Глава 8. О гетеросексуальности.

Глава 8.

О гетеросексуальности.

Гетеросексуальность воспринимается обычно как нечто само собой разумеющееся, и это отношение настолько укоренилось, что ее редко подвергают столь же подробному анализу, как гомосексуальность. Однако было бы неплохо знать, чем же именно она отличается от гомосексуальности. Это тот же самый вопрос, с которым мы сталкиваемся, пытаясь определить понятие здоровья, что гораздо труднее сделать, чем описать болезнь. Пока такого определения нет, человек считается здоровым, если не страдает от какой– либо явной болезни. Подобно этому, индивидуум считается гетеросексуалом, если он не вовлечен явно в гомосексуальную деятельность. Однако, с точки зрения психологии, такое определение считается неправомерным. Это все равно, что поделить всех людей на воров и на честных и считать честным всякого, не являющегося вором; но ведь есть множество людей, нечестных по другим причинам, не связанным с воровством. Можно было бы, конечно, сказать, что гетеросексуальность – это взаимное влечение и союз людей разного пола, тогда как гомосексуальность – влечение и союз людей одного пола, или выразиться как-то иначе, но в этом же смысле. Однако уже было показано, что за всяким гомосексуальным актом скрывается подсознательное представление о сексуальном единении с человеком другого пола. Ясно также, что два гомосексуала не могут играть во взаимодействии одну и ту же роль. Можно ли в таком случае предполагать, что под вывеской гетеросексуальности один или оба партнера разыгрывают гомосексуальные привычки и чувства?

Гомосексуальное чувство получает основной заряд от процесса отождествления себя с другим. Участница лесбийской пары, изображая мужчину, получает большую часть возбуждения и удовольствия от своей партнерши, поэтому ее переживания определяются как «заимствованные». Подобная же ситуация преобладает и в мужской гомосексуальности. Мужчина, играющий роль женщины, получает «заимствованное» удовлетворение, переживая псевдомужественность своего партнера. Но отождествление имеет место и во многих гетеросексуальных связях. Мужчина, у которого возбуждение зависит от подъема чувств женщины, а удовольствие проистекает от ее удовольствия, следует гомосексуальному типу поведения. Такой образ действий характерен для мужчины, который знает о женской сексуальности больше, чем о своей собственной, и который меньше заинтересован в своих чувствах, чем в чувствах женщины.

Именно такие взгляды выражал и защищал один пациент, лечившийся у меня недолгое время. Этот человек считал себя «великим любовником» и говорил, что так его оценивали все женщины, которых он знал. Его метод состоял в том, что он возбуждал гениталии женщины оральным способом до такой степени, что она достигала кульминации или подходила к ней очень близко, а коитус для него имел второстепенное значение. Его целью было вызвать подъем чувств и доставить удовлетворение женщине, а его удовольствие зависело от ее реакции. Он говорил, что его собственный генитальный отклик не так уж важен, потому что самое большое удовольствие он получает от отклика женщины. Мне же было трудно поверить, что передо мной действительно «великий любовник»: у него была неромантичная внешность и немужественное телосложение. Скорее, он напоминал мне «важную старуху», когда сидел передо мной, ссутулившись, чопорный и самодовольный. И все же одна женщина призналась мне, что ее бросило в дрожь, когда он на нее поглядел: «Он смотрит, как будто пожирает вас взглядом», – сказала она.

И такой тип сексуальной деятельности распространен достаточно широко. Так, одна пациентка жаловалась мне: «Каждый мужчина, которому я нравлюсь, почему-то говорит, что хотел бы меня съесть. Один мой друг сказал, что я напоминаю ему бутылку из сказки „Алиса в Стране чудес“, у которой на этикетке было написано: „Выпей меня!“ Другой сказал, что у меня – „аппетитный зад“! А один знакомый мужчина, который любит драться из-за любого пустяка, предложил мне натереть полы в моей квартире. И это называется – мужчины! Да они сами себя не уважают! И почему я всегда нравлюсь таким типам!»

Женщина, которой принадлежит этот рассказ, имела сильный мазохистский элемент в своей личности, у нее не было чувства гордости за себя как за личность и за женщину, и было ясно, что мужчины, которым она нравилась, имеют сходную структуру личности, так что мой ответ ей был таким: «Рыбак рыбака видит издалека!»

Я просто не знаю и не могу сказать, чем же указанный тип поведения отличается от поведения женщины, играющей роль мужчины в лесбийских отношениях. Такая партнерша может даже использовать специальный прибор, воспроизводящий мужские гениталии (его называют «болван»); он пристегивается к телу и действует, как искусственный пенис. Подобным же образом нельзя сказать, что мужчина, имеющий коитус с женщиной, действует гетеросексуальным способом только в силу одного этого факта. Если мужчина использует пенис так, как лесбианка использует свой аппарат, т. е. с единственной целью – удовлетворить партнершу, то такие отношения можно вполне назвать гомосексуальными; и они в еще большей степени заслуживают этого названия, если мужчина с той же целью использует другие части своего тела, потому что отличительным признаком гомосексуальности является отождествление себя с переживаниями своего сексуального партнера, отрицающее полярность (антитетичность) природы секса.

Наряду с «отождествлением» (идентификацией), существует еще один тип гомосексуального поведения – согласно концепции «обслуживания», который тоже можно часто встретить в гетеросексуальных отношениях; тогда как именно гомосексуал описывает свои действия как «обслуживание» партнера. Эта концепция относится к мужчине, который своей главной задачей в гетеросексуальной деятельности считает приведение женщины к состоянию кульминации. Мужчина, принуждающий себя к акту с женщиной только потому, что она испытывает сексуальное возбуждение, тоже проявляет стремление «об служить» ее. Заметим, что есть и ученые-сексологи, которые под лозунгом «развития искусства любви» пропагандируют технику секса, основанную на концепции «обслуживания». Например, А. Эллис пишет: «Индивидуум, наделенный способностью глубокого сопереживания партнеру, не только пассивно отмечает его желания, но и активно угадывает их, чтобы удовлетворить». В отличие от этого, я всегда полагал, что сексуальная связь – это союз равных, где каждый из участников вправе заботиться о своих собственных нуждах, тогда как приведенная цитата отводит сексуальным партнерам роли слуг по отношению друг к другу.

Нашей культурой принята идея (едва ли не получившая общественное одобрение) о том, что нужно помогать женщине получать удовольствие от секса и достигать кульминации. Отчасти это объясняется страхом перед женщиной, подверженной расстройству чувств (фрустрации), которая может быть (и иногда бывает) настоящим чудовищем, монстром, пожирающим своих детей и уничтожающим мужа. Однако этот страх ведет лишь к дальнейшему выхолащиванию мужчины, а это, в свою очередь, вызывает дальнейшую фрустрацию женщин. Мужчине следует заботиться о том, чтобы в своем желании достигнуть взаимного удовольствия и удовлетворения, не потерять собственной мужественности и не опуститься до роли слуги во взаимоотношениях. Как правило, «великий любовник» (вроде описанного выше) – это никчемный мужчина. К сожалению, в нашей культуре, кажется, утвердилась тенденция приравнивать мужскую сексуальность к способности удовлетворить женщину, что, по сути, является частью гомосексуального типа поведения. Следует знать, что женщина никогда не получает настоящего удовлетворения от такого способа действий, применяемого мужчиной, и не только в половых отношениях, но и вообще в любой другой области. Так называемая «сексуальная техника» приводит к тому, что мужчина больше теряет, чем выигрывает, а женщина теряет то, что ей действительно необходимо, т. е. самого мужчину.

Именно из-за такого искаженного понимания мужественности, свойственного многим мужчинам, женщины часто притворяются, что достигают оргазма, оправдывая это тем, что если мужчина узнает, что он не удовлетворил женщину, то это будет ударом по его гордости. Одна из пациенток жаловалась на своего любовника: он настаивал на том, что у нее бывает по три-четыре оргазма до того, как он сам достигает кульминации; самой же ей, из-за неуверенности в надежности их связи, казалось, что у нее не бывает ни одного; в результате ни один из них не получал настоящего удовлетворения, а сексуальная деятельность превратилась в игру, где каждый «играл роль», а не переживал единение с другим. Женщина говорила, что все это ее огорчает, но так как любовник очень настойчив, то приходится продолжать игру.

Удовлетворение относится к числу тех вещей, которые не может дать другой человек, так как оно зависит от способности полностью отдаться сексуальному переживанию; поэтому оно ускользает от человека, сексуальная деятельность которого является игрой. Ни один мужчина не может удовлетворить женщину или дать ей оргазм; он может только создать условия, делающие возможным ее самоудовлетворение, но остальное зависит от нее самой. Первым условием является то, что он должен быть вполне самим собой, быть честным во взаимоотношениях с женщиной и получать удовольствие от сексуального контакта с ней. Не надо обманывать себя сказками о множественном оргазме – это обычные рассказы женщин, выдающих желаемое за действительное. Такая женщина может даже обманывать сама себя, ошибочно принимая незначительную дрожь возбуждения за глубокое чувство разрядки, являющееся кульминацией переживания наслаждения.

Стремление некоторых мужчин удовлетворить женщину объясняется их боязнью женщин и беспокойством по поводу своей потенции; за этим поведением можно всегда обнаружить опасения по поводу преждевременной эякуляции. Именно эти сомнения в своей потенции и делают мужчину таким чувствительным к отклику женщины, и все это образует замкнутый круг, потому что страх и беспокойство по поводу преждевременного исхода и неудачи усиливают состояние напряжения и увеличивают вероятность неудачи. Оканчивается все тем, что мужчина тормозит чувство возбуждения, жертвуя своим сексуальным удовольствием ради сохранения образа «обладателя высокой потенции» в глазах женщины, которая тоже остается несчастной.

Преждевременная эякуляция («эякуляцио прекокс» – лат.) – одна из наиболее распространенных сексуальных проблем, вызывающих беспокойство мужчин в наше время. Отчасти она является надуманной, потому что никаких «норм времени» на исполнение полового акта не существует. Можно, впрочем, сказать, что эякуляция является преждевременной, если происходит до того, как один из партнеров достигает пика сексуального возбуждения. Однако регулирование момента эякуляции в зависимости от отклика женщины нарушает естественное движение потока чувств, который является единственной гарантией взаимного удовлетворения. Следует знать, что снижение возбуждения мужчины, осуществляемое им намеренно, в угоду женщине, ограничивает возможность взаимного удовлетворения, тогда как естественное поведение благоприятствует такой возможности.

Один из пациентов, одолеваемый страхом преждевременного завершения и необходимостью удовлетворить женщину, ввел в обычай занимать «женскую» позицию во время полового акта. После анализа его затруднений он, приободрившись, решил вернуться к позиции «сверху». Потом он рассказал: «Когда я решил попробовать быть сверху, я почувствовал, что все поменялось: фрикции стали другими, и входить было удобнее. Я возбудился и через две минуты почувствовал, что все может закончиться. Тогда я прекратил движения, чтобы не закончить преждевременно, и эрекция пропала. Я вышел и поменял позицию; после этого, находясь снизу, я смог продолжать еще полчаса». Этот пациент нередко возмущался тем, что приходится угождать женщинам, и восклицал с негодованием: «Черт бы их побрал, этих женщин! Им бы жеребца с конюшни! Лучше я и не знал бы про этот секс!»

Но что толку в длительности акта, если возбуждение пропало? Ведь искусственный аппарат лесбианок может действовать дольше любого мужчины – и что из этого? Секс – это не соревнование на выносливость. В конце концов этот пациент понял, что прекращение движений в момент приближения к кульминации – это реакция паники, приводящая к потере эрекции, а между тем, нет ничего плохого в том, что половой акт длится всего две минуты. Пришлось подбодрить мужчину, посоветовав попробовать еще раз, и через неделю его рассказ звучал уже по-другому: «Мы начали, лежа на боку, но скоро я повернулся и занял позицию сверху. Я продолжал движения и чувствовал сильное возбуждение, так что закончил довольно быстро, но почувствовал, что мое возбуждение передалось партнерше и облегчило ей разрядку; она закончила вместе со мной. Оргазм был таким сильным, что я чуть не потерял сознание в момент разрядки».

Отождествление себя с переживаниями женщины и «обслуживание» ее отражают не только гомосексуальную позицию мужчины, но и общую слабость его личности. Эта связь ясно проявилась при обсуждении сексуальных характеристик другого пациента, который рассказал следующее: «Я очень силен на старте и хорошо прохожу середину дистанции, но финиш мне не удается. Я постоянно думаю о том, чтобы удовлетворить женщину, но сам очень редко чувствую полное удовлетворение. Я понял, что это – мой недостаток, когда почитал Райха (Райх В. Функция оргазма). После полового акта (даже если их было несколько за одну ночь) я остаюсь в сильном возбуждении и не могу уснуть. Я не чувствую оргастической разрядки, и так было всегда, всю жизнь: я ничего не могу с этим поделать, я просто увяз. Хотелось бы как-то решить эти трудности и что-то изменить в жизни; ведь я всегда пренебрегал своим телом, предаваясь мистике и мечтам».

У этого пациента неспособность достичь оргастической разрядки сопровождалась неспособностью получить удовлетворение в других областях своей деятельности. Дело в том, что способность достигать удовлетворения в результате предпринимаемых усилий – это свойство зрелой личности, функционирующей на основе соблюдения принципа своего соответствия реальности, и это свойство отсутствует у индивидуумов, имеющих своей целью произвести впечатление на других или удовлетворить других. Наличие таких целей (а они были свойственны этому пациенту) говорит о том, что личность «ориентирована внешне» и не является «внутренне ориентированной». Пациент правильно указал, что причина его трудностей состоит в отсутствии достаточно полного (адекватного) ощущения себя, вызванном тем, что он постоянно пренебрегал собственным телом, «бегал» от него.

Все, сказанное о мужчинах, верно и по отношению к женщинам. Если женщина отождествляет себя с мужчиной, то этим она лишает сексуальные отношения их гетеросексуального значения и уменьшает возможность получения удовлетворения или оргастического завершения переживаний; а если отождествление с мужчиной совершается сознательно, то это будет пример подлинно лесбийской ситуации. Впрочем, гораздо чаще отождествление выполняется бессознательно и проявляется только в поведении и взглядах женщины.

Неосознанное отождествление с мужчиной выражается в активном включении себя в традиционно «мужскую» деятельность и в копировании поведения, взглядов и пристрастий мужчин. Наиболее известный пример – так называемые «карьеристки», являющие собой тип не просто работающей, но имеющей специальность женщины, утверждающей себя в соревновании с мужчинами. Такая особа обычно агрессивна, решительна и действует жестко и последовательно, ориентируясь в своем мышлении преимущественно на «мужские» ценности. Она не только ходит и разговаривает как мужчина, но так же курит, пьет и одевается (и мужская одежда ей к лицу). Интересно (и не удивительно), что таким женщинам часто сопутствует полный успех в делах и в своей специальности: ведь они не связаны ограничениями, которые налагает на мужчин их самолюбие, и не рискуют потерпеть провал, потому что отсутствие успеха не вредит их репутации.

Женщина подобной маскулинной идентификации часто главенствует и в семье; и в сексуальных отношениях с мужчиной она тоже стремится перехватить инициативу, предпочитая позицию «сверху», поскольку ее генитальные ощущения имеют, в основном, клиторальный, а не вагинальный характер. Анализ обычно показывает присутствие подсознательного чувства зависти к пенису. Аналитики, следующие методике Фрейда, полагают, что это чувство присуще почти всем женщинам, но мои наблюдения показывают, что оно свойственно только невротичкам. Такие женщины маскулинны, но не испытывают потребности в лесбийских отношениях, хотя их характеризует скрытая гомосексуальность. Обычно они придерживаются гетеросексуальной ориентации и имеют семью и детей. В ходе анализа или психотерапии обнаруживается, что они неудовлетворены, страдают от незавершенности сексуальных желаний и жалуются на несоответствие мужа их требованиям. Такие жалобы хотя и имеют некоторые основания, но оставляют в стороне тот факт, что причиной трудностей является, в основном, позиция самой женщины, потому что она гетеросексуальна только внешне, но не в своих чувствах. Обычно я указываю такой пациентке на то, что ее маскулинная идентификация преобразует сексуальные отношения в гомосексуальную связь, и такое указание приносит пользу, поскольку она сама легко понимает, что когда оба партнера наделены одинаковыми качествами, то сексуальная связь превращается в подобие союза существ одного пола. Обвинение в гомосексуальности производит обычно достаточно сильное действие, чтобы опровергнуть рационалистические доводы большинства сексуально искушенных индивидуумов (за исключением, конечно, самых убежденных гомосексуалов).

Описанный выше тип маскулинной женщины ярко представлен в пьесе Э. Элби «Кто боится Вирджинии Вулф?». В пьесе описаны взгляды и поведение одной супружеской пары. Муж (его зовут Джордж) – профессор колледжа; его жена Марта – дочь директора колледжа. Первая же сцена открывается высказываниями Марты, выражающей презрение к мужу. Она насмехается над ним, над его неспособностью вести себя «как мужчина», а Джордж защищается и тоже пытается съязвить в ответ. Марта – амбициозна и агрессивна, тогда как Джордж ведет себя как провинившийся школьник. Он хотел возглавить исторический факультет, но потерпел неудачу, и это является предлогом для насмешек Марты и причиной ее презрения к нему. Она начинает с того, что говорит о своем превосходстве, заявляя, что может «перепить» Джорджа «ко всем чертям!» Это – немаловажный момент, как и то, что на протяжении почти всей пьесы мы видим Марту одетой в брюки.

Марта смотрит на жизнь, как на игру, и играет по правилам, принятым среди мужчин. По мере развития событий мы узнаем, что у нее были связи со многими молодыми преподавателями колледжа. Ее слабость – молодой, мужественный и мускулистый герой спортивного типа. Тут как раз появляется новый преподаватель, который, похоже, отвечает всем этим условиям; он и его жена присоединяются к Марте и Джорджу, и где-то в 2 часа дня начинается небольшая попойка. Ликер течет рекой, языки развязываются, и поведение выходит из-под контроля, обнажая притворство, слабости и взаимную вражду всех участников компании. Джордж заявляет, что быть мужем дочки директора – вовсе не синекура, и что ему пришлось заплатить за эту привилегию утратой мужественности. В ответ Марта восхищается своим отцом, таким же агрессивным и честолюбивым, как она сама; видно, что она во всем стремится быть похожей на него.

У Марты и Джорджа есть секрет, который, как можно понять, не дает разрушиться их браку: он заключается в том, что у них, вроде бы, есть сын; он где-то в отъезде, на учебе, и, кажется, должен вернуться завтра, как раз на свой день рождения (ему исполнится 21 год). Оба супруга, по молчаливому согласию, стараются не говорить о сыне при посторонних, но Марта нарушает уговор и открывает секрет гостье. Ее поступок оказывается последней горькой каплей, переполнившей чашу терпения Джорджа; узнав о нем, он решает мстить.

Дальше, по ходу событий, постоянно повторяются намеки на существование сына, звучащие странно и не вполне понятно. Джордж поправляет Марту, отозвавшуюся о сыне, как о предмете, а не о человеке, но сам в следующей сцене называет его «маленький педераст», и тогда возражает Марта, заявляя, что Джордж не считает сына своим ребенком. Джордж отвечает, что не сомневается в своей причастности к существованию сына, и что это – единственная вещь в жизни, в которой он еще уверен. Затем они снова спорят, на этот раз – о цвете глаз сына: Джордж говорит, что они – голубые, а Марта – что зеленые, как у нее.

Во втором акте образы героев приобретают более четкий вид. Джордж говорит о «гетеросексуальности», как будто допуская, что противоположное качество тоже вполне возможно, а потом обвиняет Марту в том, что та «баловалась с сыном, небрежно одетая, дыша на него перегаром», но затем соглашается, что они оба играли в эти игры, оставаясь вдвоем. Марта подчеркивает мазохистский элемент в личности Джорджа и говорит, что это и побудило его жениться на ней. Ее оскорбления явно направлены на то, чтобы задеть Джорджа, и она достигает этой цели; и тогда, в последнем акте, Джордж успешно отвечает на ее вызов.

Характер Марты очень ясно проявляется в ее сексуально агрессивном поведении по отношению к молодому преподавателю колледжа. Чтобы его соблазнить, она кладет руку ему между бедер, делая провокационный жест. Во втором акте выясняется, что она его таки соблазнила, но результат оказался совсем неудовлетворительным; впрочем, иного было трудно ожидать в этой обстановке неловкости и нечистоплотности, когда все перепились сверх меры. Здесь проявляется слабость пьесы, потому что Марта показана малопривлекательной как женщина, и невозможно понять, как она может заинтересовать кого-то в сексуальном отношении. Несмотря на сексуальную окраску и свободное применение выражений, связанных с сексом, в пьесе нет настоящих сексуальных чувств, потому что их нет у ее героев.

Итак, события, описанные в пьесе, начинаются в 2 часа дня и занимают всего несколько часов, и вот игра в унижения почти закончена. В третьем акте наступает время окончательных расчетов. Марта соглашается с тем, что Джордж был единственным мужчиной, давшим ей счастье, и любил ее, но что именно за это она его ненавидит; он понимал ее – но за это она его презирает. Но поздно, Джордж осуществляет свою месть. Он объявляет, что получил телеграмму, извещающую о смерти их сына. Марта протестует, но от факта никуда не денешься, «что случилось – то случилось», и она теряет всю свою уверенность, превращаясь в испуганную «маленькую девочку».

Сразу же становится ясно, что сын, о котором столько говорилось, – не более чем выдумка, игра, в которую Марта и Джордж играли 21 год и которой Джордж положил теперь конец. Притворство закончилось, места для игр больше нет; Джордж и Марта оказались перед фактом, что они – бездетная супружеская пара и что у них никого нет, кроме их самих. Трудно, однако, примириться со столь простым толкованием представленного факта: как же так, два умных и искушенных взрослых человека, реалистически относящихся к жизни, забавляются такой наивной выдумкой; неужели здесь нет какого-то иного, более глубокого смысла, который мог бы прояснить их взаимоотношения?

Я полагаю, что придуманный сын – это пенис Джорджа, на который Марта предъявляет такие же права, как и его владелец. Отношения между мужем и женой основаны на совместном пользовании этим почитаемым объектом. Марта свободно и в любое время берет его руками, потому что это – «их сын». Ее агрессивность уравновешивается сексуальной пассивностью Джорджа, и этим объясняется такое длительное существование их брака. Это толкование позволяет нам понять все прозвучавшие намеки на то, что сын – это «та штука» и «маленький педераст». В пьесе хорошо показан интерес Марты к раз мерам мужского генитального органа, превратившийся у нее в навязчивую идею.

Таким образом, пьесу «Кто боится Вирджинии Вулф?» можно представить, как описание гомосексуального мировоззрения женщины. Однако существует немало женщин, подобных Марте, и мужчин, подобных Джорджу, находящих хитроумные оправдания искажениям сексуальных взаимоотношений, чтобы защитить свою сексуальную искушенность, так что пьеса – не о гомосексуальной позиции, а о гомосексуальности в семейной жизни. Действительно, в отношениях Джорджа и Марты отразились все элементы гомосексуальности, описанные выше: отождествление (идентификация) себя с другим, враждебность, презрение, чрезмерный интерес к гениталиям, сексуальная неразборчивость, отсутствие самоуважения, сексуальная неудовлетворенность и т. д. У Марты эти качества проявляются ярче, чем у Джорджа, который еще борется за сохранение целостности своей личности. Поэтому пьеса отражает тенденцию, свойственную современной культуре, состоящую в маскулинизации женщин, и указывает на опасности, связанные с этой тенденцией.

Если женщине не следует быть сексуально агрессивной, уподобляясь мужчине, то это не значит, что она должна быть сексуально пассивной, поскольку сексуальную потребность как женщины, так и мужчины нельзя «об служить». Такое отношение к женщинам отрицает их личность и препятствует достижению сексуального удовлетворения; и если уж концепция равенства полов должна иметь какое-то значение, то ее нужно применять именно в области этих, самых важных отношений. Чтобы быть готовой к половому акту, женщине не обязательно находиться в таком же возбуждении, как и мужчина, но, чтобы получить удовольствие и удовлетворение, у нее должно присутствовать сознательное желание своей вовлеченности в сексуальную деятельность. Даже в наши дни можно нередко встретить замужних женщин, которые смотрят на половой акт как на подчинение желаниям мужчины, а некоторые разделяют и ошибочное мнение о том, что сексуальное удовольствие – это преимущественное право мужчины, а задача женщины – сохранение брачного союза. Результатом, в любом случае, является утрата тех самых чувств, которые скрепляют брачный союз, так что создается угроза самой основе его существования.

Женщина может быть сексуально подчиненной лишь тогда, когда она диссоциирует себя со своим телом; именно такой механизм лежит в основе поведения проституток и гомосексуалов. Действуя так, женщина отказывает себе в возможности сексуального отклика, приносящего удовлетворение; однако для женщины гораздо лучше избегать всякого участия в половом акте, пока не появится желание его пережить. Для этого требуется, чтобы она имела право, как личность, действовать в соответствии со своими собственными чувствами. Однако хотя женщина – личность, и она имеет такое право, но если это право ничем не подкреплено, то оно и не рассматривается как естественное и необходимое. Психиатрический опыт показывает, что женщина тогда начинает заявлять о своих правах, когда у нее уже появились положительные сексуальные чувства. Осознав свое тело, женщина переживает его естественные желания и чувства как свои собственные. При этом не исключена и сосредоточенность на чувстве сексуальной вины, которую можно устранить терапевтическим путем.

Нередко требование сексуальной подчиненности женщины исходит от мужа, хотя он же потом может выражать недовольство недостаточным сексуальным откликом с ее стороны. Одна пациентка жаловалась, что муж всегда хотел полового соединения в то время, когда это было для нее неудобно или когда рядом были дети, а ночью, когда дневные заботы оставались позади и наступало подходящее время, он чувствовал себя «слишком усталым». Можно заключить, что вольно или невольно этот человек выбирал такие моменты для своих притязаний, когда у жены просто не могло быть сексуальных чувств, а единственной ответной реакцией было подчинение его требованию. В этой семье создалась такая обстановка, что муж требовал подчинения жены и в других областях их отношений, и она не могла успешно противостоять ему, пока оставалась подчиненной сексуально. Всякую попытку защиты ею своих прав муж встречал жалобами: «Ну вот, ты опять лишаешь меня всякого желания, ты делаешь из меня кастрата!»

Такие отношения, с виду гетеросексуальные, по сути являются гомосексуальными. Ведь гетеросексуальные отношения, по своему существу, не являются отношениями господства и подчинения, это союз разных личностей, и если разница полов имеет какое-то значение, то его следует уважать. Попросту говоря, гетеросексуальные отношения – это такие, когда мужчина уважает женщину именно за то, что она – женщина, а женщина так же уважает мужчину. Чувство уважения очень важно в сексуальных отношениях, потому что оно позволяет двум сторонам соединяться как равным, но не как одинаковым, и делает невозможным садомазохистское поведение, показанное в пьесе Элби. Благодаря своему уважению к мужчине, женщина-гетеросексуал не станет его оскорблять и не сделает ничего такого, чтобы заставить чувствовать себя неполноценным, а если ее огорчают проявления слабости и вины с его стороны – она постарается оставить эти чувства при себе. Многие женщины, сочувствуя мужчине, стремятся вмешаться в его проблемы и помочь ему «проявить себя по-мужски», но такая помощь бывает унизительной и вредной; ее можно предлагать только в ответ на соответствующую просьбу, потому что, стараясь помочь мужчине «обрести себя», женщина может подавить его личность (особенно если он впечатлителен) и низвести его до положения зависимого ребенка.

Из сказанного логически следует, что гетеросексуальный мужчина уважает женщину как равную себе, способную самой вести свои дела и защищать собственные интересы. Мужчина, принимающий на себя роль «заботливого папаши» по отношению к «маленькому беспомощному созданию», выражает этим свой страх и свое неуважение к женщинам. Просто жалость берет, когда видишь, как зрелый мужчина, женившись на молодой девушке в порыве романтических чувств, посвящает потом свою жизнь защите так называемого «слабого пола».

Ясно, что пока он относится к женщине как к «слабой», не подвергается сомнению его мужественность. Есть и такие мужчины, которые ожидают от женщины, что она возьмет на себя все их заботы; они относятся к жене как к матери и утрачивают всякое сексуальное чувство к ней. Такая позиция берет свое начало в неуважении к своей матери как к женщине. Мужчина видит в своей жене хозяйку дома, кухарку, служанку, уборщицу, наконец, жену – но только не сексуальную личность, способную переживать такие же чувства удовольствия и физического возбуждения, как и он сам.

Гетеросексуальность можно определить как систему взглядов, характеризующуюся отождествлением себя со своим телом и уважением к нему, к личности, и к сексуальной функции и, вследствие этого, – уважением к со ответствующим аспектам другой личности. Я могу без колебаний сказать, что такое гетеросексуальное мировоззрение составляет основу оргастической потенции и сексуального удовлетворения. К сожалению, легче описать правильные убеждения, чем следовать им.

Как же получается, что личность теряет тождественность со своим телом, а затем – и уважение к своей сексуальной природе? Многолетний клинический опыт подтвердил тот факт, что это случается еще в младенчестве и в детстве. Новорожденное дитя представляет собой животный организм с аморфной сексуальностью тела. Только область рта характеризуется концентрацией чувства эротического удовольствия, связанного с первостепенной потребностью в питании; а все остальное тело наделено способностью отклика, выражающего радость от контакта с материнским телом; и если ограничить возможности этого контакта, то ребенок может утратить чувство телесного удовольствия; если же контакта не будет вовсе, то тело ребенка становится для него источником боли, возникающей от отчаянного желания соприкосновения и близости, не получающего удовлетворения. Крик ребенка, зовущего мать, остающийся без ответа, причиняет ему боль. Когда боль становится слишком сильной, ребенок как бы коченеет, отсекая все телесные ощущения. Его тело приобретает жесткость, дыхание замедляется, и он не делает никаких усилий с целью получения приятной стимуляции. Позже, став взрослым, он будет избегать какого бы то ни было возбуждения тела, потому что оно может пробудить подавленное чувство боли, пережитое им в детстве; он будет только стремиться к генитальной стимуляции и возбуждению, остающимся для него единственными средствами получения физического ощущения того, что он жив и способен чувствовать удовольствие.

Такой же важной, как и потребность общего телесного контакта с матерью, является потребность в оральном эротическом удовлетворении. Кормление грудью утверждает в ребенке его сексуальную природу, благодаря удовольствию, переживаемому им у материнской груди. Этот момент связан с возникновением первого конфликта, развивающегося в сознании матери в связи с сексуальностью ребенка, когда возникают такие вопросы: 1. Как долго должна она доставлять ребенку это удовольствие, и должна ли она делать это вообще? 2. Насколько важным является физическое удовольствие в жизни ребенка, да и в жизни взрослого? Нет ли здесь опасности, связанной с тем, что, отдавшись целиком во власть своих биологических функций, можно подвергнуться риску утраты всех высших ценностей цивилизации и культуры? Эти вопросы, хотя и не всегда четко оформленные в сознании матери, существуют в подсознании каждого цивилизованного человека. Кто мы: животные или человеческие существа? Животные функционируют только с помощью инстинктов; человек же располагает мозгом, который он может (и должен) использовать для управления своей деятельностью, и это использование должно быть, по возможности, рациональным: ведь наш разум развивался не для того, чтобы мы были несчастными, сексуально расстроенными и подавленными личностями. Наше чисто человеческое наследие было создано не для того, чтобы противиться нашей животной природе и разрушать ее, а природные и культурные ценности не должны вступать в конфликт между собой. Телесное удовольствие ребенка, переживаемое им у материнской груди или вблизи ее тела, – это основа для роста его личности и разума. Конечно, можно рационально функционировать и без опоры на собственное тело как на источник приятных ощущений (подобно тому, как можно жить в доме с плохим фундаментом), но тогда будет постоянно сохраняться опасность крушения. Все это – аксиомы, и притом – достаточно давно известные, но их нельзя забывать, потому что в наше время эмоциональные расстройства получили слишком широкое распространение.

Развитие культуры не должно происходить ценой сублимации сексуальности, если под словом «сублимация» понимать уменьшение сексуальных чувств; напротив, у здоровой, нормальной личности культурная деятельность способствует росту сексуальных чувств. Точно так же страсть, возбуждение и драматичность сексуальности служат источником вдохновения в искусстве, музыке, в литературе. Беда в том, что наше нравственное наследство основано на принципе «Или – Или»: либо ты привержен высоким ценностям жизни, культуры, технических достижений и морали, либо ты распутник, грязный тип, сексуально неразборчивая личность. То же и о девушке: либо она остается девственной до самого замужества, либо она – потаскушка; и эта давняя привычка делить все на черное и белое, на добро и зло, на правду и обман, на божественное и дьявольское – до сих пор омрачает нашу жизнь.

Пора бы, однако, понять, что человек не может быть либо животным, либо человеческим существом, так как он – и то, и другое, и должен стоять на двух ногах, если хочет выжить и сохраниться. Поэтому он не может быть либо культурным, либо сексуальным: ведь его сексуальное поведение отражает его культуру, а в его культуре отражаются сексуальные взгляды и чувства. Я утверждаю, что для гетеросексуальной личности сексуальность является образом жизни. Нельзя, невозможно разделить личность на «фрагменты»: с 9. 00 до 17. 00 – ты – бесстрастный бизнесмен, с 17. 00 до 19. 00 – искатель приключений в коктейль-барах, а после 19. 00, дома – добропорядочный отец семейства. Невозможно поддерживать любовную интрижку с секретаршей где-нибудь в Нью-Йорке и сохранять верность приличиям, вернувшись домой; воспитывать детей в строгости – и предаваться удовольствиям, «пускаясь во все тяжкие».

Гетеросексуальная личность не нуждается в спиртном для выражения сексуальных чувств; не совершает показных подвигов ради престижа; не приспосабливается к окружению, но и не рвется в начальники; это не мятежник – но и не забитая, отсталая личность. Короче говоря, это человек, радующийся тому, что он имеет, потому что его радует то, что он делает, и его удовольствие состоит, главным образом, в удовлетворении от сделанного, и лишь частично – в вознаграждении за труд. Свои добрые чувства он несет в себе, они – часть его самого и не заимствованы у других. Он любит своих близких, потому что не знает иного пути к близости, кроме любви.

Гетеросексуальный мужчина не пытается что-то доказать своей сексуальной деятельностью – опять-таки просто потому, что ему не нужно ничего доказывать. Он радуется женщине, потому что он получал радость от своей матери, и любит женщину, потому что любил мать. Он свободно и без ограничений выражает свои сексуальные чувства, потому что для него всегда было естественным выражать нежность и привязанность. Он отдается половому акту без оглядки, потому что делает все от чистого сердца и без специальных намерений. Вопреки мнению некоторых психологов он – не «дающая» личность, так как не «отдает» себя другому; он просто есть то, что он есть. Его положительные качества проявляются в его бытии, а не в образе действий, и поскольку удовольствие и удовлетворение являются его целями и мотивируют его действия, то эти же чувства он переживает в своей сексуальной деятельности, как и в других видах активности. Естественно, что такая личность обладает оргастической потенцией, поскольку это – показатель того, это его сексуальные переживания являются вполне удовлетворительными – в физическом, эмоциональном и психологическом смысле.

Гетеросексуальный мужчина уже был неоднократно описан. Например, его называли «сексуально адекватным индивидуумом»; Райх описал его как «генитальный характер», т. е. здоровый тип характера, свободный от любых невротических осложнений. К сожалению, в действительности таких личностей не существует, а людей невозможно точно разделить по категориям на здоровых и невротиков, гетеросексуалов и гомосексуалов, оргастически потентных и импотентов. В нашей культуре нет «чистых» типов. Описанная выше личность – идеал; человек, довольный своим положением, счастливый в своих связях, радующийся своему существованию.

Психиатры разработали критерии и нормы, чтобы успешно проводить пациентов сквозь лабиринты невротических отговорок и оправданий, но эти нормы нелегко применять. Я считаю полезным использовать для оценки эмоционального здоровья физические критерии, чтобы представлять состояние пациента, показывая связь его психологических проблем с их физическими проявлениями в виде характеристик тела: напряжений мышц, ограничений подвижности и др.

Наличие хронических напряжений мышц является конкретным, ощутимым и наглядным признаком нарушений, имеющихся в организме. Невозможно спорить с тем, что такие напряжения существуют на одном уровне, а не на другом, что они ограничены физически и не содержат психологических качеств. Здоровое тело оживленно и отзывчиво, его черты гармоничны, его вид приятен, цвет и оттенок кожи – хорошие, глаза – яркие; мышцы не натянуты, так что само тело – мягкое и упругое, и ему свойственны грация и красота. Конечно, эти критерии можно толковать субъективно, но им свойственны, по крайней мере, наглядность и очевидность.

Гетеросексуальная женщина (или, если угодно, сексуально зрелая женщина) мало отличается по своим качествам от своего партнера-мужчины, описанного выше. Она не завидует мужчине, по крайней мере, завидует ему не больше, чем сам нормальный мужчина может завидовать женщине; она удовлетворена своей принадлежностью к женскому полу, поскольку ее существование дает ей достаточное эмоциональное удовлетворение деятельностью в важнейших областях жизни. Во время любовного акта она почти всегда достигает вагинального оргазма, «берущего начало в глубине вагины и распространяющегося по всему телу» (как описывает это явление М. Робинсон в книге «Сила сексуальной отдачи», Нью-Йорк, 1959). Зрелая женщина способна выражать себя не только в сексуальной сфере; ей приносят глубокое удовлетворение ее отношения с мужем и детьми. Она обладает чувством понимания реальности и личности, и это позволяет ей, по словам М. Робинсон, «выбрать себе подходящего, хорошего мужа, почти совершенного в этом смысле». К этому можно добавить, что и зрелый мужчина почти неизменно выбирает себе хорошую жену.

Одним из качеств зрелости является полное принятие реальности, обеспечивающее правильную жизненную позицию и выработку адекватных решений. Для каждого индивидуума основой реальности служит факт его существования в своем собственном теле. Зрелая женщина понимает, что удовольствие обеспечивается ей ее телом, и познает такое удовольствие в самоудовлетворении, так что замечание М. Робинсон о том, что мастурбация – это «пустое и бесцельное занятие», является теоретически неверным в применении к идеальной женщине. Конечно, вполне правильно то, что замужняя женщина, счастливая в браке, не нуждается в мастурбации (кроме как в периоды длительного отсутствия мужа), но как же быть вдовам и разведенным? Если женщина не в состоянии пережить удовольствие от собственного тела и с помощью своих рук, значит, она не вполне принимает себя, находится не в ладах с собой. По моим наблюдениям, такая женщина не способна регулярно достигать вагинального оргазма. Если сексуальное удовольствие женщины цели ком зависит от мужчины, то она утрачивает независимость, являющуюся необходимым качеством зрелости.

Зрелая женщина принимает реальность, и это выражается в чувстве любви к своему телу и чувстве гордости за него, отражающихся и в ее внешности, и в ее самочувствии. Она заботится о себе, не допуская переутомления и истощения сил, и понимает, что спиртное, поздние гулянки и частые вечеринки несовместимы с гордостью за свое тело, являющееся основой нормальной сексуальности. Отождествление с телом предполагает также рождение и воспитание детей, поскольку это естественные функции тела сексуально зрелой женщины, исполняемые только ею. Ее положительное отношение к своим обязанностям – это не «пример женского бескорыстия» (как говорит М. Робинсон) и не стремление заслужить похвалу; просто факт состоит в том, что зрелая женщина, в силу идентификации со своими естественными функциями, «желает вскормить своего ребенка и исполняет это желание». Таким образом, сексуальное удовлетворение, переживаемое женщиной в единении с мужем, оказывает прямое благотворное влияние на их общее дитя. Правильным можно считать также наблюдение М. Робинсон, связанное с тем, что сексуально зрелая женщина привлекательна и в зрелые годы: ведь она не знает невротических конфликтов и беспокойства, так что ее тело сохраняет свою живость до старости. По той же причине ее способность к получению сексуального наслаждения не снижается в климактерический период.

Таков этот образ, и это – не идеализация, а описание женщины, обладающей способностью сексуальной завершенности, которая не может быть реализована при несовершенстве личности. Верно и обратное утверждение: личность формируется и определяется сексуальными переживаниями, и ее зрелость зависит от степени получаемого сексуального удовлетворения. Чувство полного сексуального оргазма превращает идеал во вполне достижимую цель.