CAUSTICUM HAHNEMANNI
CAUSTICUM HAHNEMANNI
История болезни 31
СИНДРОМ РАМСЕЯ-ХАНТА: ОПОЯСЫВАЮЩИЙ ЛИШАИ УШЕЙ С ПАРЕЗОМ ЛИЦЕВОГО НЕРВА ПРИ ПОРАЖЕНИИ КОЛЕНЧАТОГО УЗЛА
В мае 1919 г. ко мне на прием пришел 51-летний господин А. Л. По свидетельству его домашнего врача он страдал герпесом уха и языки и, кроме того, болезненным параличом лицевого нерва. Я не разделяю того взгляда на вещи, когда в многообразии мира видят одни только события и во всей картине болезни видят проявления одиночного, правда, редкого заболевания: синдром Рамсея-Ханта, опоясывающий лишай ушей («Герпес геникулятус», см. Лаубенталь, «Учебник неврологии». 1947, стр. 80).
Это был правосторонний паралич лицевого нерва, который поразил одновременно его верхнюю и нижнюю части, и совершенно излишне описывать лицо больного: его вид был классическим.
На правой ушной раковине имелись три маленьких герпетических пузырька, четвертый находился у входа в слуховой канал, пятый я обнаружил с помощью ушного зеркала на барабанной перепонке. Кроме того, мой пациент жаловался на шум в ушах, и исследование с помощью карманных часов показало значительное снижение остроты слуха (35/100).
Герпес языка состоял из трех маленьких пузырьков на внешнем правом крае языка, очень близко от его кончика, а значительное увеличение подбородочного лимфоузла говорило о герпетическом адените. Боли, на которые жаловался больной, появлялись приступообразно и были жгучего характера: ему казалось, что поверхность уха и кончик языка «изранены и без кожи».
Опрошенный мной коллега назначал больном все препараты, соответствовавшие неточному диагнозу, которые оказались недейственными. Шум в ушах становился все сильнее, а боли все непереносимее. Это был уже 8-й день болезни.
Пациент не имел каких-то особенных симптомов. Он не знал, как возникла его болезнь, которая началась резкими болями, затем появилась сыпь, похожая на опоясывающий лишай, и тремя днями позднее последовал паралич. Ограниченный правой стороной паралич лицевого нерва и характер болей — «жгучие, словно без кожи» — заставили меня думать о САUSTICUM.
Но так как я не каждый день лечил синдром Рамсея-Ханта, то я прибег к помощи «Хронических болезней» и «Чистого лекарствоведения» Ганемана (2-й том издания 1880 года) и там обнаружил: шум в ушах, ухудшение слуха, но не нашел ни слова о сыпи, напоминающей герпес.
Это не удовлетворило меня, и я просмотрел рубрику «Рот». Тут я нашел больше: «Болезненные пузыри на языке», «Болезненные пузырьки на кончике языка», «Кончик и края языка болят, будто обожженные», «Пузырьки на краях языка». He раздумывая больше, я назначил CAUSTICUM С 12 за 15 минут до еды.
За четыре дня все симптомы исчезли, причем в порядке, обратном их появлению: сначала паралич, затем сыпь, которая высохла, и, наконец, боли.
Жильберт Шаретт (Нант)
Комментарий
Я привел эту историю болезни, чтобы показать Вам, как нужно пользоваться трудами наших лекарствоведов. Ведь невозможно держать все симптомы в голове. Не волнуйтесь, так же поступили выдающиеся гомеопаты и сам Ганеман. Положите свою «Materia Medica» на письменный стол поблизости и не бойтесь справляться в ней при своих пациентах. Я находил не более чем два-три простодушных ума, которые были этим недовольны.
Еще один урок можно извлечь из этого случая: Вы никогда не найдете всей совокупности симптомов показанного средства у Вашего пациента равным образом, как Вам не встретятся когда-либо все симптомы одной болезни у одного-единственного индивидуума. Но если Вы хорошо знаете Ваши лекарственные средства и умеете наблюдать Ваших пациентов, то Вы с легкостью обнаружите лекарственные симптомы, которые сделают возможной постановку лекарственного диагноза. В сущности, достаточно очень немногих симптомов для диагностики тифа или общего паралича, в то время как другие характерные симптомы будут отсутствовать.
История болезни 32
НЕДЕРЖАНИЕ КАЛА
18 ноября 1926 года ко мне на прием пришла 44-летняя госпожа X. — истощенная женщина с грязно-желтым цветом лица и неспокойным, испуганным выражением на лице. От нее шел отвратительный запах.
Она рассказали, что никогда ранее не болела, пока пять лет назад у нее не началось своеобразное заболевание, из-за которого она меня сегодня навестила. Она консультировались у всех возможных врачей и хирургов, но ни один не мог объяснить ее случай, который, действительно, странен: она не могла иметь стул в сидячем положении, как другие люди, только в стоячем. Кал выделяется у нее много раз в день таким образом, что она этого не замечает: из-за этого она вынуждена полностью «напаковываться» полотенцами. Это состояние совсем расшатало ее нервы, в 1925 году она пыталась отравиться газом, ее муж пришел как раз вовремя, чтобы спасти ее от смерти.
Обследование не дало ничего объективного, так же как ничего не разъяснило ректальное исследование. Как и многочисленные опрошенные мной коллеги, я так же не знал, причину этого заболевания, но все же я имел надежду на исцеление, потому что знал патогенез СAUSTICUM.
Итак, я назначил СА USTICUM С 30 по 5 крупинок утром в 10 часов и после обеда в 17 часов.
Через 14 дней я вновь осмотрел мою пациентку. Она сообщила мне о выраженном улучшении: хотя она все еще испражнялась стоя, но значительно реже. Она вновь обрела надежду, хотя ее окружение насмехалось над маленькими крупинками.
Я пересмотрел мое предписание и назначил СAUSTICUM С 200 один раз вечером при отхождении ко сну, в порошке, растворенном в воде, затем такой же прием после десятидневной паузы.
Через месяц я вновь осмотрел больную, у нее был стул, как у всех других людей, и она не знала, как меня отблагодарить.
Пеон Ренар (Париж)
Комментарий
Когда д-р Леон Ренар (тогда еще в Сент-Этьене) прочел мою первую статью о гомеопатии в «Журнсле для практиков», он написан мне 30 сентября 1925 года по поводу своей пациентки. Назначенное мной средство имело, очевидно, очень хороший успех, потому что с этого дня он серьезно занялся гомеопатией и ревностно штудировал ее по рекомендованным мной американским пособиям.
В следующем году он написал мне: «Я делаю немыслимые успехи» и прислал мне пачку историй болезни, некоторые из которых я включил в эту книгу.
Совершенно по-другому сделал швейцарский врач д-р Рюбаттель. Этот коллега, хоть и просмотрел нашу гомеопатическую литературу, но не доставил себе труда проверить принципы гомеопатии на практике. И вот он изложил свое мнение в книге и торгует им, словно это художественное или литературное произведение. Убежденный в своей мудрости и непогрешимости, он включил туда следующее предложение: «Гомеопатия — это худшее заблуждение, к которому может привести недостаток научной мысли!»
Это утверждение поражает своей «смелостью». Как раз в прошлом году (1925 г.) известные естествоиспытатели — профессор д-р Мараж из Сорбонны и профессор Бир с медицинского факультета в Берлине — пришли при экспериментальной проверке ганемановского учения к совершенно противоположному заключению. Но так же, как д-р Рюбаттель может требовать монополию на научное мышление исключительно для себя одного, то он так же может отрицать Бира и Маража.
Даже при самом большом желании я не могу понять склад ума тех врачей, которые, подобно д-ру Рюбиттелю, не проверяя гомеопатические принципы на практике, окаменели в своем упорстве, противопоставляя успехам гомеопатии посредственные умственные размышления и пустые общие фразы. И это называют научной мыслью! Таким образом, мы придем к отрицанию действительности из-за того, что появились она самостоятельно, без нашего участия.
Господин Рюбаттель пишет: «Когда сверх меры мы среди других чудес узнаем, что, если пациент стоит покрасневший и может иметь стул только стоя, ему необходимо давать СAUSTICUM в гомеопатических дозах». Несомненно, это изумительно и странно, но тем не менее это факт!
Генри Цюпра описал подобный случай из своей практики, я привел здесь другой по Леону Ренару. Что могут сделать все издательства против одного факта.
Д-ру Рюбаттелю можно сделать еще одно замечание: он опубликовал свой роман (а то, что он опубликовал, иначе как романом и не назовешь) в швейцарской газете. Генри Дюпра послал в эту газету опровержение, но в публикации ему отказали. Если д-р Рюбаттель возражает против публикации опровержений на его утверждения, то не показывает ли он в полной мере, чего ему, собственно, не хватает? Честности ученого!