Шесть минут до бессмертия

Шесть минут до бессмертия

Войдя в поезд на «Таганской»-радиальной, я притулился у надписи «Не прислоняться», достал из сумки заветный пузырек и плотно прижал ладонь к прикрытому фольгой горлышку. Перегон до «Пролетарской» сбросил один год с моих сорока девяти (а не пятидесяти, как в паспорте). На «Волгоградском проспекте» мне стукнуло 47. Огляделся: вроде на меня не смотрят. Наконец, когда возле мертвого автозавода поезд вырвался из тоннеля, мне исполнилось 46 (впрочем, это я узнаю только через день). В «Текстильщиках» все стоявшие рядом вышли, вошедшие же не видели меня пятидесятилетним. Значит, никто еще ничего не заметил. Дома кинулся к зеркалу: легкая седина на висках – на месте, морщинки у глаз – тоже. Слава богу, жена пока не догадается.

Полторы сотни людей разыскали Исаева и напросились к нему «в кролики» на зацикливание. Реально отважились на эту небывалую процедуру около сорока. А на вторичную проверку изменения биологического возраста в медицинский центр, где Исаев работает научным консультантом, пришли только девятнадцать человек.

Двадцатого я застал в кабинете кандидата биологических наук Бориса Каурова, который, сидя за компьютером, как раз и определяет биовозраст.

Двадцать первым стал автор этих строк.

– Давление у вас – как у юноши, – подбодрил меня Борис Александрович, вписывая в карту: 124 на 82, – дай вам Бог и дальше с таким оставаться. Ну а теперь сядьте поудобней, сделайте глубокий вдох и старайтесь сколько можете не дышать. Раз, два, три! – в руках врача щелкнул секундомер.

57 секунд – не блестяще. Но у меня еще две попытки.

Третье испытание почти цирковое: правую ногу следует прижать к опорной левой, закрыть глаза и как можно дольше удерживать равновесие. Да хоть полчаса простою, подумал я про себя, он замучится на секундомер пялиться.

Однако я дал крен уже через три секунды. Выругался на себя и снова встал в позу фламинго… Что за черт! Ведь капли в рот не брал, а больше четырех секунд не получается. С третьей попытки, шатаясь, достоял до пяти. Вот позор-то!

– Не удивляйтесь, – успокоил меня добрый доктор, – это совсем не так легко, как кажется. Не зря ведь статическая балансировка считается одним из основных критериев определения биологического возраста. Здесь завязано все: и четкость работы головного мозга, и прохождение импульсов в спинном мозге, и «послушность» опорно-двигательного аппарата…

Потом я отвечал на вопросы. В каждом из них таился более или менее прозрачный подтекст: насколько проявлены погрешности стареющего организма. Отвечал честно, не пытаясь омолодиться враньем. И про свой беспокойный сон признался, и головные боли не скрыл, и некоторую забывчивость…

Но при всем при том компьютер выдал: 48 лет и 11 месяцев. А ведь мне еще весной «полтинник» врезал. Значит, мой организм отстает от графика на полтора года.

– Это хорошо! – резюмировал в соседнем кабинете Николай Николаевич. – В таких случаях при зацикливании омоложение ярко выражено, сбросите лет до десяти.

С этим оптимистическим прогнозом он вручил мне пузырек с водой, на которую записана информация о зацикливании возраста, и объяснил, как перенести ее на организм. В сравнении с прежней технологией все упростилось: всего-то и требуется 3–4 раза в день на 6 минут прижать ладонь к фольге, прикрывающей горлышко. И уже к вечеру третьего дня зацикливание станет необратимым. Останется только прийти еще раз к доктору Каурову и проверить, на сколько я стал моложе (или старше: чем черт не шутит!).

Не утерпев до дома, я поспешил омолодиться прямо в метро. Понятно, что и в дальнейшем строго соблюдал наставления Исаева.

Но случилось непредвиденное: откуда ни возьмись – простуда. Насморк, кашель, слабость во всем теле. Придя на третий день в медицинский центр, я полагал, что теперь-то компьютер представит меня дряхлым стариком. Всю статистику ученым испорчу. Ну, да ладно, поучаствую в исследовании «вне конкурса».

Каково же было удивление, и мое, и Бориса Александровича, когда я, сопливый увалень, простоял с закрытыми глазами на левой ноге восемь секунд, а дыхание задержал на 67 секунд. Соответственно, биовозраст оказался 46 лет и один месяц.

Выходит, я уже на четыре года моложе самого себя.

– А что, если по правде, измеряет компьютер? – спросил я доктора Каурова. – Не получается ли, что он всего лишь цифрами подтверждает положительную установку Исаева на омоложение?

– Я лично составлял эту программу. Тест на определение биологического возраста разработан учеными Киевского института геронтологии АМН СССР. Более сложная программа учитывает низко– и высокочастотные слуховые пороги, много других параметров. Но мне удобней пользоваться упрощенной методикой. К ней можно придираться, критиковать ее, предполагать, что она «льстит» пациентам. Дело не в этом. Даже если абсолютные значения биовозраста неточны, нам с Николаем Николаевичем в этом исследовании важна разница между тем, что было до воздействия заряженной воды и что стало после воздействия. А все возможные погрешности метода выносятся за скобки.

Вот, смотрите, позавчера ваш истинный возраст составлял 48,9 лет, сегодня – 46,1 год, разница – 2,8 года. Это вполне в пределах наблюдаемого нами разброса. У других двадцати добровольцев физиологический возраст после воздействия Исаева тоже снизился, но у кого-то на полгода, а у кого-то на десять лет. Среднее снижение для всей группы – 7,2 года. Причем вероятность ошибки в определении этой величины – меньше одной тысячной. Понимаете, что это значит: из тысячи испытуемых только один по какой-то причине может не подчиниться данной закономерности.

Вы помолодели, даже несмотря на болезнь. Приходите сюда после выздоровления, замерим еще раз: думаю, порадуетесь более заметному омоложению.

Смачно чихнув, я подтвердил правоту услышанного.

Доктор Кауров позволил мне заглянуть в готовящееся заключение о проведенном доклиническом исследовании. Статистика по 19 добровольцам (двадцатый и я пока в нее не попали) такова: абсолютная разница между физиологическим возрастом и паспортным до воздействия воды Исаева составляла от +9,2 до – 20,6 лет. Это значит, один, самый нездоровый в группе, был на 9 лет старше, а другой, хорошо сохранившийся, – на 20 лет моложе своего номинального возраста. После воздействия воды с информацией эта разница колебалась от +0,6 до –29,1 лет. Как видим, обе границы снизились, то есть помолодели все.

Но одно дело – статистика, решил я, другое – свидетельства самих участников исследования. С любезного согласия научного консультанта и доктора, обзвонил некоторых «зацикленных» и воспользовался их сведениями, сообщенными Каурову.

У Нонны Ильиничны (здесь и далее все имена пациентов изменены), женщины немолодой, заметно улучшился сон: прежде до полпервого ночи даже не пыталась ложиться, теперь укладывается до полуночи и засыпает сразу.

Виктор Данилович заметил, что недолеченная простуда к вечеру усиливается, а к утру ослабевает.

Артур Георгиевич всегда тщательно бреется по утрам, но к вечеру все равно кажется небритым; в «зацикленном» же состоянии впервые бриться пришлось только на пятый день.

У Людмилы Федоровны медленней стали расти ногти.

Сергей Евграфович, пенсионер, перенес инфаркт, операцию по удалению желчного пузыря, страдает псориазом. Естественно, его биовозраст оказался больше паспортного аж на 6 лет. После воздействия воды Исаева биовозраст на полгода меньше, чем указанный в паспорте.

Андрей Аркадьевич в детстве страдал ДЦП. Здоровьем он, конечно, похвастаться не может. Был на 9 лет старше самого себя. Теперь – всего на полгода. Впервые за много лет у него появилось ощущение отдыха после сна.

Василий Игоревич, пожилой человек, заметил, как после воздействия воды Исаева вернулись давно забытые ночная и утренняя эрекция. Приходится даже ночью погулять по комнате, прежде чем угаснет нежданное возбуждение. Утренняя эрекция – вообще удел молодых парней с их возрастной гиперсексуальностью. Вон куда занесло старичка!

Все эти свидетельства – самые первые и, конечно, субъективные. Многие пока вообще ничего примечательного в своем состоянии не обнаружили. Ведь исследование проводилось в нынешнем декабре. Люди прожили в новом для себя качестве по несколько дней. Все они договорились с Борисом Александровичем пройти тестирование еще через три месяца, затем через полгода, через год.

Только тогда можно будет решить, что произошло с пациентами: действительно ли они сбросили часть груза прожитых лет или просто получили нечто наподобие санаторно-курортного лечения, полезного, приятного, но имеющего свой срок действия.

Доктор Кауров пока не пришел к однозначному выводу. Биолог Исаев решительно настаивает: произошло реальное омоложение.

Если это так, впервые в обозримой истории сделаны робкие пока шаги в сторону, обратную уготованной нам неумолимой природой. И тогда это – подлинная революция в естественных науках, да и вообще в судьбе нашей цивилизации.

И все-таки червь сомнения сверлит мой зацикленный мозг: а не «прикалывает» ли нас всех этот Исаев? Вдруг он неизвестно что нашептал над водой, отобрал горстку чудаков с революционным сознанием и зомбировал нас, поставив в ряд со своими белыми мышами-рекордсменками? Хорошо еще, если не вымрем все в одночасье… (Памятник «первопроходцам бессмертия», полагаю, установят возле медицинского центра, где мы, 21 чудак, стартовали в вечность.)

Своими сомнениями я поделился с Борисом Александровичем. Человек он, кстати, дважды компетентный в интересующей нас области: не только врач, но еще и физик (окончил физфак МГУ). Так вот, доктор Кауров считает, что вода с записанной на нее информацией – типичный гомеопатический препарат. А гомеопатия, хоть так еще до конца и не изучена, стала привычной, безвредность ее методов очевидна.

Наконец, оставшиеся сомнения развеял сам Николай Николаевич:

– Два одинаковых пузырька с водой – один с обычной дистиллированной, другой с заряженной мною – я отдал на проверку Наталье Зубовой, академику Российской академии естественных наук, директору Русско-американского института натуральной медицины. С помощью прибора «Мини-эксперт Фолль» она безошибочно определила, в каком из двух пузырьков вода заряжена. И дала мне официальное заключение. Поэтому, хотя химический анализ в моей воде ничего особенного выявить неспособен, уже имеется объективный способ доказательства записанной на воду информации.

Ну а решающим аргументом в пользу правоты Исаева служат его опыты с животными.

После мышей, шагнувших к бессмертию, следующий этап – группа добровольцев. Если с ними (вернее, с нами) ничего плохого не случится, дальше, по идее, последуют клинические испытания. В них уже все должно быть безупречно с точки зрения корректности научного эксперимента: пациенты не будут знать, что подвергаются какому-либо воздействию, само воздействие будет стандартизованным, условия определения биовозраста до и после зацикливания – идентичными, эксперты-медики – абсолютно посторонними и невовлеченными…

И лишь по прошествии нескольких лет, когда станет видно невооруженным глазом, что «зацикленные» пациенты отстали от своих сверстников в неумолимом беге к небытию, только тогда мы сможем поздравить Исаева и самих себя с победой над старостью и смертью.

А пока что я вынужден ежедневно имитировать утреннее бритье, чтобы жена ни о чем не догадывалась. Хотя знатоки уверяют: все равно догадается. Как именно – этого я ни за что не открою.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.