Первичное и вторичное страдание
Первичное и вторичное страдание
Страдание проявляется на двух уровнях. Во-первых, существуют реальные неприятные ощущения в теле – это первичное страдание, которое можно считать «исходными данными», направляющимися в мозг при травме, болезни или изменениях в нервной системе (считается, что именно этот механизм, по крайней мере частично, лежит в основе хронического болевого синдрома или синдрома фантомных болей). На него накладывается вторичное страдание, которое состоит из мыслей, чувств, эмоций и воспоминаний, связанных с болью. Оно может выражаться в тревожности, нервном напряжении, беспокойстве, депрессии, ощущениях безнадежности и морального истощения. В результате боль и страдание, которые вы действительно чувствуете, представляют собой слияние первичного и вторичного страдания.
Понимание этого процесса крайне важно, потому что он указывает нам, как от страдания можно избавиться. Если вы научитесь различать эти два типа страдания, то сможете существенно ослабить боль или вовсе ее искоренить, потому что вторичное страдание растворяется, когда вы начинаете с состраданием наблюдать за ним. Осознанная медитация позволяет разложить боль на отдельные составляющие. И как только вы их видите, происходит нечто необыкновенное: страдание постепенно стихает и испаряется, подобно дымке летним утром.
Важно понимать, что болевые ощущения, хоть и возникают в сознании, вполне реальны. Вы действительно их чувствуете. Они существуют и могут быть весьма сокрушительными. Но как только вы поймете глубинные механизмы боли, то сможете укротить ее и взять под свой контроль.
Боль и страдание
Хроническая боль становится все более распространенной проблемой и наносит огромный ущерб обществу. В среднем один из пяти человек в развитых странах сейчас испытывает хроническую боль, а по результатам недавнего опроса в Великобритании ей подвержены 31 % мужчин и 37 % женщин{30}. Получается, что около 20 миллионов людей в Великобритании страдают от боли, 7,8 миллиона из них испытывают боль от средней до высокой степени интенсивности, которая продолжается более шести месяцев. В США наблюдается схожая ситуация: от хронической боли страдают 116 миллионов людей, и это обходится государству в 635 миллиардов долларов в год, что соответствует годовым затратам на лечение рака, болезней сердца и диабета{31}. И эта проблема со временем будет только усугубляться по причине старения населения, которое становится все более немощным и слабым. Уже сейчас половина людей старше 75 лет ежедневно испытывают боль{32}. Избыточный вес и сидячий образ жизни изнашивают тело и еще больше осложняют ситуацию.
Основные причины хронической боли – проблемы со спиной, артрит, травмы. Хроническими становятся головные боли. За ними следуют рак (и химиотерапия), болезни сердца, фибромиалгия, целиакия, туберкулез кожи, синдром хронической усталости и синдром раздраженного кишечника.
И как будто всех этих проблем мало, хроническая боль приводит к клинической тревоге, стрессу, депрессии, раздражительности, злости и истощению. Опрос, проведенный для Британского общества исследования боли, например, выявил, что половина людей, испытывающих хроническую боль, впоследствии страдают от депрессии{33}. Учитывая, что проблемы психического здоровья в обществе становятся все острее, через несколько десятков лет нормальным человеческим состоянием будут хроническая боль, тревога, стресс и подавленность, а вовсе не счастье и удовлетворенность.
Но вернемся к Клэр. Если бы ее попросили повнимательнее посмотреть внутрь себя, она бы поняла, что нет ничего, что она могла бы обозначить как «боль». Это был «сгусток» различных чувств, состав и интенсивность которых то и дело менялись. Постоянно напряженные мышцы и сухожилия в области шеи, которые немного смещали позвонки, вызывали наиболее сильную боль. Появлялись и резкие уколы боли – они ощущались как электрические разряды, которые проходили по мышцам и дальше вниз по руке. К этому добавлялось «онемение» участков на левой руке и кисти. В какой-то момент оно сменялось покалыванием. Все эти очевидные болевые ощущения составляли первичное страдание.
Но были и другие ощущения – сильные эмоции и тревожные мысли, которые часто возникали у Клэр без какой-либо видимой причины. Стресс, беспокойство и крайняя степень усталости стали для нее новым образом жизни. Ее все время донимали неприятные мысли: «Почему эта боль никак не проходит? Наверняка доктора что-то упустили. Они, наверное, боятся мне сказать?» И хотя они были менее очевидны, чем ноющая боль, в конечном счете эти мысли и эмоции были гораздо важнее, потому что именно они определяли, каким образом сознание Клэр интерпретировало и ощущало первичные болевые импульсы. В каком-то смысле они контролировали интенсивность, или «громкость», боли. Так проявлялось вторичное страдание, и его у Клэр было предостаточно.
Источником вторичного страдания были пять дней, которые она провела в больнице после аварии. Это были худшие дни ее жизни. Она испытывала сильную боль и первые сутки провела под капельницей с морфием. Клэр едва справлялась с физической болью, но гораздо хуже ей было от бушующих эмоций: ее одолевали страх и беспокойство за себя и свое будущее. Ни она сама, ни врачи не могли предсказать последствия травмы шеи. Будет ли она частично парализована? Останется ли боль на всю жизнь? Она испытывала злость и горечь. Человеку, который врезался в ее машину, совершенно не было до нее дела. После аварии на нем не было ни царапины. В тот вечер он выпил, но в пределах официально разрешенной нормы. Была ли у него страховка? Как оказалось, нет. Каждый раз, когда Клэр об этом думала, у нее внутри все закипало от злости. Неприятные мысли и сильнейшие эмоции постоянно крутились у нее в голове. Эта боль существовала в ее сознании и была такой же реальной и мучительной, как боль от травм.
После аварии и нескольких месяцев физиотерапии к списку эмоций добавилась еще одна – депрессия, хотя Клэр отказывалась верить в этот диагноз. И хотя это не была совсем уж всепоглощающая депрессия, она начисто лишала Клэр сил и желания жить. Такие сильные эмоции, как тревога, страх, злость, беспокойство, напрямую влияют на восприятие боли нашим сознанием. Если мы устали и нас захлестывают эмоции, если мы ощущаем собственную хрупкость или слабость, стресс или тревогу, наше страдание усиливается, и мы скатываемся по спирали вниз. Замечаете ли вы, как нарастает боль, когда вы встревожены, грустите или устали? Эти эмоции действуют как усилители в цепях передачи болевых сигналов. Они открывают «шлюзы», и вас переполняет страдание.
Влияние негативных эмоций можно проследить при помощи компьютерной томографии мозга. Исследования, проведенные в Оксфордском университете{34}, например, подтверждают, что даже невысокий уровень тревоги может сильно влиять на боль. Ученые на факультете клинической неврологии провели с группой волонтеров такой эксперимент: они спровоцировали у группы участников тревожное состояние, а затем обожгли левую руку каждого из них горячим зондом. По мере того как тревога нарастала, в головном мозге были видны волны эмоций. Это «подстегивало» участки мозга, которые вместе образуют «болевой матрикс». Казалось, что сознание специально увеличивало громкость на усилителях боли, чтобы «услышать ее первые ноты» и принять меры для защиты. Поэтому в момент ожога те, у кого спровоцировали тревогу, испытали гораздо более сильную боль и страдание, чем те, кто не находился в тревожном состоянии. «Дополнительную» боль можно было увидеть на томограмме. Как отметила команда оксфордских нейробиологов, тревога «подготавливает поведенческие реакции, которые адаптируются к самым пессимистичным сценариям». Иначе говоря, тревога или другие сильные отрицательные эмоции готовят тело к тому, чтобы почувствовать боль быстро и с большой интенсивностью.
Но верное и обратное: ослабление тревоги, стресса, депрессии и усталости может снизить восприятие боли и даже полностью ее устранить. Это один из основных механизмов, благодаря которому осознанность помогает ослабить болевые ощущения. Осознанность сглаживает восприятие боли сознанием (то есть вторичное страдание) и замещает его чувством спокойствия и целостности.
Нейробиолог Фадель Зейдан и его команда, работающие на факультете медицины американского университета Уэйк Форест, решили исследовать это воздействие при помощи томографа и составить схему активности на различных участках мозга{35}. В этом им помогло то, что каждой части тела соответствует определенный участок мозга, который называется первичной соматосенсорной корой. Например, если провести пером по левой ступне, это спровоцирует активность на определенном участке первичной соматосенсорной коры; а за боль в пояснице отвечает уже другой участок[7].
Фадель Зейдан с коллегами пришли к выводу, что если осознанность влияет на восприятие боли, то это должно отражаться на уровне активности на соответствующем участке первичной соматосенсорной коры. Чтобы проверить эту гипотезу, Зейдан решил оценить восприятие боли у группы студентов. Каждый из них получил ожог горячим металлическим бруском на икре правой ноги, а в это время новейший функциональный магнитно-резонансный томограф сканировал его головной мозг. Потом студентов попросили оценить, насколько интенсивной и неприятной была боль. Если сравнить боль с музыкой, то «интенсивность» будет соответствовать громкости, а «неприятность» – уровню возникающих эмоций. Как и ожидалось, когда студент получал ожог и испытывал боль, на участке первичной соматосенсорной коры, соответствующей икре правой ноги, была отмечена активность.
Затем студенты прошли курс осознанной медитации, и эксперимент повторили. На этот раз результаты разительно отличались. Активность на участке первичной соматосенсорной коры, соответствующей икре правой ноги, настолько снизилась, что ее невозможно было обнаружить. Более того, благодаря медитации повысилась активность на участках мозга, связанных с обработкой эмоций и когнитивным контролем – где интерпретируются и «выстраиваются» болевые ощущения. Эти участки мозга модулируют ощущения боли и наделяют ее «значением», прежде чем мы сможем ее сознательно почувствовать. Участники с более высокими результатами по шкале осознанности, продемонстрировали еще и более высокую активность на этих участках и ощутили не такую сильную боль. То есть у них ушло больше ресурсов на сдерживание связанной с болью информации и на снижение ее «громкости».
Доктор Роберт К. Когхилл, коллега Зейдана, объясняет это так:
«Все эти области влияют на то, как мозг выстраивает ощущение боли на основании сигналов нервных окончаний, поступающих от тела. В соответствии с этой функцией, чем больше эти области были активизированы медитацией, тем существеннее было снижение боли. Одна из причин, по которой медитация может быть так эффективна при блокировании боли, состоит в том, что она воздействует не на один участок мозга, а снижает боль на нескольких уровнях обработки».
А каким было сознательное восприятие боли у студентов? В среднем интенсивность боли снизилась на 40 %, а связанные с ней неприятные ощущения – на 57 %. Пожалуй, самое удивительное было в том, как мало времени потребовалось для достижения этих показателей: всего четыре сеанса по 20 минут.
Эти результаты были очень важны, и за ними стояло нечто еще более любопытное. Те участники, которые долго занимались медитацией, испытали гораздо меньший уровень боли, чем свидетельствуют эти средние значения. У них интенсивность боли снизилась на 70 %, а неприятные ощущения – на 93 %. По словам Зейдана, осознанная медитация дала гораздо большее снижение боли, чем стандартные дозы морфия и других обезболивающих.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.