Раздолбаи

«Однажды, когда мне было 11 лет, я нашалил, и мама в сердцах сказал: «Как я не хотела тебя рожать – и была права!» И с тех пор у меня как отрезало, как увижу счастливых родителей с детьми, так злоба в сердце и злорадство: ну что, малыши, вы и не знаете, что вас не хотели…

И так продолжалось несколько лет, а потом затихло, ушло на дно. С мамой были отношения рабочие: что нужно, то и говорили или делали, а от души – никогда. Потом я ушел в армию (это было в 1962 году, и никакой дедовщины в помине не было), а после демобилизации уехал в Сибирь и домой не вернулся.

У меня было много девушек, я умел с ними разговаривать, и они мне верили. Но всегда я очень тщательно предохранялся, а просто так жениться вовсе не желал. Но женился все-таки в 21 год, потому что пожалел девушку – у нее очень горькая была судьба, а я мог ее защитить. Но и в браке не хотел детей и всегда очень за этим следил. И жена ушла через 4 года, потому что для нее как раз дети и были в семье главное.

Потом я жил один, то есть не в браке, хотя все время были разные женщины. Отношения с ними были обычные – без любви, но хорошие. Все всех удовлетворяло, и мне было легко жить. В 44 года я опять женился на девушке 24 лет – даже и не знаю почему. Она была из очень большой семьи, но жила от них далеко, так что родня не докучала. А сама она – как заколдованная: все делает, живет, улыбается, но словно на заказ. И в этом было что-то таинственное и необычное. Детей она не хотела, даже хотела сделать перевязку труб, но врачи не позволили – раньше 40 нельзя.

Когда мне было уж 49, все в доме нормально, вдруг – звонок в дверь. На пороге паренек, говорит, что мой сын от … – и называет имя. Я ее помню – я большинство своих женщин прекрасно помню. Мама умерла, сестра уехала в Австрию, а я к тебе, папа. Я теперь буду жить в вашем городе.

Я на него смотрю – похож, на меня похоже какой я был до армии. И что-то дрогнуло – я его у нас приютил. Он это принял спокойно, без особой благодарности, с достоинством. Работал на нашем заводе, с девчонками гулял – они на него вешались, как на меня когда-то. Потом в армию забрали и там он погиб. Никакой Чечни, никакой дедовщины – во время учений танк неловко проехал. Вот и все. Было это через 8 месяцев после призыва, а еще через месяц его девчонка, Анька, родила ему сына. Это точно от него, потому что он с ней гулял, а она жила в соседнем подъезде, так что все время на виду.

Еще когда она в положении ходила, мы нередко разговаривали с ней, она говорила, что дождется, что замуж выйдет и т. д. И я был не против – видно, старею, обиды забываются. А тут раз – и она одна, и ребенок даун. Сколько вою было, сколько истерик. Понятно – в 19 лет с таким подарком, одиночка, и вообще…

После похорон не скоро отошел, сердце щемило, не в себе был. Потом полегчало, но тут жена стала раздражать – что-то ей в мозгах закрутило, дом запустила, готовить почти перестала, не квартира, а сарай. И вот я однажды иду вечером, Анька на скамеечке с коляской. И ревет, ревет, в три ручья. Я подошел, взял мальчика из коляски и понес к себе. А мамаша сзади семенит. Так и остались они у меня. Жена сразу приободрилась, за дело взялась, они на пару, две бабы, полный порядок навели, мальчонку обихаживают и т. д.

Потом мы так договорились: Олег у нас будет жить, Аня в любое время приходит, в любое время уходит, ее дело молодое, живет как хочет. А мы как дед с бабкой или приемные родители – все равно, но мальчик наш.

Так и пошло. Дауны, оказывается, вовсе не дебилы, а просто раздолбаи – им ничего особого делать не хочется, они от всего удовольствие получают. А что нам это не нравится – вопрос другой. Но пацан такой интересный, что с ним всегда есть чем заняться.

Смешно – не смешно, но и жена стала о ребенке заговаривать. Мне 60, ей за 30, какие дети?!! Но что-то в этом есть. Видимо, старею, созрел для мягких тапочек и мемуаров о героическом прошлом. Ну что ж, яблоки, и те в разную пору зреют, а уж человек тем более».

Э.В., г. Выборг

Данный текст является ознакомительным фрагментом.