Никому не нужен

Никому не нужен

«Я знаю, что мне никто не поможет, но надежда умирает последней. Я первую половину жизни прожил с женой, а с 47 лет – с любовницей. То есть она и раньше у меня была, но в 47 я жене все открыл и ушел. Стали жить очень интересно: и полугода не прошло, как меня обратно к жене потянуло. Я пришел, а она меня приняла, мы с ней опять стали спать, но тайком от сожительницы (мы с ней так и не расписаны, а с женой не разведены). И вот я от любовницы тайком к жене ходил – лихо? Потом, прошло уже года 4, сожительница это заметила, но стерпела, просто усилила надзор за мной, стала буквально везде со мной ходить и с работы встречать. Постепенно я от встреч с бывшей женой отвык.

Хотя, когда я стал сравнивать, то у жены, оказывается, много такого открылось, чего она в супружестве со мной не позволяла. До орального секса мы с ней добрались раньше, чем в кино увидели, а уж про ласки всякие и говорить нечего – у нее все гораздо лучше получалось, чем в порнухе. Я ей порой пенял, что она себя развратно ведет, а она только смеется – ты мне не муж, а если не нравлюсь, шагай к своей мымре. Но сожительница моя вовсе не мымра, и тоже была не лыком шита, иначе я бы к ней не перебрался. Бывало, так заласкает, затискает, что хочешь не хочешь, а вскочишь.

Вот так я прожил в сожительстве до 63 лет, своих детей и внуков, а также и тех, что мне в приданое достались, на ноги поставил, все разлетелись кто куда. Каюсь, я к старости куролесить начал – на молодых заглядывался, сожительницу достатками жены дразнил, а той, наоборот, сожительницу в пример ставил. Имел двух и еще на сторону бегал. И добегался.

После шестидесяти стали мои мужские достоинства слабеть – все реже и все хуже получается, сожительница воет, говорит, что гнать пора. А я думал, что это я на ней же и надорвался – когда у нее климакс пошел, ей все время хотелось, а я ей всегда в этом деле помогал. Потом подумал, что жена меня сглазила, пошел к ней, поговорили, она клянется, что ничего такого. Потом попробовали – с ней все отлично получилось. Опять я к ней стал захаживать. А сожительница выследила и скандал устроила, посуду била – ты ей все оставляешь, а меня впроголодь держишь. А я честно с ней пытался, но как лягу, так все и пропадает. А как не пропасть, если она смотрит, как снайпер из засады, а если что для меня делает, то как только хоть что-то у меня появится, сразу хватает и пытается использовать – а ОН и падает.

Я начал лечиться по рекламам, но там только деньги дерут, а ничего не помогает. Пришлют пузырек или таблетки, я все поскорее выпью, немного оживу, а через неделю-другую – опять ничего. Правда, с женой получше бывало, но к ней один мастер с завода стал захаживать, так она уже не такая голодная была, чтобы мне все отдавать.

Потом я скопил денег, поехал в Москву – полечиться, либо операцию сделать. В одной рекламе так было расписано – вживляют что-то в это дело и насосик под кожу, нажал на него – и встает как надо, а побольше пожмешь – так вообще любые размеры сделать можно. Но оказалось, что это мне не по карману – в долларах больше, чем «Волга», стоит, так я в клинику лег, меня там уколами лечили, массаж постыдный делали, вакуум-помпу, витамины, гормоны и т. д. Ну, на сестричек я реагировал как надо, а провериться было негде. К выписке (когда деньги кончились) я так и не был уверен, что все вернулось, но делать нечего – уехал домой.

Приехал – и думал, умом тронусь. У жены моей тот мастер живет, а сожительница за его брата замуж вышла! А они мужики здоровые, с ними не очень-то поскандалишь. Правда, жена все-таки выделила мне в доме комнату с отдельным входом – мол, живи, не на улицу же выгонять, – но так это обидно.

Вот теперь я остался совсем один, ни с кем из женщин ничего не получается, да и не хочется. Иногда хочется с женой или сожительницей, но до них не добраться, так и кукую.

Что делать – ума не приложу, никому оказался не нужен. Конечно, я их обижал в жизни, но на то они и женщины, чтобы простить и пожалеть. Но, видно, такая память у людей, что они не помнят того хорошего, что я им делал. А я ведь никогда не отказывал, всегда в охотку давал. Наверно, к младшему сыну уеду, буду по-стариковски доживать, никому не мешая, пусть меня хорошим помнят, а не скандалистом».

Петр Николаевич, Ставропольский край