдвоем создали плотное сообщество этих направлений. Пабло хотел, чтобы в Эквадоре мы с Калабиным провели с местными курадерос ряд семинаров с инициацией стеклом и с выходом в астрал из тела при выполнении различных асан. У вас, Николай, у эзотериков, астралом, или астральным телом, называют энергетическую оболочку человека, точно копирующую его физическое тело и несущую о нем всю информацию.

– Извини, Евгений, я тебя перебью. Я хоть и не йог, но слышал, что войти в асану просто так невозможно.

– Абсолютно верно! То есть можно сколько угодно на эту тему прочитать книг, рассматривать картинки с различными позами, лепила от йоги могут сколько угодно показывать вам какую-нибудь асану, но если у этих людей нет посвящения, если они сами когда-то не получили шактипад, то они вас никогда не научат ее правильно делать. Ведь что такое правильно выполненная асана? Патанджали утверждал, что если человек в какой-либо асане сможет продержаться три часа сорок минут, то можно считать, что он эту асану освоил. Говорят, что крутые мастера йоги в Индии пребывали в одной и той же асане даже по несколько лет.

– А как же они ели, пили, потребности свои справляли?

– Они умели серьезно замедлять жизненные процессы в собственном организме. Я к чему клоню? В Эквадоре курадерос, с которыми мы общались, рассказывали мне, что однажды Пабло эль Москито пробыл публично в асане три дня. То есть его это характеризует как выдающегося мастера йоги.

– Ты говорил, что он русский?

– Да, это так, и у него очень интересная история. Сам он родом из Омска, то есть коренной сибиряк. В родном городе Пабло, тогда еще просто Паша, занимался йогой – он был великолепным мастером хатха-йоги – и параллельно карате. Это было в те времена, когда этот вид единоборств находился в подполье. Затем он уехал в Москву и продолжил свое дело там, но тогда за эти занятия могли запросто посадить за решетку. В итоге наступила ситуация, когда Павлу пришлось уехать, тогда еще из СССР, чтобы не видеть неба в клеточку. К моменту отъезда Пабло уже был практически профессионалом в единоборствах и, попав сначала в Аргентину, там закрепил свой статус выдающегося бойца в боях без правил. В Аргентине он неоднократно владел всеми первыми титулами и был одним из лучших в этих боях. И там он прожил десять лет, занимаясь единоборствами и йогой.

А надо сказать, что сама Аргентина не слишком благоприятная страна для проживания в том плане, что, скажем, та же столица Буэнос-Айрес – достаточно грязный энергетически город с высокой преступностью. Люди много пьют, много курят, ширяются наркотой, едят нездоровую пищу, постоянно в ходу грязный мат, и это считается там допустимой нормой. Если там кто-то кого-то грязно обругает, то никакого скандала не будет, это считается на уровне бытовых разговоров. А если вы окажетесь в незнакомой ночлежке и заснете там с открытым ртом, то утром проснетесь без золотых коронок, и ничего не почувствуете – так это все будет сделано ловко и незаметно. И Аргентина – это азартная страна, там бьются не только люди, но и петухи, и собаки, и рыбки, и даже тараканы, пауки и кузнечики. И на все это делаются ставки.

Сам Пабло как боец зарабатывал очень прилично, он был большой трудяга, много тренировался, много выступал, подчинив тело своей стальной воле, и все это ему нравилось. Но в один из дней, как-то гуляя по Буэнос-Айресу – городу, где много оружия, много наркотиков, огромная преступность, где творится жуткий беспредел и неоправданное насилие, он увидел, как мальчишка лет двенадцати и, несмотря на возраст, по виду уже конченый наркоман достал пистолет и застрелил пожилого немецкого туриста. Застрелил безо всяких эмоций и угрызений совести – просто из-за его фотоаппарата, который стоил, может, долларов двадцать, то есть был самой обыкновенной мыльницей.

Пабло был потрясен бессмысленностью и жестокостью этого убийства. Он подумал: почему в нем самом нет никакой агрессивности, никакой жестокости даже при том, что он занимается жесткими боевыми единоборствами? Нет никакой жестокости и агрессивности даже по отношению к своим противникам на ринге, не говоря уже вне его? И он понял, что причиной этого является то, что он занимается йогой, ибо главная цель йоги – самоконтроль.

И в этот момент в мировоззрении Пабло произошел переворот – он отказался от проведения очередного вечернего боя, заплатив огромную неустойку, и, более того, отказался от самой карьеры бойца. И произошло это потому, что он вообще отказался от какого-либо насилия со своей стороны над кем-либо в будущем. И на следующий же день он, бросив все свое имущество, имея в заднем кармане брюк одну только банковскую карту и несколько сотен долларов наличными, выехал из страны навсегда.

В Индии таких людей, которые бросают имущество, благоустроенный быт, семью и близких, называют садху – святой человек. Это, как правило, странствующие аскеты, йоги и проповедники, которые выбрали для себя путь отречения от мира, путь поисков и достижения высшей истины. Такова суть садху. В Индии они почитаются как святые люди, посланники богов на земле. Впрочем, имеется и иное значение этого слова – чудо. Так вот эти садху кочуют от храма к храму, молятся, ищут свой путь к Богу и живут только на то, что им подают. Подадут такому садху банан – поест, нет – останется голодным, не подадут пару недель – он умрет. Но своим образом жизни он внушает уважение другим людям, и многие из них просят у садху благословление. Считается, что от этого жизнь таких людей пойдет лучше. Даже многие индийские чиновники и иные обеспеченные и даже богатые люди к старости становятся такими вот садху.

И Пабло тоже уподобился такому садху, он ездил по всей Латинской Америке и преподавал йогу как путь к просветлению. Точнее, преподавал он курасиво-йогу, там она ценится больше, чем просто йога, и совмещал обучение с целительством. Люди при этом бросали курить, бросали наркотики, бросали алкоголь. И Пабло понял, что такая деятельность – это его миссия, его путь в жизни. Он воистину творил при этом чудеса. Причем не требовал никакой платы у исцеленных, за исключением того, что кто-то в знак благодарности давал ему что-то сам. Совершал эти свои деяния он в парках, на спортплощадках – словом, где придется. Часто местная администрация, наслышанная о его способностях, сама выделяла ему спортзалы, давала какой-то приют – в общем, помогала реально.

И все это шло под лозунгом борьбы против наркотиков, насилия и прочего тому подобного. Ибо, по сути, вся Южная Америка – это одна большая фабрика наркотиков, как у нас Афганистан. Главным девизом его деятельности: «Йога – против порока!»

В какой-то момент такой своей благотворительной деятельности он оказался в Колумбии, в одном из небольших провинциальных городков юго-восточной части страны – Мараканойе. Там он также исцелял людей и преподавал йогу в Центральном парке. А надо сказать, что жизнь в маленьких городках Колумбии не такая тихая и размеренная, как у нас, где она расслабляет, словно сунул голову под толстое, черное одеяло. Там она кипит, потому что рядом делаются большие деньги на наркоте, там постоянно стреляют, постоянно кого-то убивают, постоянно кого-то безвозвратно увозят полицейские машины. В такой обстановке преподавать йогу нелегко, но Пабло думал о людях, о своей миссии, о том, как хоть немного повернуть к лучшему их жизнь.

И однажды в этот парк заглянул какой-то паренек, лет двадцати с небольшим. Он внимательно наблюдал за Пабло, стоя и покуривая невдалеке под деревом. Так продолжалось несколько дней, пока парень не присоединился к последователям Пабло и тоже стал заниматься йогой. Он внимал Пабло, проникался светом, который тот нес, и вскоре отказался от сигарет, отказался и от многих других вредных привычек. И в какой-то момент у него созрело решение посвятить себя йоге. Но самое главное, он отказался от семейного бизнеса, который возглавлял его дядя, местный наркобарон, чьим единственным наследником был этот парень.

Буквально на другой день к Пабло подошли какие-то вооруженные люди, окружили его, ничего ему не объяснили, просто оглушили сзади прикладом по голове и куда-то увезли. Очнулся Пабло уже нагим, привязанным к дереву в зарослях непроходимой амазонской сельвы – в глухом месте, где деревья растут в пять ярусов, достигая семидесяти метров высоты, и где водятся не только безобидные бабочки и колибри, но и кое-кто покрупнее, кого следует остерегаться.

В общем, место это оказалось гиблым во всех отношениях. Там в водах местной реки Жапуры и ее притоках плавают пираньи, по суше бродят ягуары и медведи, ползают змеи и гигантские муравьи, а в воздухе летают не только кондоры, но, самое главное, в несметном количестве – москиты. Именно в москитах и была главная проблема. Ведь медведь или ягуар набредут на тебя не сразу, да сытый зверь и не нападет на человека, разве что голодный, а москиты – вот они, рядом, и всегда готовы пить твою кровь. Не хватало тут только главного кровососа – чупакабры, о встрече с которой местные индейцы потом рассказывали Пабло много разных жутких историй. И не только о них, но и о страшных оборотнях и неких таинственных явлениях природы и прочих чудесах, в которые они искренне верят.

Так вот, когда Пабло очнулся, он был весь облеплен этими москитами. Смерть от москитов здесь считается самой страшной и мучительной. Она часто применяется во внутренних мафиозных разборках в Колумбии. При этом человек умирает не сразу, а в течение трех дней. Причем он даже не может забыться и заснуть, сон бывает прерывистый и всего на несколько минут, затем ты вновь просыпаешься от боли и зуда во всем теле. И если в течение двух суток такому человеку не помочь, то на третий день процесс умирания становится необратимым, и спасти его невозможно от полученного организмом яда. Человек этот третий день еще живет за счет допинга от того же полученного яда, но сознание его гаснет навсегда, и он постепенно отходит в мир иной.

Таким образом, Пабло открывает глаза, повсеместно чувствует эту дикую боль, понимает весь ужас своего положения, но не падает духом и принимает единственно верное, на его взгляд, решение, которое ему могло бы помочь. Он входит в йогический транс, выходит из физического тела своим астральным телом и видит им себя со стороны. Он садится тут же в позу лотоса этим своим духовным телом и начинает медитировать. На первом этапе Пабло входит в состоянии самадхи, изолируя себя от всех чувственных ощущений внешнего мира. А на втором этапе сам пытается превратиться в москита.

И когда это происходит, когда он чувствует, что сам стал большим москитом, он, проникая в их примитивные мысли, начинает понимать, чего хотят эти насекомые, и начинает мыслить точно так же, как и они. И в этот момент он ощущает принадлежность к этому сообществу насекомых, так же как и москиты начинают видеть его одним из членов их братства. И после этого они оставляют Пабло в покое и разлетаются. Оставалась, правда, еще горстка муравьев, которые хоть и не представляли пока смертельной угрозы, но тоже очень надоедали, и Пабло стал думать, как бы избавиться еще и от них, однако тут сознание покинуло его.

Когда он очнулся во второй раз, то сквозь плавающие, смутные образы, искаженные отравленным ядом сознанием, он увидел себя в лодке, которой правил какой-то туземец. Как оказалось впоследствии, это был курадеро одного из местных индейских племен. К этому шаману, оказывается, приходил Дух Москита и поведал ему, что злые люди высадились на вертолете на небольшом плато и привязали там к дереву умирать белого святого человека. И этот Дух указал шаману путь, куда надо идти и спасти святого. Странным же в этой истории было то, что Пабло еще не успели привезти в джунгли, а Дух Москита уже пришел к курадеро для того, чтобы его предупредить.

Идти до Пабло было не так и далеко, всего несколько километров, но не тут-то было! Все дело в том, что путь через густо заросшую сельву надо пробивать мачете, а это заняло бы не одну неделю. У курадеро не было вертолета, но зато у него была лодка. И он надумал плыть до Пабло по извилистому притоку Жапуры против течения, также прорубая заросли, но уже не в таком огромном количестве, как на суше. И этот путь занимал только три дня.

Не мешкая, шаман отправился в дорогу. Он нашел Пабло, отвязал его и отвез к себе в хижину. Обратный путь они преодолели гораздо быстрее, меньше чем за половину суток, ибо прорубленная дорога еще не успела сильно зарасти, да и плыли они теперь по течению. Дорогой Пабло опять потерял сознание, ибо яд москитов продолжал исподволь делать свое дело.

В итоге Пабло, очень больной и ослабленный, похожий на серую, могильную тень, очнулся в третий раз уже в бунгало какой-то туземной деревушки. На этот раз сознание Пабло было ясным, и он четко увидел перед собой своего спасителя. Им оказался шаман со свирепым лицом, но добрыми глазами маленького ребенка, который свою роскошную седую шевелюру носил как корону. Впрочем, местные туземцы и почитали его как за короля.

И этот курадеро стал лечить Пабло какими-то травами и снадобьями собственного изготовления на основе мескалина. Эти снадобья делались из гремучей смеси каких-то грибов и особого вида кактусов и имели галлюциногенные свойства. Через сутки, когда Пабло смог встать на ноги, курадеро опоил его новым настоем, скорее всего тоже каким-то психоделиком, а затем поставил его на кучу колотого, очень острого обсидиана.

– Это еще что такое? – поинтересовался я.

– Обсидиан — это такое вулканическое стекло, которое получилось после быстрого охлаждения расплавленных горных пород, скажем стекавших с горных склонов прямо в море. Либо оно может получиться от удара молнии в скальные породы, когда эта порода начинает плавиться от высокой температуры и мгновенно охлаждается сильным ливнем. И Пабло в этот момент был поражен, что смог стоять на таком стекле, не калеча себе ноги.

Курадеро же в это время взял в руки факел, сработанный из каких-то просмоленных лиан, и стал окуривать им Пабло. При этом он напевал непонятные то ли песни, то ли заклинания и подносил факел так близко к телу Пабло, что опалил волосы на его теле, росшие довольно густо, так что в хижине стоял невозможный запах. Пострадали не только волосы на теле больного – сгорели почти все волосы и на его голове, так что потом Пабло пришлось обриться наголо. Именно с тех пор у него и появилась эта привычка брить себе голову.

И в какой-то момент этого стояния Пабло вдруг заметил, как стекла постепенно начинают светиться, как бы разгораясь огнем изнутри, и эти лучи проникают через его тело, словно через толщу воды, и идут вверх. Наконец все стекло воссияло столбом мощного света, поднимающегося в небо. В этом столбе света, как и сам обсидиан, в какой-то момент засветился и скелет Пабло, и он это наблюдал, оглядывая себя. И он видел воочию, как те позвонки и кости ног, которые у него были поломаны или повреждены ранее, как у участника боев без правил, исправляются. (И действительно, рентген, который он сделал впоследствии, показал, что от старых переломов не осталось и следа.)

Потом стал светиться его мозг, он услышал стук и увидел, как в его груди колотится обсидиановое, светящееся сердце. Он почувствовал, как нечто постороннее заполнило его душу. И это нечто оказалось Духом Великого Москита – не того просто какого-то одного маленького москита, которые обычно крутятся возле человека в поисках кровавой поживы, а того, что составляет их коллективный Разум, коллективный Дух, как это бывает и в сообществе, например муравьев из одного муравейника или термитов.

И тут Пабло озарили доселе неведомые ему истины. Он вдруг понял один из основных ментальных законов – закон соответствия. Согласно этому закону все в нашей жизни идет изнутри во внешний мир. Он осознал неземной центр как некое место интуитивного восприятия в своем сердце. Излучающийся блеск истекал из его центрального ядра к каждой части вселенской структуры. Блаженная, текучая, как ртуть, амрита пульсировала в нем. Он слышал созидающий голос Творца, звучавший вибрацией космического двигателя в звуке АУМ.

В тот звездный для себя час Пабло понял главное: каждый человек находится где-то и является кем-то, строго соответствуя тем программам, которые загрузило его подсознание на протяжении всей жизни.

– Но ведь, Евгений, в твоей йоге дважды рожденных это утверждение является одним из главных постулатов! – перебил я риши.

– Вот именно, в том-то и дело! Я сам был поражен, что настоящие истины абсолютно одинаковы для любого восприятия и находятся вне времени. Когда Пабло рассказывал свою историю, я, со своей стороны, вдруг понял, что мысли находятся во Вселенной, а не в индивидууме. Истину нельзя создать, ее можно лишь осознать. Кстати, созвучие АУМ, которое услышал тогда Пабло, – этот целительный звук – считается в Индии и особенно в йоге одним из имен Творца, одним из имен Бога.

– Скажу даже больше, созвучие АУМ арабы перенесли в свою религию как Амен, а христианская церковь – как Аминь, сохранив за всеми этими изменениями имя Бога.

Евгений посмотрел на меня как паук, который сидит и видит, как рвется его паутина – плод тяжелых трудов и долгих раздумий.

– Вот если бы ты, Николай, меня не перебил, то я б и не знал этого вовсе, – скривив улыбку, полную сарказма, пробурчал он.

Что ж, откуда я знал, что он может обидеться?

Помяв меня глазами и пожевав губами, риши продолжил:

– Как потом шаман сказал Пабло, в тот момент он вошел в свет знаний. В этот день туземный курадеро дал исцеленному новое имя, духовное имя. И с этих пор Пабло стал называться Пабло эль Москито, что упрощенно в переводе звучит как Павел Москит, или, иначе, по-нашенски, Паша Комар. Еще шаман сказал, что отныне ему дается дар исцеления, в него вошел Дух Великого Москита, что теперь он может высасывать из людей болезнь подобно тому, как москиты высасывают кровь, и что это он может делать не только наяву, но и являться людям во сне в виде большого обсидианового москита и делать то же самое так же успешно. Еще он сказал главное: что путь Пабло отныне – это путь Целителя.

Но после излечения Пабло не сразу покинул своего спасителя, он провел в гостях у шамана довольно долгое время, за которое тот обучил Пабло многим своим приемам исцеления. Шаман учил его готовить разные зелья из местных растений, учил работать с разными драгоценными камнями, которые тоже являются кристаллами, учил делать из них амулеты для подавления той или иной болезни. Учил работать и непосредственно со стеклом из бутылок – как отсасывать болезнь, как делать венцы отъема болезни. В конце обучения шаман заявил, что многое откроется впоследствии самому Пабло. После этого он подарил Пабло лодку, рассказал, как доплыть до берегов цивилизации, и благословил его в дорогу.

И с тех пор Пабло стал считаться одним из лучших целителей Южной Америки. Причем, как я упоминал, денег он не брал, кроме тех, что больные давали сами. То есть для бедняков он работал практически бесплатно, хотя богатые люди порой давали ему очень серьезные деньги.

– А сколько Пабло заплатил за свое излечение Джонни Депп?

Евгений опять посмотрел на меня как-то странно, извернув набок голову. Было видно, что он даже весь как-то обмяк, словно плюшевый мишка, но вопрос мой так и завис в воздухе без ответа, просто риши повел свой рассказ дальше, будто этого вопроса и не было вовсе:

– После того случая Пабло никогда больше не встречался с целителями, также работающими со стеклом, пока не увидел в Интернете наши с Калабиным инициации на стеклах. Он два года следил за нами, следил за нашими успехами, и вот наконец решил пригласить нас к себе для обмена опытом. Перед этим он переговорил с местными курадерос из Кито и из остального Эквадора и получил их одобрение. Те сказали: мол, да, мы хотим встретиться с русскими шаманами и поделиться знаниями. И вот так мы оказались в Эквадоре.