4. Человеческая генетика

4. Человеческая генетика

Беременность составляет для женщины некоторый род «Табу» в течение которого, по традиции, воспрещается применение любого лекарства. Акушер налагает свое формальное вето на приемы тех лекарств, какие официальная медицина обычно рекомендует к применению, так как предполагается, что эти вещества могли бы повредить развитию и даже жизни ребенка и серьезно повредить его будущему и будущему его матери. Разрешаются лишь легкие слабительные и болеутоляющие для преодоления запора, а также пресловутые рекальцифицирующие таблетки, массивные приемы которых слишком часто приводят к появлению фосфатурии и болезненных почечных приступов.

Гомеопатии чужд этот остракизм. И каждой разрешается, не опасаясь, продолжать то свое лечение, какое проводила перед беременностью. Бесконечно малая доза лекарства не может обладать токсическим действием и возможность ее использования безо всякой опасности для беременной составляет неизмеримое преимущество Гомеопатии по сравнению с официальной медициной. И еще лучше: мы считаем, что гомеопатическое лечение не только допустимо у беременной женщины, но даже является для нее «необходимым» — и мы имеем тут в виду изложить тот метод, какого мы придерживаемся систематически на протяжении многих лет и который приносил нам лишь прекрасные результаты.

Посмотрите на беременную женщину: она несет в себе зародыш, который превратится в живое существо. И это существо будет «сооружено», «представлено» и «одушевлено».

Его сооружение (конструирование) станет деянием его родителей, которые в чисто физическом порядке в равной мере конкурировали в сооружении его остова (представление несколько примитивное: вовсе не всегда доля каждого из родителей равна доле другого — гораздо чаще имеет место явное преобладание роли одного из родителей при одном лишь соучастии в этом и второго тоже — МД). Его архитектура (пребывающая еще в состоянии возможного) станет медленно развиваться по заранее определенному (законами наследственности — МД) плану. И когда наконец это существо явится к своей земной жизни, оно обнаружит определенную «Конституцию», которая уже не изменится в его жизни никогда, и отличительные черты которой станут усиливаться все больше и больше, объективно выражая определенные возможности: склонности физические, динамические и психические в соответствии с наблюдаемым родом.

Одухотворение (человеческого) существа уже не является результатом человеческой сущности: оно переходит границы, авторизованные наукой, и нам лишь остается удивляться тем дивным тайнам, какие связаны с возникновением всякой жизни.

Изображение существа — это дело вполне возможного изучения, оно стоит в соответствии с «темпераментом», т. е. со всем сочетанием реакций Индивида — физических, химических, биологических и психических. Это то, что «характеризует» субъекта, то, что позволяет различить его «вид» от других и создает то, что его «узнают».

Темперамент слагается из двух элементов:

а) из того, что нам «передано по наследству»,

Парацельса: атавизм.

б) из того, что нам «дано» или скорее «вручено»,

Парацельса: возможное.

Вот эти две группы сил, составляющая которой образует Темперамент, эту характеристику Типа, существуют каждая в достаточно отчетливом виде и нередко противопоставляются одна другой в течение жизни существа, давая место потрясающим столкновениям с глубоким расстройством. Нераспознавание тех заказов, какие управляют нашим собственным генезом, составляет несчастье людей, чьи терзания в большей мере проистекают от незнания своего функционирования, чем от принуждения внешними обстоятельствами. Между тем, не следовало бы думать, будто вся жизнь живого существа подвержена чему-то вроде заранее определенной Судьбы; всякая фатальность заключает в себе самой свои собственные возможности «заклятия». «Возможное, — это вопрос Типологии и трансцендентальной философии: атавизм — это вопрос наследственности и он доступен медицинскому исправлению, нам надлежит его изучить».

Даже не принимая в расчет физические или моральные пороки, хорошие или другие наклонности, замечательные или плачевные склонности, которые могут быть нам переданы по наследству, мы должны думать о том, что те, кто нас создал физически, не были под защитой от болезни, и что те инфекции, какие их коснулись, оставили на них неизгладимые черты, которые они нам передали. Субъекта здорового — строго говоря — не существует, и органическое функционирование каждого человеческого существа всегда более или менее возмущается аутогенными токсинами или же более или менее смягченной интоксикацией, передаваемой последовательными поколениями и первичное возникновение которой может быть приписано туберкулезу или сифилису.

Оставляя в стороне случаи доказанного сифилиса — приобретенного или своего наследственного — в которых хорошо проведенное специфическое лечение, применяемое систематически, препятствует наступлению всевозможных происшествий, мы согласимся рассматривать только обычные копии — тех, кого обычно рассматривают в качестве нормальных и кто никогда не обнаруживает никакого функционального расстройства — и таким мы предлагаем «эвгеническое» лечение, дающее им возможность получения хорошо сложенного ребенка, чье совершенное развитие обеспечено определенным образом.

Производители могут быть подвержены воздействию токсинов трех родов: аутогенных, которых никто избежать не может; туберкулезного, который не щадит никого, и сифилитического, частота которого значительна. Проблема встает в таком виде: почему заранее не иммунизировать плод по отношению к этим трем интоксикациям? Лечение здесь несложно и сводится к даче матери в течение всей беременности чередующихся доз в очень высоких разведениях (т. е. сверхмалых) Серы, Туберкулина и Луэзина.

Сера, особенно показана тогда, когда у одного из производителей обнаруживаются признаки, находящиеся в соответствии с глубокой аутогенной интоксикацией: астма, геморрой, экзема, различные пищеварительные расстройства и т. п. чередующиеся болезненные проявления, зависящие все от одной причины — от даженки тех токсинов, какие образуются самим индивидом, и от недостаточности их выделения (то, что по Грауфоглю именуется Карбо-нитрогенным состоянием).

Туберкулин следует использовать во всех тех случаях, когда — одного из производителей отмечаются даже не туберкулезные симптомы, а лишь такие признаки, какие (болезненно сенсибилированному к туберкулезному токсину Л.Ваннье — МД) позволяют утверждать наличие у данного субъекта туберкулиничного состояния (что по-испански звучит «писто халосмес» — МД). Эти признаки нами были описаны уже давно (см. Л.Ваннье. Туберкулиничные и их гомеопатическое лечение. II изд. Дуэн, 1958). Их нетрудно бывает обнаружить у заинтересованного субъекта и они указывают точным образом на наличие у него предрасполагающей синсибилизации. Достаточно излечить туберкулиничных, иммунизировать их — и количество туберкулезных станет быстро уменьшаться. Лечение в период беременности несложно — достаточно регулярно вводить каждые 15 дней по одной дозе Т.Р. 200.

Сифилис (проявления которого в течение длительных сроков хорошо известны) всегда должен быть заподозрен в том случае, когда хотя бы один из производителей принадлежит к типу Флуориков и обнаруживает описанные выше признаки Флуористической Конституции. При этом часто не удается обнаружить ни одного из признаков, обычно описываемых в качестве признаков, обычно (наследственного сифилиса — МД) исследование крови тоже дает отрицательные результаты, хотя иной раз реакции Гехта или Демульера оказываются слабо положительными.

Таким образом, беременным надлежит давать дозы Луэзина 200 не часто — примерно, раз в 20–25 дней. Наконец, если хотя бы у одного из производителей отмечаются какие-нибудь проявления бленоррагического порядка (метрит, простатит, сальпигт) можно рекомендовать применение Медоррина и Туйи.

Мы позволяем себе утверждать, что в течение беременности мы систематически назначаем чередующиеся дозы Серы 200 и Т.Р. 200 или же Серы 200 и Луэзина 200 раз в 15 дней. Иногда, принимая во внимание обнаруженные признаки, мы прописываем каждые 15 дней чередуя Серу, Т.Р., Луэзен. А в интервалах никакого лечения не проводят, если только не требуются какие-нибудь лекарства, показанные по имеющимся у данной беременной признакам. Впрочем, если у нее отмечается некоторая склонность к деминерализации, мы даем ей не просто какую придется соль Кальция, а именно ту, какая наиболее соответствует Конституции беременно: Углекислый кальций, — Карбоничке, Фосфорнокислый Кальций — если она Фсофоричка, Фтористый Кальций — если Флуоричка. Снова повторяю, что эти соли Кальция даются в дозах бесконечно малых, обычно в 30 разведении, так как не только бесполезно, но, пожалуй, даже опасно перегружать организм теми продуктами Кальция, какие его переутомляют и раздражают. Кальцификация Индивида стоит в соответствии со степенью его интоксикации и гораздо важнее помочь ему «удержать» соли Кальция, которые попадаются ему в его пище, подавляя соответствующими лекарствами (дренирующими и иммунизирующими) те токсины, какие затормаживают клетку и изменяют ее функционирование. (Л.Ваннье. Дренаж. Практика Гомеопатии. V изд. Дуэн и Ко, 1933).

Наконец, в течение беременности важно, чтобы нервная система матери пребывала в состоянии совершенного равновесия, а так как невозможно оградить беременную женщину от многочисленных неприятностей повседневной жизни, следует соответствовать симпатическим реакциям производить их эффект, или уменьшить его: Пульсатилла, Гелония, Сепия, Игнация будут здесь главными показанными лекарствами. Более точные показания к их применению указаны в Материа Медика.

После того, как на протяжении более чем 30 лет мы проводили подобное лечение у известного числа беременных, мы могли неизменно отмечать и оценивать его результаты. Ребенок рождается в срок, хорошего сложения, без каких-либо физических пороков и обнаруживает две интересные особенности, к которым мы привлекаем внимание.

Первую из них особенно оценивают кормилицы: в своем самом раннем детстве ребенок всегда спокоен, не кричит. Такой ребенок развивается быстро, он силен и рано становится самостоятельным. Он может не спать, быть тревожным, подвижным, но он никогда не капризничает: никогда не бывает в дурном настроении, раздражительным или плаксивым. Конечно, он кричит по несколько минут тогда, когда приходит время сосать, а соску ему дают с опозданием. Но в промежутках между приемами пищи он спокоен, мягко лепечет или улыбается, не издавая тех резких криков, постоянство которых приводит в отчаяние мамаш.

Вторая особенность заключается в замечательном факте, что радужки детей, леченных таким образом в утробе матери, всегда имеют голубую окраску и никогда не оказываются коричневыми. В ближайшие после рождения месяцы эта первичная окраска радужки исчезает, однако, у основания радужки голубая ее окраска держится, никогда не исчезая и никогда не приобретая коричневой окраски. Вдобавок, что еще важнее, ткань радужки всегда представляется очень плотной, густой, в ней никогда не отмечается тех лакун или вакуолей, какие у других субъектов нередко разделяют волокна радужки. Радужка у таких детей представляется всегда тонкой и очень плотной. Нам никогда не случалось отмечать у тех детей, чьи матери получали описанное выше лечение во время беременности, вакуолизации радужки или образования на ней лакун, что могло бы давать указание о наличии какого-либо наследственного органического страдания (Л.Ваннье. Распознавание болезней по глазам. Основы иридоскопии. IV изд. Дуэн и Ко, 1957).

Наконец, мы всегда отмечали значительную резистентность тех детей, чьи матери в период беременности получали лечение по той системе, какую мы описали выше. Воспитываются они легко, развиваются нормально и никогда не болеют, конечно, они не застрахованы от тех заразных заболеваний, какие могут подхватить в своей среде, но мы всегда отмечали благополучие и быстроту развития этих их заболеваний.

Вот так возможно «управлять» эвгенической функцией и покорять токсичный атавизм средствами Изотерапии и Гомеопатии, которые одни лишь позволяют осуществить иммунизацию продукта зачатия в отношении наследственно передаваемых ему производителями токсинов, и обеспечить тому существу, которое приходит в жизнь, достаточную солидность и неоспоримую органическую резистентность.