Глава 2 Кому несет алкоголь материальное благо?

Глава 2

Кому несет алкоголь материальное благо?

Сегодня о «сухом законе» принято говорить не иначе как с иронической улыбкой. Всякая попытка серьезного разговора, а тем более публичного выступления в защиту законодательного ограничения винной торговли, вызывает самые яростные нападки. Тут тебя могут обвинить и в экстремизме, и в попрании прав человека и гражданина, объявить противником реформ, а то и врагом народа. И не мудрено. Ведь благодаря стараниям прессы в обществе все больше утверждается мнение о том, что опыт принудительной трезвости — всегда и безоговорочно — горький опыт. Это якобы красноречиво подтверждается крахом недавней антиалкогольной кампании и всеми историческими примерами, в частности, неудачными попытками введения «сухого закона» в России и Америке.

Сделано многое, чтобы скомпрометировать саму идею законодательного ограничения и, следовательно, потребления алкоголя, чтобы исказить и очернить одну из самых, может быть, замечательных страниц нашей истории, когда в течение одиннадцати лет — с 1914 по 1925 год — под защитой закона народ упорно преодолевал закоренелый недуг пьянства. Английский премьер-министр Ллойд Джордж сказал об этом: «Это самый величественный акт национального героизма, который я знаю».

Однако и противодействующие силы были велики. Еще до объявления «сухого закона», в 1911 году барон Гинзбург, встревоженный ростом антиалкогольного движения, в своем кругу заявил: «От поставок водки для казенных винных лавок, от промышленного винокурения я получаю больше золота, чем от всех моих золотых приисков. Поэтому казенную продажу питий надо любой ценой сохранить и оправдать в глазах пресловутого общественного мнения». (Вот, оказывается, кому водка несет материальное благополучие!)

Заинтересованные лица пытались «научно» доказать, что употребление «умеренных» доз алкоголя — явление нормальное. В 1912 году они обратились к академику И.П. Павлову с просьбой дать заключение по проекту создания лаборатории для обоснования безвредности умеренного потребления алкоголя. Ученый ответил следующим письмом: «Институт, ставящий себе непременной целью открыть безвредное употребление алкоголя, по справедливости не имеет права именоваться или считаться научным… А потому кажется, что все те, кому дороги государственные средства, здоровье населения и достоинство русской науки, имеют обязанность поднять свой голос против учреждения института такого названия…»

В период с 1924 по 1930 год, когда председателем Высшего совета народного хозяйства был Н. Рыков, активно поддерживаемый Л. Троцким, удалось провести идею о «полезности» алкогольной торговли. В результате за эти шесть лет душевое потребление алкоголя через государственную торговлю в стране возросло в 16 раз!

В дальнейшем произошел резкий спад продажи алкоголя на душу населения. С появлением же на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. Брежнева эта тенденция изменилась на противоположную. Начался безудержный рост государственной продажи алкоголя — с 3,0 литра в год в 1960 году до 10,8 литра в 1980 году.

Мировая история имеет аналог подобной бурной алкоголизации общества. Более ста лет тому назад — в 1870 году — во Франции потребление алкоголя составляло 3–4 литра в год на душу населения, а уже в 1895 году -23 литра в год. Это уже уровень физического вырождения нации, когда умирает больше людей, чем рождается. Долго в подобной ситуации ни одна страна существовать не может. Видимо, в связи с этим Франция была вынуждена принять меры по снижению потребления алкоголя до 22 литров в год к 1917-му и до 18 литров к 1980 году.

Действующее законодательство Франции содержит жесткие нормы, ограничивающие рекламу и реализацию алкогольной продукции.

15 мая 1985 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». В результате этого в 1989 году в стране было реализовано водки на 37 миллиардов рублей меньше, чем в 1985 году. При этом:

— в сберкассы внесено на 45 миллиардов рублей больше:

— ежегодно продавалось продуктов питания (вместо наркотических ядов) на 4,5 миллиарда рублей больше, чем до 1985 года;

— безалкогольных напитков и минеральных вод продавалось на 59 процентов больше;

— производительность труда в 1986–1987 годах повышалось ежегодно на 1 процент, что давало казне дополнительно 9 миллиардов рублей;

— количество прогулов снизилось в промышленности на 36, а в строительстве — на 34 процента (одна минута прогула в масштабе страны обходилась нам в 4 миллиона рублей).

Итог введенных на основании указа 1985 года ограничений на потребление алкоголя таков: прибыль от трезвости в 3–4 раза превысила недобор от продажи алкогольно-табачных ядов.

В 1986 и 1987 годах у нас рождалось на 500–600 тысяч младенцев в год больше, чем в каждом из предыдущих 46 лет.

В 1986–1987 годах умирало в год на 200 тысяч человек меньше, чем в 1984 году. В США, к примеру, подобного снижения добились не за год, как у нас, а за целых семь лет. В результате за два с половиной года была сохранена жизнь полумиллиона людей.

Потребление алкоголя продолжало снижаться. Однако ограничения на потребление алкоголя существенно задели интересы отдельных социальных групп — от торгово-криминогенных структур до высших эшелонов чиновничьей бюрократии. Все эти силы начали активную борьбу с трезвостью, апеллируя то к «народным традициям», то к «правам человека». Стати появляться публикации, в которых говорилось о том. что ограничения в продаже алкоголя не приносят пользы. Искусственно создавая очереди за вином, некоторые круги стремились вызвать недовольство в народе и поднять общественное мнение против сокращения производства и реализации спиртных изделий. Показ по телевидению «винных очередей» и даже драк в них сопровождался крокодиловыми слезами о «бедном народе», лишенном его «законного права».

Но еще в 1975 году Всемирная организация здравоохранения сделала вывод в том, что без законодательных (то есть запретительных) мер все виды антиалкогольной пропаганды неэффективны.

Противодействие сухому закону наблюдалось в России много раньше. В связи с этим полезно вспомнить выступления некоторых депутатов Государственной Думы. Так, в 1911 году депутат М.Д. Челышев говорил: «Есть еще противник, сильный противник, упорный противник — это печать… Во всей России против трезвости, против желания народа отрезвляться идет борьба, организованная по определенному плану, плану продуманному…»

К сожалению, и в конце 1980-х силам, ведущим борьбу с сухим законом, удалось одержать победу. Сегодня (без учета контрабанды и разного рода «самоделов») мы пьем 24 литра на душу населения в год (для сравнения: Финляндия — 6, Швеция — 6,2 литра). По заключению Всемирной организации здравоохранения, при достижении среднедушевого потребления 8 литров в год наступает процесс необратимого изменения генофонда нации, то есть начинается процесс вырождения.

В России в 1983–1987 годах рождалось ежегодно примерно 2,5 миллиона человек, а с 1988 по 1993 год число родившихся уменьшилось до 1,4 миллиона человек. Начиная с 1991 года смертность устойчиво превышает рождаемость, а с 1993 года этот разрыв составляет более одного миллиона человек в год. имея тенденцию к увеличению. Средняя продолжительность жизни сегодня сократилась приблизительно на 4 года. Резко увеличилась смертность по причинам, непосредственно связанным с алкоголем. Выявлена зависимость количества потребляемого алкоголя и продолжительности жизни: добавочный литр уносит 11 месяцев жизни мужчин и 4 месяца жизни женщин.

Одновременно рост цен на основную группу продуктов питания (хлеб, молоко и т. д.) более чем вдвое опережает рост цен на алкогольную продукцию. Водка стала наиболее доступным продуктом: если в 1990 году на среднемесячную зарплату можно было купить ее 16 литров, то в 1994 году — 42 литра! Вспомните резолюцию XXVIII ассамблеи ВОЗ: «Потребление алкогольных «напитков», распространение алкоголизма регулируется ценами на спиртное».

Приведенные данные показывают, что, пока общество не добьется снижения уровня потребления алкоголя, невозможно будет говорить об успехе того или иного экономического курса. К тому же, когда речь идет о сохранении здоровья нации, ее генофонда, о будущем ее детей, все прочие соображения экономической целесообразности или идеологической необходимости должны быть отброшены в сторону.

Так кому же несет материальное благополучие винный завод?

Алкоголь несет великие материальные блага дельцам типа барона Гинзбурга, а государству и народу — только разорение и гибель.