Демография старости и поздние дети

Демография старости и поздние дети

Человек молод и стар в зависимости от того, каким он себя ощущает.

При оценке современных семейных устоев и тенденций их деформации в будущем не следует забывать о том, что для многих осталось незамеченным: в канун нового тысячелетия Европа в своей демографической истории подошла к поворотному пункту. Он знаменателен тем, что население континента впервые за многие десятилетия начало сокращаться. В прошедшие двести лет был постоянен значительный рост населения. В 1800 г. в Европе жило 200 000 000 человек, в настоящее время – около 730 000 000. Усредненная степень прироста достигла своего апогея в поздние пятидесятые и ранние шестидесятые годы ХХ столетия с ежегодным приростом населения в 1%. После этого прирост постепенно замедлился, и уже в период с 1995 по 2000 год, по данным ООН, наметилось сокращение населения Европы. Эта тенденция будет сохраняться и в последующие десятилетия, так как ООН прогнозирует для Европы, несмотря на повышение деторождаемости и значительное увеличение эмиграции до 2050 г., снижение населения до 600 000 000.

Такая ситуация ставит перед Европой много проблем. По так называемому договору между поколениями пожилые люди потребляют гораздо больше услуг, чем молодые. К этому прибавляются и неформальные услуги, которые они получают от членов своей семьи в случае потребности в уходе. Можно предположить, что социальная сеть и системы страхования из-за постоянно изменяющегося количественного соотношения между поколениями стоят перед коллапсом.

Экономический кризис особенно сильно ударил по молодежи. Уровень безработицы во всем мире достиг рекордной отметки: к концу 2009 г. 81 000 000 молодых людей в возрасте между пятнадцатью и двадцатью четырьмя годами не могли найти работу. Самая драматическая ситуация наблюдается в развивающихся странах, где молодые работники вынуждены обходиться заработком, не превышающим один евро в день. В странах ЕС предпринимаются попытки поднять пенсионный возраст до шестидесяти пяти – семидесяти лет.

Можно ли опасаться, на основании вышеизложенного, что молодые поколения расторгнут этот контракт и разрушат базу социальной системы и основы солидарности поколений? Многое говорит за то, что эти опасения не соответствуют реальности или по меньшей мере сильно преувеличены. Эти чисто демографические, основанные на цифрах данные, означающие для нас противостояние поколений и предсказывающие конец нашего благосостояния, во многом не так однозначны. Демография обязывает сократить период старости по отношению к общей продолжительности жизни. Для этого могут быть выбраны различные границы старения: 55+, 60+ и 65+ лет, что мало влияет на основную проблематику установления четкой границы наступления старости, так как она весьма расплывчата.

Критика установления четкой возрастной демографической границы вполне оправданна. Еще более проблематичной с этой точки зрения является интерпретация результатов сравнения исторических изменений, произошедших в возрастных структурах населения. Можно ли, например, сравнить шестидесятипятилетних мужчин и женщин конца XIX столетия с современными людьми того же возраста или с ними же, но уже в 2050 г.? При этом должны быть учтены различные точки зрения, так как будущие старшие поколения, в отличие от предков, будут стареть совсем в других социальных и экономических условиях. Они будут иметь различные потребности и несравнимо большие финансовые ресурсы по сравнению с людьми 1960–1970-х гг.. Одновременно в последующие двадцать пять лет у стареющих людей еще будет сохранена тесная связь на базе семейных отношений. После того как поколения прошлого столетия подойдут к старческому возрасту, будет действительно необходимо появление новых социальных отношений, заменяющих тесную связь с детьми.

Еще одна большая надежда состоит в том, что состояние здоровья пожилых людей в будущем значительно улучшится, и значительная часть отвоеванных у старости лет пройдет при хорошем здоровье. Если в 1978 г. только 17% мужчин в возрасте шестидесяти пяти – шестидесяти девяти лет и 18% женщин в этом же возрасте оценивали состояние своего здоровья как плохое или очень плохое, то уже в 1998 г. эта цифра уменьшилась наполовину. В возрастной группе восьмидесяти – восьмидесяти четырех лет в 1998 г. только 16% мужчин и 25% женщин считали состояние своего здоровья плохим. А двадцать лет назад отрицательная оценка своего состояния была в два раза выше.

В настоящее время большинство людей предпенсионного возраста находятся в расцвете душевных и физических сил, хотя социальные структуры предопределяют ему уже в это время готовиться к пенсии. Но если активная жизнь удлиняется лет на двадцать, кого интересуют эти рамки? Учиться можно и до тридцати – тридцати пяти лет, а заводить семью и детей в раннем возрасте не имеет смысла.

Кстати, к аналогичному выводу приходят и ученые. Так, в Техасском университете установили идеальный возраст женщины для рождения первого ребенка – тридцать четыре года. Оказывается, женщина, родившая первого ребенка в этом возрасте, биологически на четырнадцать лет моложе той, которая родила в восемнадцать. Вы удивлены? Послушайте врачей.

С их точки зрения, биологический возраст человека далеко не всегда соответствует паспортным данным. «Если люди следят за собой, ведут здоровый образ жизни, то они долго остаются гораздо моложе своих лет, абсолютно мобильны и выносят любые нагрузки», – уверен М. Корякин, главный врач центра репродукции человека. Изменяется отношение человека к институту семьи и брака. Если человеку предстоят не двадцать-тридцать, а сорок-пятьдесят и более лет активной жизни, то нет никакой гарантии, что все эти годы он проживет с одним партнером. Смена или даже физическая потеря партнера становится во много раз вероятнее.

Естественность всегда относительна. То, что вчера было естественным, сегодня таковым уже не кажется и со временем претерпевает изменения. Человек, и его интеллект в частности, является частью эволюционного процесса. Родители обеспечивают развитие интеллекта своего ребенка и сами развиваются вместе с ним. При этом женщина, осознав свободу, получает возможность удовлетворять желания и потребности в соответствии с развитием личности и получает больше возможностей для использования своего права на разумное планирование материнства.

Это право, предоставленное ей природой, имеет два аспекта: оно ограничено во времени и подчинено воле случая. Эмансипация женщины бросила вызов этим ограничениям. Желание иметь ребенка и материнство в позднем возрасте предполагает, что женщина сознательно переквалифицирует себя из роли бабушки на роль мамы. Если раньше образ шестидесятилетней бабушки был неотъемлемой частью нашего мышления и реальной действительностью с глубинными историческими традициями, то сейчас физически здоровая и материально обеспеченная женщина больше не считает нужным посвящать себя выращиванию третьего поколения семьи. Она еще в состоянии рожать и растить своих собственных детей, а современная медицина не только гарантирует ей успех, но даже помогает выбрать пол будущего ребенка.

Ученые постоянно ищут новые пути помочь природе. Д. Штейнберг, американский врач из Лос-Анджелеса, специалист по искусственному оплодотворению, несколько лет назад начал исследовать эмбрионы на предмет наличия генетических отклонений и нашел способ определения пола будущего ребенка. Это дало возможность реализовать желание семьи «заказывать» наследников определенного пола. Шесть из десяти пациентов приезжают к нему из-за границы, прежде всего из Китая. В китайских семьях традиционно предпочитают рожать мальчиков и нередко избавляются от еще не родившихся девочек. Штейнберг не только не имеет никаких предрассудков относительно своей деятельности, но даже считает, что реализует мечты «медицины счастья». «Я мог бы стать и онкологом, но это медицина несчастья», – заявляет он. Селективное оплодотворение приносит Штейнбергу немалый доход – каждый пациент оставляет ему не менее Ђ 13 000 евро. В год он с успехом проводит около тысячи таких операций.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.