Благодарение

Благодарение

Майкл обнял меня, и мы вместе смотрели через небольшое внутреннее оконце на втором этаже центра «У Джейкоба». Под нами находился спортзал, где сорок ребят, страдающих аутизмом, и их семьи играли и развлекались.

— Это так, как ты себе представлял? — спросила я его.

— Лучше.

— Я тоже так думаю. Мне трудно объяснить словами, что я чувствую. А что ты чувствуешь?

— Благодарение, — сказал он. — Я испытываю в точности такие чувства, как в День благодарения.

В январе 2011 года мне позвонил глава городского совета Кирклина. Он хотел устроить церемонию с разрезанием ленточки во время открытия центра досуга и отдыха «У Джейкоба» через два дня.

До завершения работ в центре еще было очень и очень далеко, и у нас совершенно не было мебели. Последующие два дня я металась по округе, хватая все, что нам предлагали друзья, и еще купила огромный круглый диван ярко-красного цвета на собственные деньги.

Мы были тронуты тем, что городские власти пожелали устроить громкую церемонию открытия. Всего лишь несколько лет назад я не могла никого убедить в том, что нам нужен центр, потому что наши спортивные программы разработаны для детей-аутистов. А теперь у нас был свой собственный центр.

Церемония перерезания красной ленточки состоялась утром. На нее приехали семьи, посещавшие «Литтл лайт» и «Молодежный спорт против аутизма». Мэр города произнес речь, главы религиозных групп собрались вместе и прочли молитвы. Человек двадцать детей помогали мне перерезать ленточку. А затем мы Майклом стояли держась за руки и наблюдали за тем, как наша мечта длиной в десять лет воплощается в реальность.

Тогда же мы получили первое представление о том, как будут проходить наши выходные «У Джейкоба». Передняя комната — комната отдыха. Она хорошо освещается сквозь огромные витринные окна, выходящие на улицу. Вдоль одной из стен располагается старый темно-коричневый бар, подаренный нам и дополненный старинным зеркалом с логотипом кока-колы. Со временем мы будем продавать здесь конфеты, чтобы иметь деньги на развитие некоторых занятий. Там также есть старомодная машина для попкорна, которую мы будем включать во время игр. Ради продажи конфет мы наняли художника, чтобы он разрисовал стену разноцветными желе-бобами, точно так же, как я сделала это с детьми в детском центре. У противоположной стены стоит тот самый огромный круглый диван с красной бархатной обивкой.

Везде есть внутренние окна, и родители смогут присматривать за детьми (или наоборот), не толпясь и не толкая друг друга. Сразу за комнатой отдыха находится небольшая комнатка, где дети смогут посмотреть видеофильмы и поиграть в настольные игры. Наверху большое деревянное пространство отведено под комнату для занятий, где стоят большие столы, за которыми ребята смогут позаниматься или почитать. Там также есть еще и небольшая комната, в которой множество подушек и огромных кресел-мешков, на которых они смогут поваляться. Освещение здесь приглушенное. Если ребята почувствуют перевозбуждение, они могут посидеть здесь какое-то время и прийти в себя.

Раз в месяц мы сдвигали все баскетбольное оборудование и направляли видеопроектор на большую заднюю стену. (Очень дорого покупать права на показ фильмов, поэтому мы делали это не так часто, как хотели, но все-таки купили фильм «Хоум бокс офис» об аутизме доктора Темпла Грандина[25], и все мамы не могли сдержать слез.)

Мы до сих пор не получаем дотации в полном объеме, и у нас большие планы на будущее. Шахта лестницы наполовину загрунтована, наполовину выкрашена в яркозеленый цвет, а некоторые предметы мебели (вся мебель была нам отдана) пребывали далеко не в лучшем состоянии. Пару раз в месяц некоторые мамы собираются вокруг красного дивана просто поговорить, работает аппарат для попкорна, а дети занимаются боевыми искусствами в соседней комнате. Это — цель всей моей жизни, я всегда мечтала, чтобы у меня было место, где ребенку никто никогда не посмел бы сказать, что он не может это делать. Джейк надеется, что такие центры для детей-аутистов будут открыты по всей стране, потому что нам всем нужны люди для общения — община, — чтобы помочь друг другу.

В тот первый день я видела, как это будет. Мамы за чашкой чая станут беседовать о визитах к врачам и пищевой аверсии, пока их дети отправятся исследовать каждый закоулок и щель в здании, а потом играть в салки в спортзале. Отцы будут играть в мяч с сыновьями, мы специально для этого купили мягкие мячи.

Корреспондент малюсенькой местной газеты под названием «Франкфорт тайме» присутствовала на открытии центра, она поговорила с Майклом и со мной, а также с Джейком. В результате небольшие местные газеты опубликовали ряд статей о «Литтл лайт» и спортивной программе, а мы всегда рады рекламе. Статья, когда она появилась, содержала краткое описание здания и те услуги, которые мы собирались предложить.

Затем последовал звонок из газеты «Индианаполис стар». Я и сейчас не знаю, каким образом репортер узнал о Джейке, то ли из газеты «Франкфорт тайме», то ли от кого-то в городском совете Кирклина, но он интересовался, можно ли ему подъехать и поговорить с нами. Естественно, я ответила согласием. Интерес со стороны газеты был для нас очень значимым, даже если в результате появится лишь небольшая заметка на последней полосе. Репортер появился в тот момент, когда мы с Майклом вели переговоры с нашим бухгалтером по поводу рефинансирования нашего дома. Быстро ответив на несколько вопросов, я направила его к Джейку, нисколько не сомневаясь, что Джейк сможет преподнести все правильно. Он был в курсе всех событий, и я подумала, что, возможно, репортеру тоже будет интересно услышать из первых уст, чем дети занимаются в нашем центре.

— Не забудь рассказать корреспонденту о семейном вечере игр, — напомнила я Джейку, а затем вернулась в гостиную.

Минут через пятнадцать я услышала, как закрылась входная дверь. Позже я поинтересовалась, как прошел разговор, Джейк уверил меня, что все прошло замечательно. Мне и в голову не пришло спросить, о чем они беседовали.

Через несколько дней репортер газеты «Индианаполис стар» снова появился у нас в доме. Он попросил у меня несколько фотографий Джейка для статьи, которая должна будет появиться в воскресном выпуске. В тот же вечер позвонил доктор Дарольд Трефферт и попросил разрешения поговорить с корреспондентом «Индианаполис стар» о Джейке. Доктор Трефферт живет в Висконсине, поэтому я подивилась настойчивости корреспондента и его усердию в написании небольшой заметки по поводу благотворительности для аутистов в городе Кирклине, штат Индиана, население которого не превышает восьмисот человек.

В воскресенье утром мы встали рано, чтобы пойти за газетой. Я была очень взволнована. Даже если заметка располагалась среди рекламных предложений по продаже гаражей и раздаче котят, для нас она имела огромное значение. Мы забрались в машину и поехали в «Крогер», магазин продуктов, расположенный в паре километров от нашего дома. Когда мы заехали на парковку и вылезли из машины, услышали, как люди, стоящие рядом, говорят:

— Вот он! Вот он!

Мы с Майклом в смущении стали оглядываться. В нашем городе не так много знаменитостей, но время от времени какой-нибудь водитель из Национальной ассоциации автогонок на серийных автомобилях NASCAR проезжает через наши места, и народ устраивает из этого праздник. Но сегодня на парковке перед магазином «Крогер» не было никого из ассоциации NASCAR. Все указывали и смотрели на Джейка! Джейка, который подтягивал шорты и усиленно мешал Итану слушать песню Кейти Перри, которая тому очень нравилась. Не успели мы и глазом моргнуть, как вокруг нашего сына собралась толпа, и все просили его назвать цифры, которые идут после запятой в числе ?.

Увидев фотографию Джейка на первой странице газеты «Индианаполис стар», я была ошеломлена.

— Почему? — спрашивала я Майкла, искренне смущаясь. — Почему вообще кто-то интересуется Джейком?

Я прекрасно понимала, что Джейк — особенный, но он никогда не старался попасть на первую страницу «Индианаполис стар». Все наши друзья были в курсе его способностей, но никто никогда не делал из этого сенсацию. Как-то уж слишком помещать его фотографию на первую полосу газеты.

Когда мы добрались до дома, телефон уже буквально раскалился. Я поговорила с учителями Джейка из старой начальной школы, с родителями детей, которых едва знаю, с друзьями. Все хотели поговорить с нами. Со многими мы уже давно не поддерживали отношений, поэтому они не знали, как у него сейчас идут дела, чего он достиг. Одна из его бывших учительниц думала, что мы переехали, когда Джейк ушел из школы. Разговаривая с ними, я стала понимать, насколько странной история Джейка могла показаться тому, кто не был в курсе всех событий. Большинство реагировало с недоверием:

— Он действительно способен на все это?

К середине дня я уже была измучена до крайности. Казалось, мы пообщались с каждым человеком, которого когда-либо встречали, и все это происходило практически сразу же за первым удачным днем благотворительности, что само по себе было важным событием. Не успел наступить вечер, как новость была подхвачена Ассошиэйтед Пресс и почти всеми основными средствами массовой информации в мире.

Честно говоря, я никогда в жизни не испытывала того, с чем мне пришлось столкнуться в течение последующих нескольких дней. Каждое утро я слышала что-то новенькое, а каждая газета и телевизионная станция пытались с нами связаться. Мы поднимали трубку телефона, и диктор радио на другом конце провода сообщал нам:

— Вы в прямом эфире!

У нас в округе обычно довольно тихо. Птицы только поют, да иногда ребята могут окликнуть кого-то, проезжая на велосипеде мимо дома, но больше ничего. Поэтому было очень непривычно просыпаться от шума и гама.

— Наверняка вы меня разыгрываете, — услышала я, как Майкл говорит кому-то сверху. Перед домом на лужайке репортеры разбили лагерь.

Нам звонили из Голливуда. Джейку предлагали работу и стипендию со всего мира. Предложения исходили и от исследовательских фирм и мозговых центров, наряду с предложением от Стивена Вольфрама[26]. Далее, один из моих друзей прислал мне китайскую газету. Единственное, что я смогла там прочитать, были слова: «Джейкоб Барнетт, возраст 12 лет» посреди целого моря китайских иероглифов.

Мы с трудом могли выйти из дома. Перед домом стояли девочки, у них в руках были плакаты, на которых было написано: «Мы любим Джейкоба!» Где бы мы ни находились — в пончиковой «Данкин Донате», в ресторанчике, где обычно завтракали и обедали по выходным, в продуктовом магазине, — люди подходили к нам и просили Джейка дать автограф или сфотографироваться с ними. К чести Уэса надо сказать, что он только однажды предпринял попытку воспользоваться славой брата.

— Может быть, мы теперь сможем увидеть Тони Хока (скейтбордиста и актера)? — с надеждой в голосе поинтересовался он.

Специалист, который работал с ребенком в моем детском центре уже целый год, взвизгнул от восторга, как подросток, когда Джейк открыл дверь. Пожалуй, это было самое забавное, что мне пришлось увидеть.

— Вы же были здесь на прошлой неделе. С тех пор мало что изменилось, — сказала я.

Мы собирались отправиться на свадьбу к приятелям на следующей неделе, но я отменила поездку. В данной ситуации Джейк наверняка затмил бы невесту и жениха.

Ореол славы, в котором мы находились, был ошеломляющим, но в то же время, откровенно говоря, доставлял немало неприятностей. Репортеры иногда слишком уж настойчивы, когда охотятся за сенсацией, а некоторые вели себя даже агрессивно. Многие благотворительные дела нашей семьи были анонимны, поскольку я считаю, что поступать так более по-христиански, поэтому тот поток внимания был по меньшей мере нежелателен. И мне стало страшно. Люди иногда ведут себя непредсказуемо. Как-то я поймала двух репортеров желтой газеты, когда они пытались пробраться в наш подвал. Ту ночь и следующий месяц Джейк провел на шезлонге у нас в спальне.

Было также невероятно трудно защищать его от негатива, который некоторые выплескивали в его адрес. Так, например, в одной из бульварных газетенок в Соединенном Королевстве было сказано, что из него получится суперзлодей. Этот комментарий очень обидел Джейка.

— Почему они говорят так, даже не зная меня? — не раз спрашивал он нас. — Ты же знаешь, что я никогда не стал бы делать ничего, что могло бы обидеть других, правда?

Средства массовой информации постепенно теряли к нам интерес, но они многое дали нам — Майклу и мне. В течение многих лет мы привыкли жить в тени диагноза, который поставили Джейку, — аутизм. И его аутизм не то, что он уже преодолел, а то, что он преодолевает ежедневно. Он и сейчас остро чувствует происходящее совершенно незаметно для нас: яркий свет, жужжание люминесцентной лампы, переход от бетонного покрытия к плитке под ногами. Но средства массовой информации помогли мне и Майклу понять, что аутизм больше не главное на нашем пути рука об руку с Джейком.

Первоначально и довольно долго потом я не понимала, почему люди так относятся к Джейку. Теперь, мне кажется, я понимаю это лучше. То, что я выросла рядом со своей сестрой Стефани, очень одаренной в области искусств, то, что я вышла замуж за Майкла и воспитывала наших детей, возможно, дало мне не совсем обычное представление о том, какими разными в действительности бывают таланты. Как только в газете «Индианаполис стар» появилась та статья, я поговорила с доктором Треффертом. Он объяснил мне, что существует шкала одаренности у детей, немного — умеренно — высоко — исключительно — крайне талантливый. Джейк принадлежит к крайне талантливым людям. Мирака Гросс в своей книге «Исключительно одаренные дети» отмечает, что крайне талантлив один человек на миллион. Люди подобные Джейку появляются крайне редко.

И наконец, такое внимание со стороны людей, которые узнали о Джейке, помогло пролить свет на то, почему его история произвела такое сильное впечатление на многих. Нарни, пожалуй, лучше всех это сформулировала:

— Джейк — добрая весть. Люди сразу поверили, что Джейк обязательно совершит что-то очень хорошее благодаря своим талантам. В то время как газеты полны пессимизма по поводу детей в Америке и их ужасающего нежелания и неспособности читать, их тучности, об оружии, которое они приносят в школу, и матерях-подростках, о которых постоянно говорят с экранов телевизоров, появляется Джейк. Общеобразовательные школы в Индиане с большим трудом выживают на средства, выделяемые бюджетом, некоторые даже вынуждены отказаться от школьных автобусов. В нашей стране можно услышать мало хорошего о детях, но Джейк — действительно добрая весть.

Но история Джейка — это также и американская история. Где бы вы ни читали об этих ужасных баллах, которые выставляются по результатам тестов, статьи всегда заканчиваются одинаково. В Китае или Индии, да где угодно, показатели гораздо выше, поскольку их дети знают математику, а наши дети — безнадежны. Естественно, это неправда, но многие, с кем мы общались, говорили: именно потому, что Джейк здесь, они приняли все это так близко к сердцу. И хотя я искренне рада, что во всем мире детей, любящих математику, становится больше, признаюсь, увидев страницу в «Википедии», посвященную Джейку, которая начиналась: «Джейкоб Барнетт, американский математик», я не смогла сдержать восторга.

Для Майкла и меня важно, чтобы все понимали, что в Джейке нет ничего сверхъестественного или таинственного. Некоторые последователи мистического врачевателя и медиума Эдгара Кейси[27] считают, что Джейк — реинкарнация самого Эдгара Кейси, предсказанная им самим. Обычное субботнее утро, я отвечаю на телефонный звонок: говорит человек, который убежден, что мой сын — воплощение некоего мистического предсказания. Но Джейк не сверхчеловек.

Он даже не ходил в частную школу в Манхэттене. Он живет среди кукурузных полей Индианы. Внешне он никак не отличается от других мальчиков его возраста и ведет себя так же, как они, практически всегда. Это бестолковый, обожаемый ребенок, который носит бейсболку козырьком назад и который иногда способен вытворять неизвестно что. Его исключительный ум заключен в совершенно обычную оболочку.

Мы с Майклом согласились выступить в новостном журнале Си-би-эс (одна из трех крупнейших радиотелевещательных компаний США), программе «60 минут», отчасти для того, чтобы развеять любые намеки на мифы о сверхъестественном. Когда режиссер пригласил нас в первый раз, нам и правда показалось, что мы попали в Сумеречную зону[28]. «Мы сейчас каждую минуту можем услышать голос Рода Серлинга»[29], -написал мне Майкл на планшете, чем ужасно меня насмешил. Но после того как поговорили с продюсером, мы поняли, что передача нацелена на то, чтобы заставить людей задуматься. Я почувствовала, что могу доверять им, что они не станут выставлять Джейка причудой природы. И еще я знала, что, если мы дадим надежду хотя бы одной матери, которой специалисты уже перечислили, чего ее ребенок не сможет делать, наши усилия не пройдут даром.

Мы знали, что программу «60 минут» будут снимать у нас в доме, — превосходный повод заставить мужа доделать все те досадные мелочи, которые он так старательно откладывал на потом. Если бы десять лет назад мне сказали, что я буду громко кричать: «Джейкоб Барнетт, ты уверен, что этот твой генератор Ван де Граафа[30] не отправит на тот свет Морли Сафера, ведущего программы?» — не знаю, что бы я тогда сказала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.