5. Что дают нам очки
5. Что дают нам очки
Флорентийцы, скорее всего, заблуждаются, полагая, что изобретателем линз, привычно используемых сегодня для коррекции аномалий рефракции, был их согражданин Сальвино Армати. О родине этого изобретения много спорят, однако хорошо известно, что сделано оно было в период более ранний, чем тот, в котором жил Сальвино Армати. Римляне, по крайней мере, должно быть знали кое-что об искусстве дополнения силы глаз. Плиний писал, что Нерон для того, чтобы смотреть игры в Колизее, использовал вогнутый драгоценный камень, обрамленный для этой цели в кольцо. Однако, если сограждане Сальвино Армати считают, что он был первым, кто создал этих помощников зрения, то им следовало бы хорошенько помолиться за отпущение его грехов. Несмотря на то, что они улучшали зрение одних людей и избавляли их от боли и дискомфорта, для других они представляли собой просто дополнительное мучение. Очки всегда приносили вред, большой или маленький. Даже самые лучшие из них никогда не улучшают зрения до нормального состояния.
В том, что очки не могут улучшить зрения до нормального состояния, легко убедиться, посмотрев на какой-нибудь цвет через сильную вогнутую или выпуклую линзу. Можно заметить, что цвет в этом случае менее интенсивен, чем когда на него смотрят невооруженным глазом. Поскольку восприятие формы определяется восприятием цвета, то очевидно, что как цвет, так и форма должны быть видны менее четко с очками, чем без них. Любой, кто смотрел через окно на улицу, знает, что даже плоское стекло ухудшает восприятие цвета и формы. Женщины, надевшие очки из-за незначительного ухудшения зрения, нередко замечают, что их ношение в большей или меньшей степени приводит к цветовой слепоте. Можно заметить, как в магазинах они снимают очки, когда хотят подобрать какую-нибудь модель одежды. Однако, если зрение нарушено серьезно, то с очками цвета могут быть видны лучше, чем без них.
То, что очки должны приносить вред глазам, очевидно следует из фактов, приведенных в предыдущей главе. Человек не может видеть сквозь них, если он не имеет степень аномалии рефракции, которую очки должны корректировать. Однако рефрактивные аномалии в глазе, который предоставлен сам себе, никогда не постоянны. Следовательно, если человек обеспечивает себе хорошее зрение с помощью вогнутых, выпуклых или астигматических линз, это означает, что он сохраняет постоянно определенную степень аномалии рефракции, которая в других условиях не сохранялась бы постоянно. Единственным результатом такой ситуации следует ожидать ухудшение состояния. Опыт показывает, что обычно так и происходит.
После того, как однажды люди надели очки, сила их линз в большинстве случаев неуклонно должна расти, чтобы сохранить степень остроты зрения, которая обеспечивалась первой парой очков. Люди с пресбиопией, которые надели очки из-за того, что не смогли прочитать мелкий шрифт, также часто обнаруживают, что после того, как они надели их на некоторое время, им не удается уже без их помощи почитать более крупный шрифт, который прежде легко им давался. Один пациент с миопией 20/70, надевший очки, которые обеспечили ему зрение 20/20, обнаружил, что всего через неделю зрение невооруженным глазом у него ухудшилось до 20/200. Когда люди разбивают свои очки и обходятся без них с недельку или две, они нередко обнаруживают, что зрение их улучшилось. По сути дела, зрение всегда улучшается в большей или меньшей степени, когда снимаются очки, хотя люди не всегда на это обращают свое внимание.
Никто не может отрицать того факта, что человеческий глаз "возмущается" очками. Каждый окулист знает, что пациенты должны "привыкнуть" к ним и что в ряде случаев такого привыкания добиться не удается. Пациенты с высокими степенями миопии и гиперметропии испытывают большие затруднения в привыкании к полной коррекции. Нередко добиться этого не удается вообще. Сильные вогнутые линзы, необходимые при миопии высокой степени, создают иллюзию, что все объекты имеют намного меньшие, чем в действительности, размеры. В то же время, выпуклые линзы эти размеры увеличивают. Все это неприятно и непреодолимо. Пациенты с высокой степенью астигматизма страдают от очень неприятных ощущений, когда впервые надевают очки. Поэтому их предупреждают, чтобы они привыкли к очкам сначала дома, прежде чем решатся выйти на улицу. Обычно такие затруднения преодолимы, но нередко и нет. Иногда бывает и так: те, кто достаточно хорошо переносит очки и днем, никак не могут добиться привыкания к ним в вечернее время.
Все очки в большей или меньшей степени сужают поле зрения. Даже при очень слабых очках пациенты не могут четко видеть, если не смотрят через центры линз. Оправа при этом должна быть расположена под прямым углом к линии зрения. Если же они этого не делают, то помимо снижения зрения, иногда появляются и такие досаждающие симптомы, как головокружение и головная боль. Таким образом, свободно поворачивать свои глаза в различных направлениях они не могут. Разумеется, очки в наши дни должны проектироваться таким образом, чтобы теоретически было возможно смотреть сквозь них под любым углом, однако на практике желаемый результат достигается редко.
Трудности с поддержанием очков в чистом состоянии - лишь одно из незначительных неудобств, связанных с очками, но оно, пожалуй, самое неприятное из них. В сырые и дождливые дни очки покрываются каплями влаги. В жаркие дни пот приводит к такому же результату. В холодные дни они часто запотевают от влаги дыхания. Ежедневно они так часто подвергаются загрязнению влагой, пылью, следами пальцев от случайных касаний руками, что редко позволяют видеть объекты без каких-либо помех.
Отражения сильного света от очков также весьма неприятны, а на улице могут быть и очень опасны.
Военные, моряки, спортсмены, люди физического труда и дети испытывают значительные неудобства в ношении очков из-за своего образа жизни и деятельности. Он не только приводит к тому, что очки разбиваются, но нередко и сбивает их с правильного фокуса, особенно в случае астигматизма.
То, что очки уродуют внешность человека, может показаться не заслуживающим рассмотрения здесь фактом. Однако психический дискомфорт не улучшает ни общее состояние здоровья, ни зрение. Несмотря на то, что мы зашли столь далеко в создании добродетели очков, что считаем их ношение частью своей жизни, осталось еще немного неиспорченных умов, для которых ношение очков просто неприятно и зрение которых с очками далеко от приемлемого уровня. Когда же в очках появляется ребенок, то тут сожмется сердце у любого человека.
Поколение тому назад очки применялись только как помощь слабому зрению. Сегодня же они прописываются множеству людей, которые без них могут видеть так же хорошо или даже лучше. Как уже отмечалось в первой главе, считается, что гиперметропический глаз способен в некоторой степени справиться со своими трудностями, изменяя кривизну хрусталика через воздействие цилиарной мышцы. Глаз с простой миопией не наделен такой способностью, поскольку увеличение выпуклости хрусталика (которое, как полагается, является единственным результатом аккомодативного усилия) только увеличило бы затруднения. Но миопия обычно сопровождается астигматизмом, а он, считается, частично может быть преодолен изменением кривизны хрусталика. Таким образом, теория приводит нас к выводу, что глаз, в котором существует какая-либо аномалия рефракции, практически никогда не свободен, когда он открыт, от аномальных аккомодативных усилий.
Другими словами, считается, что предполагаемая мышца аккомодации вынуждена нести на себе не только обычную нагрузку по изменению фокуса глаза для зрения на различных расстояниях, но и дополнительную нагрузку по компенсации аномалии рефракции. Подобные регулировки, если бы они на самом деле имели место, естественно привели бы к сильному напряжению нервной системы. Чтобы уменьшить это напряжение (которое, считается, вызывает множество функциональных нервных расстройств) в такой степени, чтобы улучшить зрение, прописываются очки.
Однако было доказано, что хрусталик не является фактором ни в осуществлении аккомодации, ни в коррекции аномалий рефракций. Следовательно, ни при каких обстоятельствах не может существовать и напряженного состояния цилиарной мышцы, которое должно быть уменьшено. Было также доказано, что когда зрение нормально, не существует никакой аномалии рефракции, а внешние (наружные) мышцы глазного яблока находятся в состоянии покоя. Следовательно, нет и никакого напряженного состояния внешних мышц, которое должно было бы сниматься в таких случаях. Когда же присутствует какое-либо напряжение этих мышц, очки могут скорректировать его воздействие на рефракцию, но само напряжение снять они не могут. Наоборот, как было показано, очки должны сделать существующее состояние еще хуже.
Тем не менее, люди с нормальным зрением, носящие очки с целью снижения предполагаемого мышечного напряжения, часто получают от этого пользу. Это является удивительной иллюстрацией эффекта психического внушения. Плоское стекло, если удалось бы внушить людям такую же уверенность, дало бы тот же самый результат. В самом деле, многие пациенты рассказывали мне, как они избавились от различных дискомфортных ощущений посредством очков. В оправах этих очков, как я обнаружил, было простое плоское стекло. Одним из этих пациентов был оптик, сам себе соорудивший такие очки и не испытывавший никаких иллюзий в их отношении. Тем не менее, он уверял меня, что когда он их не носит, у него появляются головные боли. Некоторые пациенты так сильно поддаются внушению, что вы можете уменьшить их дискомфорт или улучшить их зрение практически любыми очками, которые вы захотите на них одеть. Я видел людей с гиперметропией, с большим комфортом носящих очки для миопиков, людей, не имеющих никакого астигматизма, но получающих большое удовлетворение от очков для коррекции этого дефекта зрения.
Многие люди будут даже думать, что они видят лучше с очками, которые на самом деле заметно ухудшают их зрение. Несколько лет назад один пациент, которому я прописал очки, проконсультировался у офтальмолога, чья известность была гораздо выше моей. Он дал пациенту другую пару очков, пренебрежительно отозвавшись о тех очках, что прописал ему я. Пациент вернулся ко мне и стал рассказывать, насколько лучше он видит со второй парой очков, нежели с первой. Я проверил его зрение с новыми очками и обнаружил, что, в то время как мои очки обеспечивали зрение 20/20, очки моего коллеги давали ему зрение лишь 20/40. Причиной этого явилось то, что он был просто загипнотизирован огромным авторитетом этого офтальмолога, уверив себя в том, что он видит лучше, хотя на самом деле видел хуже. Убедить же его в обратном было тяжело, хотя он и соглашался с тем, что когда он смотрит на проверочную таблицу с новыми очками, он видит лишь половину того, что видел со старыми.
Когда очки не снимают головных болей и других симптомов нервного происхождения, предполагается, что это связано с неправильным их подбором. Некоторые врачи и их пациенты демонстрируют просто поразительную степень терпения и упорства в своих совместных попытках приблизиться к правильной выписке рецепта. Одному пациенту, страдавшему жестокими болями у основания черепа, только одним врачом 60 раз подбирались очки! До этого он посетил множество других окулистов и невропатологов как здесь, так и в Европе. Его боли удалось снять через пять минут методами, описанными в этой книге. В тот же момент зрение пациента временно стало нормальным.
Повезло тем многим людям, которым были прописаны очки, но которые отказались их носить, избежав, таким образом, не только дискомфорта, но и значительного ущерба для своих глаз. Другие, обладая меньшей независимостью мышления, большей долей духа мученика или будучи гораздо сильнее напуганы окулистами, подвергаются ненужным, уму непостижимым пыткам. Одна такая пациентка носила очки в течение 25 лет, хотя они не спасали ее от длительных страданий и так сильно ухудшали зрение, что она вынуждена была смотреть поверх их, когда хотела увидеть что-либо вдали. Ее окулист уверял, что ее ждали бы гораздо более серьезные последствия, если бы она не носила очков, и был весьма недоволен тем, что она смотрит поверх очков, вместо того, чтобы смотреть сквозь них.
Учитывая, что рефрактивные аномалии постоянно меняются день ото дня, час от часу, от минуты к минуте даже под воздействием атропина, точный подбор очков, конечно, невозможен. В некоторых случаях эти колебания имеют такой размах или пациент настолько невосприимчив к психическому внушению, что корригирующими линзами не достигается никакого облегчения, и они неизбежно становятся дополнительным неудобством. Даже в лучшем случае нельзя считать, что очки - это нечто большее, чем весьма неудовлетворительная замена нормальному зрению.