Тайна меланинов

Тайна меланинов

Каждое лето булыжно-песчаное побережье Крыма и Кавказа превращается в гигантский конвейер по производству особого черноморского загара. Тысячи обнаженных тел из Можайска и Тюмени, Сыктывкара и Норильска впитывают ультрафиолетовые лучи щедрого южного солнца.

Все хотят быть похожими на диктора Габонского радио или уроженца Багамских островов. Но увы, желания и возможности не всегда совпадают. При общих равных условиях – одном и том же солнце для всех – брюнеты получают приятный шоколадный загар в придачу к хорошему настроению, золотистые блондины – облупленный нос и кожу цвета недоваренных раков.

Такое неравноправное положение диктуют «законодатели живых красок» – аморфные пигментные тельца – меланины. Они широко распространены в живой природе. Кожа, слизистые оболочки, сетчатка, радужка, волосы, шерсть и перья содержат то или иное количество меланина. Богатый мир красок, который мы находим у человека, животных, птиц и насекомых, обусловлен различной концентрацией этих чудодейственных телец. Они обнаружены у низкоорганизованных живых существ – пиявок, «зрительные клетки» которых ограничены изнутри прослойкой темного пигмента.

Меланин имеет темно-коричневый или черный цвет и состоит из углерода, азота, водорода и серы. Он образуется в цитоплазме меланоцитов путем полимеризации продуктов окисления тирозина под влиянием фермента, тирозиназы, активность которого зависит от присутствия ионов меди. Стимулирует образование пигмента деятельность ряда эндокринных желез, ультрафиолетовые лучи, ионизирующая радиация, витамин С и соединения серебра, мышьяка и висмута. Раздражение симпатической нервной системы, напротив, тормозит пигментообразование. Подсчитано, что на один квадратный миллиметр кожи приходится 1155 меланоцитов.

Располагаясь в наружных покровах тела человеками животных, пигментные тельца выполняют роль светозащитных фильтров. С их помощью происходит поглощение световой энергии и именно той ее части, которая необходима для нормальной жизнедеятельности организма. Остальную, излишнюю часть лучистой энергии Солнца меланины задерживают и отражают. Это благодаря им выстоял первобытный человек, впервые познавший контрасты света и тепла, контрасты таймырских льдов и знойной земли Калимантана.

Еще тогда, тысячи и миллионы лет назад, природа позаботилась о световом щите человечества. Согласно ее «генеральным расчетам» мировые запасы меланинов были распределены так, что одни люди получили их с избытком, другие – в ограниченном количестве. Наверное, это было одним из наиболее мудрых решений природы, в результате которого появились (и сохранились до сих пор) жители Земли, адаптированные к различным световым режимам: на севере – бедные пигментом белокожие, в среднеюжных широтах – умеренно пигментированные желтокожие, на экваторе – богатые пигментом чернокожие. Все очень правильно и справедливо.

Различия между двумя крайними характеристиками – пигментированным и депигментированным организмом – отчетливо выявляются при фотосенсибилизации. Известно, что под влиянием гематопорфирина (пурпурного пигмента, входящего в состав гемоглобина и хлорофилла) у животных и человека повышается чувствительность к свету, наступает так называемая фотосенсибилизация. Если ввести такое вещество под кожу животным с белой и черной шерстью и поместить их затем на свет, то у первых развивается воспаление, одышка, судороги и даже «световая смерть», у вторых не происходит ничего. Фотосенсибилизированные, бедные пигментом «белые» гибнут, фотосенсибилизированные, богатые пигментом «черные» выживают. В этом удивительном факте ярко выразились диаметрально противоположные позиции во взаимоотношениях «свет-световая защита».

В нашем представлении светозащитной, а значит энергозащитной, функцией обладает не только меланин эксте-рорецепторов, но также и внутренний меланин интерорецепторов. Последний расположен, и видимо не случайно, на самой главной магистрали центральной нервной системы – в стволе головного мозга. Здесь различают три значительные пигментные группировки, входящие в состав таких анатомических образований, как черная субстанция Зоммеринга, голубое место и серое крыло. От их функционирования, а также от деятельности наружных пигментных слоев в области сетчатки, радужки и кожи зависит уровень общей биоэнергетики организма.

Нам кажется, что было бы небезынтересно с точки зрения общей патологии проанализировать морфологию и биохимию черной субстанции головного мозга у лиц, погибших в разном возрасте и от различных причин.

Если у человека и животных меланины имеют отношение к световым воздействиям, то аналогичную роль у растений выполняют зерна хлорофилла. О функции хлорофилла в фотосинтезе зеленых растений написано немало книг и статей. Но вряд ли кто знает, что на самой границе живого – у бактерий – также существует служба актиносинтеза.

Пионером в разработке этого вопроса является казанский врач С. Вельховер, который на протяжении 20 лет (с 1923 по 1942 год) проводил очень скрупулезные и «чудовищно» странные по тому времени исследования. Наблюдая за ростом микробных тел у обширной группы корино-бактерий, он пришел к констатации небывалого феномена. В 1936 году С. Вельховер установил, что периоды усиленного роста бактерий укладываются в строго определенные сроки. Они протекают в течение 1, 2, 4, 8, 16, 32 единиц времени, равных приблизительно суткам. Эти числа суть члены ряда геометрической прогрессии: 20-21-22-23-24-25, которые по-иному можно назвать обертонами.

Учитывая это обстоятельство и то, что обертоны свойственны волнообразным движениям материи – излучениям, С. Вельховер выдвинул следующую гипотезу: моменты усиленного роста коринобактерий (обозначенные им как «большие факторы») являются результатом импульсов мощной коротковолновой радиации космического происхождения. Своими многолетними исследованиями он доказал, что «большие факторы» протекают циклически, имеют свои максимумы и минимумы и длятся в среднем 11 лет (с возможными колебаниями от 7 до 17 лет). Они совпадают и, что наиболее знаменательно, предваряют (!) циклы пятнообразовательной деятельности Солнца.

Наряду с изменением роста микробных тел под влиянием специфической солнечной радиации казанский исследователь обнаружил второй чрезвычайно важный феномен. Оказалось, что под воздействием выбросной радиации Солнца наступает необычное окрашивание, или реакция метахромазии, извращающая цвет коринобактерий: из темно-фиолетовых они становятся ярко-красными. Реакция происходит за счет гранул, содержащихся в цитоплазме микробной клетки и называемых волютиновыми зернами. Они являются прототипом хлорофилла у растений и меланина у человека и животных. С. Вельховер установил, что максимум волю-тиновой метахромазии совпадает с подъемом циклической активности Солнца, созреванием злаков на земле и, что особенно ценно, резким спадом инфекционных заболеваний.

Насыщенный солнечной энергией волютин имеет в этот период ярко-красную окраску, свидетельствующую о «добром расположении» и низкой токсичности бактерий. Они становятся незаразными, безобидными микробами, или сапрофитами. По мнению ученого, волютин микроорганизмов есть не что иное, как актинорецепторный (световоспринимающий) аппарат, настроенный на определенные излучения Солнца. Выходит, что не только человек, но и мельчайшие частицы живого – микробные клетки – во имя собственного благополучия стремятся получить хороший солнечный загар.

Изучение хода «больших факторов» и волютиновой метахромазии позволили С. Вельховеру делать метеорологические и космогонические прогнозы, заблаговременно определять периоды повышенной вирулентности бактерий. Используя элементарные микроорганизмы как сверхчувствительные биофизические индикаторы, ученый мог предвидеть и рассчитать по дням периоды плохого самочувствия при той или иной погоде, когда многие больные, и прежде всего сердечники и ревматики, жалуются на подавленное настроение, боли в сердце, суставах и т. д. К сожалению, космобиологические явления, открытые врачом из Казани, не были поняты его современниками. Только спустя 25 лет после смерти ученого они получили признание и вошли в мировую науку под названием эффект Чижевского – Вель-ховера (1967).

Но вернемся к роли пигментов у человека. Все ли нам известно о них? Известно многое, но далеко еще не все.

Казалось бы, что может быть проще такого тривиального события, как возникновение ограниченных скоплений пигмента на коже: веснушек, старческих пятен, или невусов, родимых пятен и некоторых других. Однако наши представления об этих пятнах очень и очень поверхностны.

Пока мы знаем лишь одно, что цвет их – желтый, коричневый, красный, черный – зависит от концентрации меланина. А дальше что? В чем смысл самих пятен, какую роль, положительную или отрицательную, они играют?

Взять, к примеру, веснушки, эти чаще всего желтые или рыжеватые пятна, появляющиеся на коже человека под влиянием солнечных лучей. Почему, скажем, они размещаются преимущественно на лице, шее и руках, почему наблюдаются, как правило, у бледнолицых и рыжеволосых? Отвечая на заданные вопросы, заметим, что место локализации веснушек стоит в прямой связи с длительностью светового облучения, падающего на открытые участки тела.

Однако эта связь не абсолютная, доказательством чего может служить многотысячная армия детворы в весеннелетний период. Эти бегающие на солнце обнаженные малыши загорают почти равномерно, а веснушки у них высыпают на излюбленных местах: именно на лице, шее и кистях рук. Как это объяснить?

Исходя из изложенных выше позиций, можно сказать, что веснушки являются фокусами сконцентрированного загара или своего рода пигментными щитками, предохраняющими наиболее важные участки организма от непосильных световых раздражений. Эти наиболее оберегаемые участки почти у всех людей располагаются в верхних отделах мозгового ствола (им соответствует кожа лица) и шейных отделов спинного мозга (им соответствует кожа шеи и рук).

Золотистые или рыжеватые веснушки в виде точек и пятен высыпают всегда на фоне более бледной, а значит малопигментированной, кожи. Такая экономия, вынужденно избирательная световая защита, наблюдается у лиц с очень низкими запасами меланина. К ним относятся некоторые блондины и очень многие рыжеволосые люди.

Не правда ли: в чем-то рыжий цвет напоминает сгусток маленького солнца? Сгусток, пойманный сеткой меланина. Если провести аналогию, то у бактерий он соответствовал бы ярко-красной метахромазии волютина. То, что это сгусток, свидетельствует хотя бы толщина волос, которая у рыжих субъектов в 1,5 раза больше, чем у шатенов и брюнетов: 0,1 миллиметра у первых против 0,06 миллиметра у вторых. Что касается общего количества волос на голове, то у рыжеволосых их на 30 процентов меньше, чем у людей с темными волосами. Статистика показывает, что истинно рыжеволосые лица по сравнению с другими людьми чаще болеют ревматизмом и аллергическими заболеваниями. Так что им есть что защищать, но не хватает средств защиты.

Большое количество вновь образованных веснушек и пигментных пятен нам приходилось наблюдать в 1982–1983 годах у лиц, проводивших свой летний отдых на юге страны и берегах Волги. Это были годы повышенной солнечной активности и апогея в сближении планет.

Преходящие изменения на коже отмечаются у женщин во время беременности. Пигментные пятна желтого или коричневого цвета появляются у них в строго определенных местах: на лице, молочных железах и по средней линии живота. Рассуждая клинико-топически, пигментные щитки у беременных женщин предохраняют от световых (энергетических) аффекций такие важные области, как мозговой ствол, молочные железы, матку с растущим плодом и точки-«глашатаи» средней линии живота, связанные с сердцем, желудком, тонкой кишкой и мочевым пузырем.

Примерно с таких же позиций следует рассматривать появление других пигментных пятен, в частности бурого цвета невусов, у пожилых людей и стариков. Если веснушки, возникающие у молодых людей, являются в большинстве случаев фактором временным, то бурые пигментные пятна у пожилых служат приобретением стойким и прогрессирующим. С возрастом пятна-«заплатки» покрывают все новые и новые участки кожи.

Трудно сказать, какая старость более благополучна: та, при которой кожные покровы остаются чистыми или когда они пестрят «заплатками». Как знать, не являются ли пигментные пятна своеобразным счетчиком неисправности, указывающим на грубые поломки в организме? А может быть, наоборот: они выражают не грубые изменения, а самые легкие, которые успевает защитить хорошо развитая служба меланинов.

Если взять одну из наиболее ярких пигментных форм человеческой патологии – аддисонову, или бронзовую, болезнь, то как раз при ней интенсивная пигментация отдельных участков кожи несколько чаще сочетается с доброкачественным течением болезни, и, напротив, клинические варианты со слабой пигментацией протекают в целом тяжелее. Однако эти «несколько чаще» и «в целом тяжелее» признаются не всеми исследователями.

Вопрос о локальной пигментации при патологии и старении остается для нас совершенно неясным, хотя уже сейчас с известной долей вероятности можно говорить о пигментных пятнах пожилых людей как о явлении положительном. Как об «охранных грамотах», которые выдает организм в бессрочное пользование своим наиболее ослабевшим органам. Такова наша точка зрения о селективной пигментной защите. Наверняка она несовершенна, но все же это лучше, чем безразличное отношение. Ведь не секрет, что большинство исследователей-медиков привыкли не обращать внимания на место расположения пигментных пятен. Считают, что появление их на тех или иных участках кожи не имеет никакого значения, что все это чисто случайно и необъяснимо. Вот и живет такая трактовка во славу лени. Живет в согласии с агностицизмом и в полном противоречии с диалектическим детерминизмом.

Что это: нелепость или медицинский консерватизм? В любом случае незазорно обратиться к аналогии из природы, простому… пню. Он тоже имеет пигментные пятна и кольца, только по ним ученые-биологи и просто таежники узнают о недугах деревьев, о жизни леса. И это не все. Доказано, что по уплотнению годичных колец деревьев можно судить об интенсивности эмиссий солнечной материи, о ритмике гелиоактивности, о многих сложных биосферных явлениях, изучаемых новой наукой – дендрохронологией.

К сожалению, мы очень мало знаем и о так называемых родимых пятнах, родинках. Эти ограниченные скопления меланина рассматриваются как врожденные доброкачественные новообразования кожи. Они появляются вместе с рождением человека, имеют красный, коричневый или черный цвет, нередко возвышаются над поверхностью кожи и более обильно покрыты волосами. Встречаются крупные пигментные пятна не так уж редко, по нашим данным, у 9 процентов людей.

В пигментных клетках родинок обнаружено небольшое количество рибонуклеиновой кислоты, что позволяет предполагать их малую обменную активность. В определенных условиях родимые пятна, как и другие пигментные образования, склонны перерождаться в злокачественные меланомы, причем наиболее ранним признаком этого грозного процесса служит усиление или ослабление окраски пигментных образований.

Вырезать родинку или не вырезать? Такой вопрос, многократно и мучительно повторяемый, нередко задают себе обладатели родинок, их родственники и сами врачи. Чаще всего люди воздерживаются от оперативного удаления родимых пятен, и, наверное, это более благоразумное решение вопроса. Поскольку, рассуждая гипотетически, за каждым таким пятном скрывается врожденная, а поэтому и некорригируемая дисфункция какого-то внутреннего органа. Над всем этим стоит еще серьезно подумать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.