Война богов

Война богов

Я предполагаю, что Боги вовсе не ушли из нашего мира — они по-прежнему ведут за него борьбу и захватывают его, отвоевывая друг у друга. Но нам трудно видеть их деяния, когда они не хотят быть видимы смертными. Нам остается лишь догадываться о них по теням, что отбрасываются на стены нашей пещеры, и собирать крупицы наблюдений.

Вот и я там, где не могу найти иного объяснения происходящему, делаю предположения, что это деяния Богов. Поэтому я пишу внутри этой книги об Очищении еще одну книгу — о Битве Богов, которую и называю здесь Научной революцией. Впрочем, научной она видится только нам, Боги же по-прежнему сражаются за Олимп.

Первое описание Войны Богов за этот мир было сделано на рубеже восьмого и седьмого веков до нашей эры древнегреческим поэтом Гесиодом в эпической поэме «Теогония». Теогония — это происхождение Богов. Поэма включает в себя рассказ о происхождении Богов и Героев, то есть тех, кто получил право владеть этим миром, поскольку вел свой род от Богов. В сущности, это и рассказ об утверждении Власти на Земле и над Землей.

Внутри этого рассказа есть «книга в книге» — рассказ о том, как Боги захватили и утвердили свою власть над миром. Он называется Титаномахия, Борьба с титанами.

Вся человеческая история развивалась по образцу этого архетипа, то есть древнейшего способа поведения. Таким образом, независимо от того, была ли хоть какая-то вещественная действительность за преданиями о Богах, эти предания, безусловно, являются действительностью нашего сознания, потому что описывают важнейшие образцы нашего поведения.

Как для психолога для меня это очевидность. Очевидность и то, что мы ведем себя строго в соответствии с этими древнейшими образцами, и то, что мы так привыкли к ним, что даже не замечаем их присутствия. Присутствия кого?

Конечно, образцов поведения, которые Юнг назвал архетипами. Но стоит чуточку ослабить узел галстука, который затянула на горле нашей души Наука, стоит просто сказать себе, как это принято в прикладной психотерапии: отпустись, позволь себе просто наблюдать за своими мыслями и душевными движениями, — как начинаешь видеть Богов. Точнее, начинаешь ощущать их присутствие и умысел во всем, что окружает тебя. Будто безмерно огромные тела ворочаются в окружающей тебя водной бездне, и хоть они сами и остаются неразличимы в этом сумраке, но вызванные ими колебания воды возбуждают внимание.

Что за среда обеспечивает сейчас жизнь Богов? Конечно, человечество. Бескрайний океан биомассы, обладающей сознанием. Боги строят свои тела из нас, сбивая нас в сообщества. Это описывал еще Платон, об этом говорил Гоббс. Мысль не нова. Но для наших мелких целей она излишня, поэтому мы однажды настолько привыкаем к этим скрытым движениям среды, что перестаем обращать на них внимание и даже придумываем им естественнонаучные объяснения, чтобы убаюкать самих себя.

Моя цель лежит за рамками этой книги, и даже Науки, и потому я не смог не замечать, что вся научная революция была переполнена движениями огромных сражающихся Божественных тел. Я не провидец, способный видеть Богов. Поэтому я лишь отмечал все странное, что являло себя в том материале, что я изучал в связи с поиском очищения или науки самопознания.

Поскольку все эти движения присутствуют лишь тенями, вкрапленными в мое поведение через мое сознание, то и в книге я предпочел лишь вставлять небольшие метки там, где такие образцы поведения оказывают воздействие на поведение ученых. Чтобы еще более усилить сходство с действительностью, я вставлял эти метки прямо в основной текст книги, как бы вплетая в осознанное действие небольшие вставки. Вставки эти невелики, но действенны, как все, что неосознанно правит нами.

Кстати, когда подобные движения в глубинах своего сознания удается подметить и описать, поражаешься, как же все очевидно и как можно было быть таким слепым. Но уже в следующем куске, где движение Бога не выделено и не описано, забываешь свое прозрение и сопереживаешь лишь деяниям людей.

Последняя мысль, которая поразила меня, — это то, что «Теогония» Гесиода почему-то была чрезвычайно труднодоступна. Я историк по образованию, но читал лишь ее пересказы и не держал в руках книги Гесиода. Конечно, она была переведена в России, и переведена век назад, еще Вересаевым. Но прочитать ее удавалось только тем, кто ставил это себе задачей. Все остальные ограничивались ее краткими пересказами всяческих мифологов. Да и по сей день в России нет полноценного научного перевода этой очень краткой поэмы. Почему?

Наверное, это никому не нужно… Или наоборот, кому-то нужно, чтобы этого не было…